С чистого листа (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 44

Понятнее мне не стало, и я молча ждала продолжения.

– Ты эмпатокинетик, Лола, – произнес Лекс задумчиво, – и нам всем здорово повезло, что вдобавок к силе у тебя душа добрая, без злобы…

– Поэтому тебя крестьяне не убили, когда нашли, – озвучил свою догадку господин Мурром, – ты внушала им, что ты не опасна, и они даже не подумали, что ты безмирница.. хотя, увидев, совсем голое существо на дороге в первую очередь должны были подумать именно об этом… И охотник, Яволк, кажется, тоже ничего не понял…

– Неправда! – возразила я со всем пылом, – никому я ничего не внушала! И уж тем более Яволку! Иначе он бы… – я не договорила. Перед глазами снова встал Яволк, занесший меч над маленьким Петькой…

– Ты пока не умеешь управлять своими способностями, – ответил Андариэль, – поэтому они у тебя включаются и выключаются самопроизвольно. И к тому же ты можешь внушать другим только то чувство, которое ты сама испытываешь. Проще говоря, что ты чувствуешь к людям и нелюдям, то и внушает им твоя магия.

– И нам страшно повезло, – нахмурился дракон, – что не повторилась история столетней давности…

– Да, – согласился Лекс, – очень повезло.

Потом мне, наконец-то, объяснили что к чему. Оказалось, что эмпатокинетик – это маг способный управлять чувствами других. Когда-то больше ста лет назад в этот мир пришел безмирник с таким же даром. Только в отличие от меня он был последним, а значит самым сильным. А еще недобрым. Он мгновенно понял свою выгоду от таких способностей и начал манипулировать людьми, нелюдями и безмирниками ради получения своей выгоды. Но ему не хватило богатства и уважения, он мечтал о власти.

На трон Безмирья у него получилось сесть довольно легко. Но и это его не устроило. Он захотел покорить весь мир. Безмирье слишком маленькая страна, которая не смогла бы воевать против всего мира. И тогда маг внушил людям и нелюдям ненависть к существам другой расы. Люди и нелюди возненавидели друг друга, началась война всех со всеми. Магу оставалось только дождаться, когда его противники ослабнут от такой глупой войны, чтобы захватить всех.

Но что-то пошло не так. Люди и нелюди догадались, что их неприязнь не настоящая, и объединили остатки своих сил против Безмирья…

– И теперь ты должна все исправить, – заявили мне представители всех рас.

– В смысле? – не поняла я.

– Лола, – Лекс осторожно улыбнулся, – сила мага-безмирника была так велика, что отголоски его магии до сих пор влияют на людей и нелюдей. И если некоторые способны справится с наведенной ненавистью, то большинство так и враждует между собой. И ненавидят безмирников и Безмирье. И ты должна исправить все это. Избавить людей от ненависти друг к другу, помочь безмирникам снова стать полноправными жителями этого мира, чтобы их не убивали просто так, за сам факт перехода.

– Погодите, – прищурилась я, – почему это я должна?

– Потому что можешь, – ответил эльфяк, – потому что из-за проклятого мага разные расы нашего мира относятся с недоверием друг к другу, а безмирников и вовсе ненавидят.

– Но я не хочу! – открестилась я, – и я не гожусь для спасения мира, тем более вы сами сказали, что я совсем слабый маг. Да я даже не могу наладить отношения с одной деревней, а вы хотите, чтобы я наладила отношения во всем мире! Деревенские меня ненавидят, и я ничего не могу с этим поделать.

– Ну, – философски заметил дракон, – они тебя все еще не убили, хотя узнали, что ты безмирница. А вот посмотри на нас, – он кивнул за веселящуюся за столами компанию, которая продолжала праздновать День Яблока, – еще сегодня утром такое казалось невозможным.

– Все равно. Я не хочу спасать мир! Разве же я похожа на ту, которая способна изменить историю?

– Хе-хе, удачница, – хихикнул гоблин, – тебе ничего и не нужно делать. Просто живи, учись управлять своей магией, общайся с людьми и нелюдями.

– Угу. – буркнула я, – а потом вы посадите меня под замок, передеретесь за право владеть мной, чтобы заставлять внушать остальным то, что выгодно вашим странам.

– Нет, – эльфяк покачал головой, – маг-эмпатокинетик не самый желанный советник в управлении государством. Влиять на других, заставляя их принимать выгодные кому-то одному условия, конечно, заманчиво, но риск потерять контроль над управлением в государстве слишком велик. Народы Фуаталы хорошо выучили урок столетней давности.

– А если ты попытаешься внушить людям, – заявил Мурром, – что ты лучше справишься с ролью королевы, то должен тебя разочаровать, твоих сил на это не хватит. А у эльфяков, драконов и гоблинов шансов у тебя намного меньше, просто потому, что ты человек.

– А мы научились защищаться от внушения эмпатокинетиков, – улыбнулся Лекс, – каждый безмирник носит на себе такую защиту, поэтому твои способности на меня не действовали. И я всего лишь хотел забрать тебя в Безмирье. У нас очень мало женщин-безмирниц… Сама понимаешь, женщины и дети меньше всего способны защитить себя от мечей охотников, и выживают только чудом.

– Что же тогда от меня хотите? – я ничего не понимала.

– Ничего особенного, – улыбнулся гоблин, – просто будь собой, научись управлять своей магией и просто общайся с людьми и нелюдями. Веселись, – он кивнул на веселую компанию, – рассказывай унылым гоблинам стишки на ярмарках, спасай маленьких эльфячек и безмирников, помогай драконам… и все получится.

Я задумалась. Если от меня ничего не требуется, то зачем тогда они мне все это рассказали? Ну, и жила бы я как раньше, колдовала помаленьку, не зная, что делаю… нестыковочка… Об этом я и сообщила всей честной компании. Чую я, обмануть меня хотят. А где не знаю.

– Лола, – вздохнул Лекс, – твоя магия может внушать не только любовь к ближнему, но и обиду, неприязнь… и ты должна научиться различать эти чувства и блокировать их передачу. Вот смотри, ты говоришь, что деревенские от тебя отвернулись, а ты сама как к ним относишься?

– Хорошо, – убежденно ответила я, – я им всегда помогаю! Ничего не жалею!

– И никогда не ощущала обиду на них за что-нибудь? Или злость?

– Ну… ощущала, конечно, – согласилась я, вспомнив, как возненавидела старостиху за то, что она отказалась отдавать мои вещи. И как злилась на Ретту и Яволка. Как обижалась на своих соседей. Не без повода, конечно, но ведь было. А вдруг именно в этот момент сработала моя спонтанная магия? А Яволк? Вдруг все его чувства ко мне были наведенные мной же? А дед? А Петька? Мне стало дурно… и тошно… от самой себя. До головокружения.

– Лола, – господин Мурром подхватил меня под локоток, не давая упасть, – твоя магия слишком слабая, чтобы удерживаться долго. Представь, что все наши чувства – это горсть самых разных семян. Есть полезные, вроде пшеницы, репы или паслена, есть сорняки, вроде лебеды и сурепки, а есть вредные, вроде повилики и земляного винограда. Все разумные существа сами растят свои грядки с чувствами, помогая одни растениям и уничтожая другие. И только от них зависит прорастут ли те семена, которые ты бросила в их души с помощью своей магии. Но ты можешь отсортировать семена, оставив только полезные. И именно этому ты должна научиться.

– Значит мой дед, – я посмотрела на смеющегося, счастливого деда. Он все так же сидел во главе стола и хлопал в так музыке, радуясь празднику. А хохочущий Петька что-то рассказывал ему, кривляясь и изображая танцы, – и Петька… они на самом деле сами… это не я?

– Не ты, – рассмеялся гоблин, – хотя в самом начале ты, скорее всего, их немного подтолкнула к этому.

Я кивнула… мне хотелось верить, что это правда, что мои близкие любят меня не потому, что я им внушила это, а потому что сами этого хотят…

– Вот и отлично, – потер ладошки гоблин, – значит с завтрашнего дня начнем учиться, – он хихикул, – сортировке семян.

Я думала, Петька будет недоволен началом занятий, но следующим утром он, неожиданно для меня, собирался в палаточный городок с необычным энтузиазмом.