Курьер: Темная Ночь Души (СИ) - Зорин Алексей - Страница 37

«Иди на свет!» — снова пронеслось в голове Алены. Она повертела головой и вдруг заметила, в глубине темного павильона свет. Он был необычно чисто белого цвета, хотя и светил достаточно тускло. Этот свет что-то ей напоминал, но она никак не могла сосредоточиться на этой мысли и понять, что именно. Новое напряжение мышц, усилие — и правая нога сдвинута на несколько сантиметров. Иди на свет… Для нее светом был Ванька. На этот свет она готова была идти даже сквозь самую лютую тьма.

Еще усилие. Тело сдвинулось еще на пару сантиметров.

Время не ощущалось, Алена не могла с уверенностью сказать, двигалась ли она к центру пятна десять минут или час. Периодически сознание пыталось отключиться, и она вновь скатывалась в мрак, словно по скользкой ледяной горке. Там, внизу, тьма мягко облепляла, тело наливалось свинцом, словно кто-то накрывал его тяжелым одеялом. Здесь совершенно ни то, что двигаться, не хотелось даже мыслить. Любая попытка сосредоточения требовала колоссальных затрат энергии.

И вновь тьму мягко осветил луч света. Алена уже была уверена, что этот свет живой. Даже не так — этот луч был лучом внимания какого-то разумного существа, которое наблюдало за Аленой. И снова на границе сознания раздался далекий, но явственный высокочастотный писк.

«Кто ты?» — спросила Алена во тьму. Если этот луч разумен — ответ придет, решила она. А если не придет, то ничего страшного. Хуже-то все равно не будет.

Ответа не последовало, зато на Алену с новой силой навалилась слабость. Тягучая, вязкая субстанция заливала ее сознание. Глаза слипались, клонило в сон, при этом Алена понимала, что она и так спит и ее физические глаза закрыты. Она хочет заснуть во сне? Что это означает?

Ответ пришел быстро. Смерть. Это означает смерть, Алена. И если ты сейчас не приложишь все усилия, ты больше не проснешься. Больше не будет Ваньки, воспоминаний о мороженом на набережном и теплых руках Дениса. Не будет солнца, ветра, неба, не будет даже вездесущего песка, хотя казалось бы — уж он-то есть везде. Не будет больше ничего, только вечная тьма.

Невероятным усилием воли Алена собрала свое внимание и направила всю энергию на одну задачу: вынырнуть из тьмы. Ей казалось, что на находится где-то глубоко под водой, и до поверхности далеко. И хотя тьма окружила ее, она почувствовала, что внимание того, неизвестного существа, поддерживает ее и не дает погрузиться во тьму.

«Кто ты?» — вновь спросила Алена. На этот раз она услышала ответ.

«Я — свет» — пронеслось в ее голове.

«Разве свет может быть живым?» — удивилась Алена.

«В этом мире, который вы считаете мертвым, все живое.»

«Даже тьма?»

«Даже тьма.»

Сознание Алены продолжало медленно парить в бесконечной черноте. Его уже не пыталось засосать вглубь этой тьмы, словно оно зацепилось за диалог с существом. Алена отстраненно подумала, что вообще-то этот диалог происходит в ее голове, и, похоже, у нее развилась шизофрения. Впрочем, в мире, превратившемся в мертвую пустыню, в котором люди становятся зверьми, шизофрению можно считать нормой. По крайней мере уж лучше разговаривать с голосом в голове, чем превратится в зверя, пожирающего себе подобных.

На Алену нахлынула волна тошнотворного запаха гниения и немытого зверя, и ее сознание стрелой пронзила мысль: Звери! Адреналин выплеснулся в кровь, и она моментально вернулась в сознание, успев заметить за границей света мелькнувшую тень. Знакомый звук когтей о кафельную плитку пола заставил тело вздрогнуть и придал сил. Алена начала судорожно ползти к центру пятна. Главное держаться на свету как можно дольше! А потом… Если ей повезет — она доберется до выхода. А что там, снаружи? Голая пустыня. Куда она денется с неработающими ногами, когда наступит ночь? Правда, скорее всего ей не повезет и до выхода она добраться не успеет. Солнечный свет истончался и приобретал кровавый оттенок, угол его падения увеличивался — солнце клонилось к закату. Что делать, когда свет исчезнет? Алена вспомнила про пистолет Волка, достала его и посчитала патроны. Девять. Она будет отстреливаться до последнего. Но девятый патрон прибережет для себя. Уже лучше так, чем быть заживо сожранной.

Алена огляделась и снова заметила белый призрачный свет в конце павильона. Видимо, это светилась призма, при ударе отлетевшая так далеко. Похоже, профессор был прав, и кристалл, наполненный энергией, превратился в аккумулятор, но чего Зиновьев не сказал — так это того, что во тьме призма испускает свет. И если он был прав, и этот свет сродни солнечному, значит Звери должны его бояться. И тогда у Алены есть шанс.

Глядя на истончающиеся солнечные лучи, льющиеся сквозь разбитое окно, Алена поняла, что не успеет добраться до призрачного света. Солнце сядет раньше. Уже сейчас она слышала нетерпеливое рычание из темноты. Звери обступали ее круг, зная, что добыча никуда не денется. Пока Алена их не видела, они словно акулы кружили вокруг ее лодки, утопающей в бескрайнем океане мрака. Жаль только, что на этой лодке не поставить парус.

Алена сжала в руке пистолет и вздрогнула. Может, от игры света и тени, может от усталости, но ей показалось что ее рука изменилась. Как-будто она стала грубее, темнее, и ногти слегка удлинились и загнулись. Она встряхнула головой, прогоняя прочь видение. Сейчас сосредоточиться на главной задаче.

До источника белого света оставалось метров пятьдесят. Ей не добраться. Солнце явно сядет раньше. Вот если бы здесь была дорожка света…

И тут Алену осенило. Ну конечно! Дорожка света! Она даже удивилась что не догадалась до этого раньше. Алена аккуратно перевернулась на спину, сняла пистолет с предохранителя, выбрала окно и нажала на спусковой крючок.

Выстрел прогремел оглушительно громко, отдача мгновенной болью разошлась по телу. Алена услышала свой собственный крик, и поняла, что резкая боль скинула ее сознание в пучину забвения. «Только не сейчас» — успела подумать она. Уже за границами осознания она услышала звук бьющегося стекла и поняла, что у нее получилось, но обрадоваться не успела — тьма нахлынула, словно океанская волна, снося последние защитные барьеры разума.

***

Осколки красиво блестели в лучах солнца, плавно кружась в вихре, словно танцуя вальс. Алена даже услышала отдаленные звуки оркестра. Нежные скрипки, мощные валторны, тягуче-глубокие виолончели задавали ритм этому танцу. Под их музыку осколки то взмывали в лучах света, то опадали вот тьму, словно были живым воплощением танцора. Зрелище завораживало, приковывало все внимание, затягивало внутрь. Алена отдавала себе отчет, что видит это не в реальности, хотя сейчас ей сложно было понять — где же истинная реальность? По крайней мере в этой ей очень легко и спокойно, не считая назойливой мысли о том, что она что-то не доделала в том, другом мире.

Сквозь раму окна, обрамленную осколками, проливался искрящийся свет.

«Разрушение рамок ведет к высвобождению энергии».

Снова этот голос в голове.

Алена вспомнила слова Волка. Мы — венец творения. Но мы не творцы, мы разрушители.

«Почему мир так устроен?» — спросила Алена в пустоту.

«Старое отмирает, давая место новому. Нельзя создать новое, не разрушив старое. Это очищение.»

«Поэтому мир решил уничтожить человека?»

«Мир ничего не решал. Это решил сам человек.»

«Человек? Разве может человек влиять на целый мир? Исчезло все, что я любила! И никто до сих пор не может понять, что произошло!»

«Этот мир есть реакция на ваше сознание. Вы не хотите этого понять, вытесняете эту информацию. Все, что происходит — результат ваших мыслей и действий.»

«Это невозможно! Мы бы ни за что не уничтожили мир, который так любим!»

«Но вы это сделали.»

«Откуда взялась пустыня?»

«Посмотри внутрь себя, и ты найдешь там ответ. Пустыня внутри вас. Вы сами породили ее.»

Ответы невидимого собеседника сотрясали сознание Алены, парящей в бесконечном ничто. Люди породили пустыню? Как это возможно?

«Ненависть. Ненависть в душах людей. Вы выжигаете себя изнутри этим чувством. Мы не оставляете в себе любви. Вы сами превращаете себя и свой мир в пустыню.»