Дядя самых честных правил 3 (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 53

— Да без проблем.

— Только без свидетелей, ладно? Буду тебе очень признателен. Если что, можешь всегда рассчитывать на ответную услугу.

— Брось, Григорий. Сделаю по дружбе, а не за должок.

— Так и знал, что на тебя можно положиться!

Мы попрощались, и я в сопровождении прапорщика поехал обратно в Мариенвердер.

Вечером этого же дня я добрался в офицерское собрание. Найти полковника Седова оказалось проще простого. Отвёл его в уголок и вручил конверт Орлова лично в руки, как и просили. Седов ничуть не удивился, с каменным лицом спрятал бумаги, поблагодарил и, не прощаясь, ушёл.

На этом свою миссию я посчитал выполненной и стал раздумывать: остаться ужинать или отправиться на квартиру и лечь спать?

— Константин Платонович! Вас-то мне и надо.

Как чёртик из табакерки, передо мной появился Суворов.

— Добрый вечер, Александр Васильевич.

— Вы уже закончили с полковой артиллерией?

— Завтра с утра собирался вам доложиться. Да, только сегодня закончил.

— Чудесно, просто чудесно. Я хотел с вами поговорить об одном дельце.

— К вашим услугам, Александр Васильевич.

Суворов подхватил меня за локоть и чуть ли не поволок за собой. Через бильярдную, мимо карточных столов, по узкому коридорчику в небольшую комнату для приватных разговоров.

— Присаживайтесь, Константин Платонович.

Подполковник прошёлся из угла в угол, будто раздумывая, как вести беседу.

— Новый командующий генерал-аншеф Салтыков уже прибыл в Кёнигсберг. Перед началом летней кампании он требует прощупать территорию между нами и Фридрихом.

Я кивнул — вполне логичное желание провести разведку. Только непонятно, зачем Суворов рассказывает это мне.

— Завтра, — продолжил он, — я выдвигаюсь на рекогносцировку с сотней драгун. Не желаете составить мне компанию, Константин Платонович?

— Зачем?

Суворов вздохнул.

— У меня слабый Талант, как ни прискорбно это сознавать. Я смогу прикрыть драгун щитом, но вот отбиться от магического противника будет крайне сложно. А вы и Талант, и деланный маг, могли бы помочь мне.

— Я не обучен военным заклятиям, Александр Васильевич. Только дуэльные и защитные приёмы.

— Не страшно, разница на самом деле невелика. К тому же, — он хитро посмотрел на меня, — подозреваю, что деланную магию сильно недооценивают.

— Возможно. — Я не спешил принимать предложение, прикидывая все за и против. — Почему именно я?

— Офицеры корпуса относятся ко мне с некоторым предубеждением, как к бывшему провиантмейстеру, — Суворов развёл руками. — А вы, Константин Платонович, не успели пропитаться армейскими суевериями.

Я понимающе кивнул — как относятся к фейерверхмейстерам, я выяснил на собственной шкуре. Но мне удалось переломить ситуацию, а вот Суворову это только предстоит. Грех не помочь хорошему человеку проявить себя.

— Лёгкое орудие у вас есть?

Суворов задумался на несколько секунд.

— Могу достать “близнят”. Вот только с орудийной прислугой будут проблемы.

— Обойдёмся без них, у меня денщик из пушкарей.

Кижа я планировал тоже припахать к орудию, и пусть только попробует пикнуть что-нибудь против.

— Так вы согласны?

— Согласен. Когда выезжаем?

— Завтра утром, Константин Платонович.

Мы утрясли с Суворовым некоторые детали, и я отправился к себе на квартиру. По дороге я потянулся через эфир к Кижу: мертвец был где-то за городом, играл в карты с военными и чуть ли не светился от довольства. Пришлось его грубо прервать и потребовать — домой, быстро! Попытки возражений я подавил в зачатке, властно дёрнув эфирную связь. Бегом, поручик, бегом!

К его чести, Киж прискакал всего за полчаса.

— Опять карты, Дмитрий Иванович? Я же запретил тебе наживаться на офицерах корпуса.

— А это не наши, — сделав наивные глаза, заявил мертвец, — они из Третьего: гусары всякие, кирасиры. Тем более я по маленькой играл, даже десяти рублей за вечер не выигрывал.

— Соберись к утру, мы едем на разведку с отрядом Суворова.

Мертвец прищурил левый глаз, будто прицеливался.

— Ожидается сражение?

— Пока только разведка. Возможно, будут мелкие стычки с пруссаками.

Киж хищно улыбнулся, щёлкнул каблуками и убежал вооружаться для похода.

У Васьки приказ собираться вызвал приступ домовитости. Он насел на хозяйку дома и буквально выпотрошил кладовку. Упаковал гору продуктов и рассовал по седельным сумкам.

— Запас карман не тянет, — тихонько бухтел денщик, колдуя над поклажей. — Хуч их знает, пруссаков, чего у них взять можно. А тут своё, всё с собой: сальце, сухарики, мясцо копчёное. До самого Берлину питаться можно. На драгун надёжи никакой нет — сами будут дрянь есть и делиться не станут, знаю я этих лошадников. Ничё, как-нибудь протянем, не схуднём.

Киж истолковал сборы по-своему. Надел драгунский офицерский мундир без знаков различий. Уж не знаю, где он его достал, но костюм сидел на нём как влитой. К поясу мертвец прицепил здоровенный палаш, а в седельные сумки засунул пару заряженных “громобоев”. После чего встал у окна, заложил руки за спину и так простоял до самого утра.

С рассветом мы отправились в расположение Архангелогородского полка. Суворов был на месте, но выезд затягивался. Во-первых, если половина драгун уже стояла наготове, то другая половина отсутствовала. Во-вторых, пушку, обещанную мне, не привезли вовремя. Суворову пришлось посылать ординарца разыскивать и драгун, и орудие. Так что я сидел в седле и слегка раздражался — почему нельзя обойтись без бардака?

— Константин Платонович, — Суворов подъехал ко мне и примирительно улыбнулся, — не берите близко к сердцу, во время неожиданных выездов и не такое случается. Я специально назначил сбор пораньше, чтобы отправиться вовремя. Кстати, хотел вам представить кое-кого.

Он махнул рукой, подзывая поручика, молодого, но бледного и снулого, будто выловленная рыба.

— Семён Григорьевич отправляется в отпуск по болезни. Вы, кажется, соседи — имение родителей Семёна Григорьевича где-то под Муромом.

Александр Васильевич отъехал, давая нам с поручиком возможность переговорить. Насчёт соседей он слегка ошибся: больше сотни вёрст — это не так уж и рядом. Но Семён Григорьевич уверил меня, что ему будет приятно завезти мои письма в Злобино. Пришлось срочно искать письменные принадлежности и сочинять послания домашним. Пусть ответа я не получу, но хоть успокою их. Ведь переживают, волнуются, как и что со мной.

Когда я закончил с письмами, как раз привезли обещанное орудие. Вернее сказать, “близнят” — порождение сумрачного шуваловского гения. Двуствольная пушка, ёшки-матрёшки! Как я слышал, замысел был такой: орудие одно, а залп из обоих стволов в два раза мощнее, чем из одиночной пушки. Вот только заряжать “близнят” в два раза дольше, чем два орудия. Никакого выигрыша против раздельных пушек не получилось, и проект задвинули на дальнюю полку. А изготовленные орудия так и стоят в полках, практически не используемые.

— Константин Платонович, — Суворов с сомнением разглядывал диковинку, — вы уверены, что вам эта пушка нужна? Картечи и бомб к ней почти нет…

— И не надо, Александр Васильевич. Даже брать не следует, у меня на пушку другие планы.

Суворов покачал головой и отошёл прочь. А я мысленно потирал руки — “близнят” переделаю под тот же принцип, что и ”огнебои”. Выйдет здоровенная двустволка, так что с ней на мамонта можно будет ходить. Ежели найдётся любитель охотиться с пушкой.

Наконец все были в сборе, и отряд отправился в путь. Процессия получилась немаленькая: сотня драгун, Суворов, я с Кижом и Васькой, пушка, вьючные лошади с припасами. Эдакая маленькая армия со всеми походными атрибутами, не хватало только полкового священника и маркитанток.