Вспышка. Том 1, 2 (СИ) - Хорс Игорь - Страница 68

Перед самым мостом остановился, чтобы еще раз ощутить запахи вокруг. Людей поблизости точно нет. Есть только те, кого я еще не знаю. Они рядом, но я их не вижу, не чую. Стало быть, и они меня.

Выдохнув, я вскакиваю и серой лохматой тенью пролетаю над мостиком через небольшую речушку. За мостом дорога расходится в стороны, но я перебежал небольшую поляну и скрылся за первыми кустами.

Впереди снова лес. Это мой дом, мое укрытие, пусть и не совсем такой, к какому я привык. Но и он меня спасет, укроет.

Перед тем как скрыться в тени еще редких деревьев, взгляд скользнул наверх, в небо.

Звезда. Одна звезда. Все еще одна.

Ник.

Внешне все, конечно же, выглядит безобидно. Хотя на полу еще лежат обрывки проводов и вырванные прутья решетки. Но это мелочи. Если бы не знать, что это сделал кто-то нам неведомый, чуждый, другой.

И еще этот особый запах. Тяжелый, густой.

У Глеба даже лицо перекосило. Он, как и охранники, молча зажимал нос пальцами, выразительно выпучивая глаза. Я ослабил чувствительность своего обоняния. Профессор же вообще не обращал на запахи внимания, будто у него изначально с обонянием были проблемы.

— Почему еще не восстановили? — задал неизвестно кому вопрос Запольский, вошедший сразу за нами. — Кто за это отвечает?

— Это ремонтники, — сказал Антон глухо. — Они сегодня ворота делали, поэтому тут не успели…

— Что значит «не успели»? А куда мы, по-вашему, должны размещать пациента?

Антон в ответ лишь пожал плечами: ему-то что за беда об этом думать?

— Позвони старшему у них, — дал указание Запольский. — Пусть созывает бригаду, дополнительно рабочих, или пусть работают сверхурочно, как хотят, но к утру чтобы сделали! Понятно?

Вместо слов, он лишь кивнул и удалился.

Глеб тем временем придирчиво изучал места надлома у решетки. Я скользнул взглядом по массе приборов вдоль стены. Не слишком они меня интересовали, но впечатление произвело. Что они интересно делали? Что изучали? Такая масса приборов совершенно различного на первый взгляд назначения, не может служить лишь для поддержания организма в коме. Даже такого как этот самый «пациент».

— Ну что, Никита? — спросил за спиной профессор. — Что-то видите? Что-то, что может быть для вас подсказкой?

В этот момент я и получил от Системы долгожданную подсказку.

Сообщение.

Вам предоставлено умение Визуал.

Оно дает Вам возможность видеть энергетические следы живых организмов.

Приоритет предоставлен объекту «Нелюдь»

— Вижу, — ответил я. Уже сосредоточился на главном, ради чего мы, собственно, все здесь и собрались. — Вижу очень сильный энергетический след на этом столе.

Я переместил взгляд через решетки, посмотрел вдоль коридора. Здесь он уже не такой четкий, но все же виден.

— Какой он? След? — спросил Запольский, наклонив голову, глаза заблестели.

— Ну, — сказал я, замялся. Мне было трудно описывать вещи или явления, не совсем понятные для восприятия этой реальности простому обывателю.

А даже высокоумный ученый в этом был простым обывателем. Конечно, всегда можно найти близкое сравнение или описание, но не в этот раз.

— Это как желто-голубая тень — выдавил я. — В том месте, где он лежал, — я указал в направлении массивного обшитого стальным листом стола, — он почти синий. Дальше он встал, двинулся, и след стал чуть светлей. А вот здесь, — я провел ладонью через решетки и указал вдоль коридора, — где он выходил из своей тюрьмы…

— Не тюрьмы, Никита, почему же сразу тюрьмы… — вставил Запольский.

Но я не слышал его, продолжал, не давая возможности ему подобрать более благозвучное название явно выдающему себя месту.

— Так, вот здесь он останавливается, — я показал на предмет, подозрительно напоминающий обычный маленький холодильник.

— Точно! — вставил неожиданно появившийся в проеме охранник Сергей. — Он мое мясо сожрал! Полтора кило! Только сегодня принес…, то есть вчера. В морозилку положил.

— Ясно, — сказал я, сочувственно кивая. Глеб, улыбаясь, похлопал его по плечу. — А потом он пошел туда, к комнате охраны.

Я двинулся по коридору. Остальные осторожно ступали за мной широкими шагами, будто боясь затоптать невидимые следы, хотя пять минут назад топали сюда без всякой осторожности.

Ну, и потом, они же не знали, что энергетический след им попросту не подвластен — ни затоптать, ни стереть они его не могут. Так же, как и увидеть, к сожалению. А посмотреть есть на что. Все линии-тени, которые оставляют в пространстве живые организмы, очень разнообразны и красочны. Чем сильнее организм, тем ярче след. Но цвета различны. Из тысяч, а может и миллионов цветов и оттенков сотканы они были для каждой твари на Земле. Каждый живой организм имел свой неповторимый образ, подобно отпечаткам пальцев. Невозможно его увидеть, еще труднее запомнить. Я же поймал нашего «пациента» не только цветом, но и запахом. А он у зверя особенный.

Я тем временем прошел все коридоры, вышел обратно на поверхность. Стоя у входа под теплыми лучами солнца, мы с удовольствием вдыхали насыщенный озоном после дождя лесной воздух.

Необходимости искать след здесь, на территории лаборатории, не было. И по камерам мы видели, где это чудо природы прошло, взломав последнюю преграду к свободе.

Напрячь внимание, обострить все свои, предоставленные Системой, рецепторы требовалось за воротами.

И я с этой задачей справился. Я увидел четкий след, уходящий вправо сразу за первыми елочками. Но с одной неприятной оговоркой: в лесу след становился прерывистым, пунктирным и, местами — до пяти-восьми метров — совершенно исчезающим. Так же, как и запах, который в лесу мигом рассеивался, поглощенный другими лесными запахами.

То ли лес так помогал его жителю маскировать следы, то ли сам зверь обладал какими-то способностями, но мне это очень не понравилось.

Очень не понравилось.

Не простая задача перед нами стояла.

И я не был уверен, что мы справимся с ней за предоставленное время.

За мной по лесу гуськом шли Глеб, Запольский и Антон. Лузина профессор отправил старшим во вторую группу, настаивая на том, чтобы искать в двух направлениях. К моим способностям он относился пока скептически: его научный подход не мог воспринимать невидимые «энергетические следы». Я верил, что в ближайшее время смогу доказать ему обратное.

След зверя то прерывался, то появлялся вновь. Запах исчез полностью. В местах, где он останавливался, его энергетический след более четкий, густой. Но дальше опять продолжалась мутноватая размытость. Много раз нам приходилось петлять между деревьев, в попытке ухватить его за тоненький едва заметный хвостик. Это мне напомнило детскую игру в иголочку и ниточку. Это всех утомляло, но другого пути для нас пока не было.

Чтобы как-то отвлечься, профессор, по моей просьбе, стал рассказывать об этом гиганте. Как они нашли это чудо-юдо, как им удалось поймать его. Запольский с удовольствием рассказывал нам эту историю. Но начал издалека.

— Мы поначалу ориентировались на их жилища, которые они строят из толстых веток и стволов деревьев, сооружая из них шалаши. Множество таких сооружений их коллеги, работающие в средней полосе России, находили на Вятке, Вишере, в Новгородской области, а также на севере Пермского края и в Коми. Они могут селиться и в заброшенных домах, сараях, благо в России теперь много заброшенных деревень, особенно в глубинке. Иногда, в горных районах, находили стоянки снежного человека в пещерах. Но что удивительно, — с воодушевлением продолжал профессор. — Дикий человек может жить подолгу рядом с деревенской семьей. Был такой случай, в Америке. Снежного человека подкармливал дед, потом познакомил его с внучкой. Они называли его Фоксом. Позже он привел с собой подругу, у них родились двое детей. У одного из них при родах, видимо, была вывернута нога, потом он так и ходил — один след прямо, другой поперек. При жизни внучки в этом доме, родилось у Фокса шесть детей. Всего же потомков было шестнадцать.