Да, я счастливчик, и что с того?! Том 1 (СИ) - Байяр . - Страница 50

Надо метить в глаз! Практически у любого монстра, которого я встречал в играх, глаза – одно из самых слабых мест. Но ни одного глаза у этой твари я так и не отыскал, сколько бы ни приглядывался!

Еще более действенным методом для меня в любой безвыходной ситуации был бросок «монетки». Но хотелось же добиться хоть чего-нибудь собственными силами! Чтобы я мог с уверенностью и гордостью заявить «Я сам!»

Но, кажется, это был не тот раз… Не время для героев, как говорится. Время для того, чтобы просто спасти свою шкуру.

– Ыгх! – сконцентрировав всё свое неистовое желание выбраться из распахнутой передо мной жопы, замахнулся и бросил меч перед собой лезвием вперед.

Хрен знает, какое там значение выпало бы сейчас на кубиках и, честное слово, не до проверок вероятностей мне было. Одно я понимал точно – вероятность оказаться в пасти огромной сколопендры в настоящий момент достаточно велика!

И именно в тот момент, когда лезвие оказалось в опасной близости от чудовища, эта херня вытянулась передо мной, упершись в землю второй половиной лапок. Меч вонзился точно в гладкое пузо, вызвав у твари еще одну волну неистового негодования.

Однако это было лишь первое звено цепи удачных случайностей, и второе не заставило себя долго ждать. Дерево, на котором я застал монстра впервые, только теперь соизволило треснуть и завалиться набок. Чудом умудрился отползти в сторону с линии удара, а вот сколопендре повезло меньше.

Когда столб пыли рассеялся, оказалось, что ствол рухнул аккурат на воткнутое в брюхо твари лезвие и протащил меч вниз по пузу, разрывая насекомое и обнажая его внутренности.

Дергаясь в агонии, иномирское создание метнулось в сторону раскинутых Павлом сетей, и ловушка сработала на ура. Мало того, что облепила тушу сколопендры, так та еще и сама активно помогала себе увязать в сотканных магией сетях тонкими длинными лапками.

Ребята, в прочем, не спешили обрывать мучения насекомого. Заняли относительно безопасную от него позицию и наслаждались этим малоприятным зрелищем, посмеиваясь. Части ее внутренностей орошали землю дождем, падая в то же время и на мою голову.

Казалось бы, что мешало мне блевануть от отвращения? Правильно – ничего. И я, отвернувшись в сторону, исторг содержимое желудка.

Такая себе охота, скажу я вам. Не столь благородное занятие, сколь грязное и мерзкое до безобразия.

Неизвестно, сколько еще монстрятина дергалась бы в конвульсиях, ревя, вереща и загрязняя лес своим ливером, потому что я решил окончить ее страдания быстрее. Поднялся на негнущихся ногах, подошел к ней. Взялся за рукоять торчащего из окровавленного пуза меча и, стараясь не прилипнуть к раскинутым сетям, с силой провернул его внутри. Первый раз, второй, третий… Только на четвертый сколопендра обмякла, и лес, окружавший нас, утонул в неестественной тишине. В прочем, ненадолго.

Разразившись хохотом, парни приблизились ко мне, вымазанному во внутренностях твари с ног до головы.

– Ну ты даешь, Гордеев! – воскликнул Михаил, скрестив руки на груди и глядя на меня сверху вниз. – А удача-то явно на твоей стороне!

– Может, и удача, – приглушенно ответил я, опустив голову.

– Эк как воткнулось-то ловко! – уперев руки в бока, оценивающе поглядывал Павел на растерзанную тушу. – А как приложило-то потом, аха-ха-ха! – и присвистнул.

Этот свист показался мне еще более мерзким, чем визг сколопендры, но я разумно промолчал, стиснув зубы от охватившего меня желания вмазать Ломоносову в челюсть.

Понятия не имею, что на меня нашло. Я ведь и сам успел стать убийцей. Но я никогда не совершил бы ничего подобного, если бы обстоятельства не вынудили меня. Если бы нашелся способ избежать резни в особняке Вронских, несомненно, воспользовался бы им как единственно верным вариантом.

К сожалению, чаще всего мои способности несли хаос и разрушение, и с этим я тоже ничего поделать не мог. Но насмехаться над мучениями даже самой последней твари и в этом, и в иных мирах – подло и низко. Тем более для аристократа, который являет собой пример благородия и чести для людей, верных ему.

– Что-то ты приуныл, пацан, – уловил мое состояние Каменецкий. – Или стезя охотника всё же не для тебя?

– Всё нормально, – ответил ему в прежнем тоне. – Можем продолжать.

Нагнулся, вынул вверенный мне ржавый меч, который вышел из туши чудовища с противным хлюпающим звуком и протер его краем водолазки. Правда, ему такая чистка не сильно помогла.

– Вы говорили, что клуб охотников собирается только в нечетные дни, – припомнил я, – когда мы отправились на поиски иных аномальных жителей леса. – Тогда кто занимается истреблением тварей в четные?

– Стража академии, естественно, – повел плечами Павел.

– До создания клуба они занимались ими и в нечетные, – с ухмылкой добавил Михаил.

Еще раз убедился в том, что практическая польза для создания этого клуба была лишь в теории. По факту – это сборище студентов, которое таким вот специфическим образом удовлетворяет свою жажду жестокости и насилия. Да, я не мог с полной уверенностью сказать это о каждом члене клуба, но если говорить об этих двоих, то дела обстояли именно так.

Дополнительное подтверждение моим выводам последовало чуть позже, когда мы наткнулись на безобидных с виду существ. Какие-то маленькие волосатые комочки, издававшие приятные мурчащие звуки. Выглядели они вполне себе дружелюбно и уж точно не агрессивно. Ни когтей, ни жвал, ни клыков. Ни намека на хищную природу. Однако это не помешало двум матерым охотникам искрошить их на лоскуты под жалобный писк.

– Тварь – это всего лишь тварь, – заметил мою реакцию на подобное живодерство Ломоносов. – Никогда не знаешь, когда такая вот лопоухая волосатая херня схватит тебя за жопу и откусит половину.

Я кивнул, но не посчитал его объяснение рациональным доводом, даже учитывая мое знакомство с двумя прожорливыми обезьянками. И охота продолжилась.

Всего за пару часов мы повстречали множество созданий, для борьбы с которыми мне не приходилось даже способности использовать. Ни одна из них не шла в сравнение со встреченной в начале патруля сколопендрой. Уж надеялся, что пассивная удача подсобила мне этим вечером и больше никакой жути до конца обхода нам не встретится.

Ключевое слово – нам. Потому что в какой-то момент я отвлекся на шорох за спиной, а когда вновь устремил взгляд вперед, члены моей группы… исчезли. Как будто взяли и в одночасье испарились, оставив меня в компании со ржавой железкой в руках и парой кубиков в кармане.

– Михаил? – глянул я влево, присматриваясь к зарослям колючих кустов. – Павел? – глянул направо, высматривая парней среди высоких стволов.

Нет. Как в воду канули, причем оба разом. Возможно, некто, кого мы упустили из поля зрения, предпочитал здоровых ребят, а не таких костлявых дрищей, как Димитрий, и только это спасло меня от неизвестной твари.

– Тр-р-р-т-т-тр… – раздался приглушенный стрекот отовсюду и ниоткуда одновременно.

Я плотнее обхватил рукоять меча правой рукой, хватаясь за него, как за спасительную соломинку. Левую погрузил в карман штанов, нащупывая теплые кубики.

– Тр-р-р-т-т-тр… – снова послышался стрекот, и на этот раз я мог с уверенностью сказать, что его источник находился ко мне ближе, чем раньше.

Пока у меня еще было драгоценное время до встречи с непознанным, вынул кубики, подбросил их в воздух и подставил под них открытую ладонь. Бросил на них беглый взгляд…

Две тройки. Могло быть, конечно, и лучше, но шанс пятьдесят на пятьдесят – тоже довольно-таки неплох. Борьба со сколопендрой отняла у меня не так много маны, но и сюда я отправился не с двумя шестерками. Надо было всё-таки повременить с геройствами. Надо было…

– Горде-е-ев… тр-р-т-т-тр… – раздалось совсем уже близко, и я, поморщив физиономию, повернулся на звуки... уже голоса? С какой вообще стати иномирная тварь знает мою фамилию?

Сперва я увидел только хрупкий женский силуэт, а потом выудил из кармана смартфон, включил фонарик и посветил им. Женщина – это ведь совсем не страшно!