Империя. Знамя над миром (СИ) - Марков-Бабкин Владимир - Страница 5

Тем более что экономические потрясения Великой депрессии в США заставляли те же американские автопредприятия внимательно смотреть в сторону рынков Европы и Новоримского Союза, коих американский кризис коснулся куда меньше, а глядя на улицы Москвы или того же Константинополя, так кое-кого не коснулся вообще.

Одним словом, поездка первым классом «Новоцарьградского экспресса» через половину России была куда лучше, приятнее и комфортнее, чем короткая, но невыносимая поездка в московском метро. Это однозначно! Да и смотреть в окно быстро летящего поезда, сидя на мягком диване, куда приятнее, чем стоять вот так в толкучке, глядя кому-то в затылок. Ничего, потерпит. После Звёздного лицея и Звёздного университета ему уже ничего не страшно. Уж как их там гоняли! Ничего, выдержали всё. И все. Ну, ладно, не все. Отчисляли нещадно, особенно в начале учебы. Как гласил неофициальный девиз Звёздного: «Придурки Империи не нужны!»

Да, гоняли. Но те, кто выжил в Звёздном, почти все без исключения сейчас на высоких постах в науке, в армии, на производстве, в конструировании чего-либо. Большинство однокашников и сокурсников сейчас скрыты за всякими «почтовыми ящиками», шифруя даже профиль своей деятельности. Ну, кроме военных, понятно. Да и то. А вот остальные — просто непроглядный мрак и сплошной гриф совершенной секретности имперского значения.

Впрочем, ещё часть однокашников не особо шифровалась, что понятно, слишком публичные и официальные особы — дети Императора, дети членов Императорской Фамилии, зарубежные принцы и принцессы, у них учился даже французский император Анри Орлеанский. Французы, немцы, итальянцы, наследники престолов стран Новоримского Союза. Им шифроваться было незачем, они персоны публичные. Даже если не наследуют престол. Вот тот же бывший Цесаревич Алексей отучился спокойно в Звёздном и стал руководителем Императорского Института Крови. Впрочем, с учётом смертельно опасной гемофилии его учебная программа была максимально избавлена от рисков физических повреждений и возможных кровотечений. А те же сыновья Императора Георгий и Михаил, сестра Императрицы Джованна, с которыми он учился в одном классе и даже состоял в «банде Георгия», ничуть не уступали остальным, точно так же прыгая с парашютом, штурмуя горящие здания, учась управлять любым транспортом и ремонтировать что угодно, метать ножи, стрелять из чего только возможно.

Четыре обязательных иностранных языка. Философия. Риторика. Музыка. Игра на музыкальных инструментах. Черчение и сопромат. Электротехника. Их учили просто зверски.

И насколько знал Степан, сейчас учат ещё более жестко. Но точно так, как и все, учатся Цесаревич Александр, Царевны Виктория и Мария, младший Царевич Владимир. Так что, кто бы тут жаловался на судьбу. Они-то, понятно, дети Императора Михаила Второго, а он, Степан, сам вот кто? Простой крестьянский сын, потерявший на войне отца, и кого мать вынуждена была определить в приют, не имея возможности сама прокормить всех детей. Благо счастливая звезда улыбнулась Степану и его приметили кураторы, отбиравшие способных к наукам по приютам всей России. Не за выдающиеся данные приметили. Просто повезло. Один шанс из десятков тысяч.

Вот и Шуховский метромост показался. Вид на Москву и на реку. Справа Лужники и Олимпийская деревня, а за ней, усеянный куполами церквей, Старый город. Слева, на высоте крутых холмов правого берега, виднеется стройный лес высотных зданий, стремящихся своими обводами и шпилями в самую синь неба. Нет, храмов в Новой Москве тоже хватало, но почти все они отсюда были не видны, скрытые монументальными строениями высоток.

По расположенному впереди параллельному мосту пронесся аэропоезд. Судя по окнам, там тоже сейчас аншлаг. Все едут куда-то. Спешат. И ладно он, Степан Силантьев, спешит из командировки в свой институт, а они-то куда спешат? Странные люди, ей Богу. Сидели бы дома за самоваром и чаи гоняли.

Наконец объявили станцию «Университет». Пора на выход, благо тут многие выходят. Практически центр Новой Москвы. Не «Царская», конечно, и не «Конституции», но всё равно очень престижная станция для жизни и Служения. Научный центр Большой Москвы.

Мелькали плафоны освещения туннеля эскалатора, но Силантьев не обращал внимания на привычные виды. Да, эта командировка на завод «Тесла ЭлектроСибирь» была очень полезной. Даже во многом просто прорывной. Показанная ТЭСовцами новая модель электронной счетно-аналитической машины ЭСАМ-3 конструкции Лукина, фон Неймана и Лебедева имела огромный потенциал и уже выдавала во многом ошеломляющие результаты. Это был однозначный прорыв! Это вам не банальное телевидение! Десяток ЭСАМ-3 перевернёт науку и технику во всей Империи! Ну, пусть не десяток. Два десятка. И не сразу. Но ведь перевернут же! Немыслимый ранее объем и уровень расчетов! Одна ЭСАМ-3 заменит усилия тысяч инженеров! А десятки таких вычислителей, соединенные в Инфосеть?! Просто колоссальные, ошеломляющие перспективы!

Выйдя из метро на перекрёстке проспектов Науки и Созидания, Силантьев поспешил привычной, хоженой много раз дорогой. Нет, домой Степан не поехал. Не терпелось обсудить результаты командировки с коллегами, а душ принять он может и в институте. Чай далеко не впервой.

А вот и величественное здание по адресу проспект Созидания, дом 41. Императорский Московский Институт вычислительной техники «Прометей». Почтовый ящик 35027.

Добро пожаловать.

Официально подобных институтов было четыре — Московский ИМИВТ «Прометей», Константинопольский «Икар», институт «Новая реальность» при Звёздном университете, и Санкт-Петербургский Институт прикладной аналитики «Мысль». В реальности же каждый из институтов имел свои филиалы на территориях, куда более удалённых от западных границ — в Казани, Омске, Екатеринбурге, и, конечно же, в Новом Царьграде, а точнее в его пригороде — Наукограде.

Да, освоение территорий за Уралом, в Сибири и на Дальнем Востоке шло полным ходом. Никто особо и не скрывал, что филиалы, предприятия и прочее выносят так далеко на восток в том числе и по причине возможной войны. Средства воздушной доставки всяких бомб становятся всё более совершенными, самолётов стало много, и Империя в любой момент должна быть готова к чему-то подобному, чтобы потом не бросать всё, что неприятель сумел разбомбить, и не начинать всё с чистого листа.

А для того, чтобы этого не случилось, работал и сам Степан, и его институт, и их коллеги, а также прочие ведомства, министерства, концерны, конструкторские бюро, не говоря уж о Силах Союза.

Что ж, и его личное Служение идет на благо Отчизны.

Глава 2. Новые земли

ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО СУНГАРИЙСКОЕ. ИВОВАЯ ГАВАНЬ. 1 июня 1933 года.

— Приветствую в Сунгарии, кузен.

Молодой правитель пожал руку «престарелому» тридцатичетырёхлетнему контр-адмиралу.

Ответный кивок.

— Благодарю, Михаил. Рад видеть вашу замечательную семью, но особенно рад видеть цветущую Иванну. Сударыня, вы просто расцветаете на глазах!

Ива усмехнулась и пожала руку Князю Императорской Крови Фёдору Александровичу. Тот в ответ старомодно склонился и поцеловал руку двадцатипятилетней Великой Княгини.

Бывшая принцесса Джованна Савойская открыто улыбнулась, и, как всегда, была слегка остра на язык. Впрочем, это общая черта Савойского Дома.

— Спасибо. Ты, Фёдор, как всегда, полон куртуазности. Какими судьбами в наших краях? Шли мимо?

Но и Романовы были людьми, которые не лезут за словом в карман.

— Случайно оказались, милейшая Ива. Совершенно случайно. Идём, смотрю в бинокль, а тут ваша неземная красота на берегу смотрит вдаль. Разве мы могли не почтить почтением ваше очарование?

Все трое рассмеялись.

Да, прославленная в боях Третья Тихоокеанская эскадра сегодня почтила Ивовую Гавань вовсе не случайно. Сегодня было событие — официальное открытие третьего по величине и самого северного порта Сунгарии. Нет, русские корабли и до этого были отнюдь не редкостью у берегов ИвГавани, но сегодня все работы по реконструкции и открытию порта миру были завершены со всей официальной помпезностью.