С чистого листа (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 56

– Деда нарядим, – рассмеялась я.

Сказано – сделано. Я съездила в лес за елочкой, выбрала самую пушистую лесную красавицу. Мы установили ее в деревянное ведро, засыпав землей, которую приготовили для рассады.

Игрушек у нас тоже не было, и мы с энтузиазмом взялись за их изготовление. Привязали веревочки к шишкам, их Петька натаскал еще по осени. Вместо гирлянды отлично подошли нанизанные на нитку сушеные грибы и ягоды. Ими же мы украсили избу, растянув под потолком бесконечные низки.

А потом Петька решил сделать из овечьей шерсти снег, и изготовление игрушек перешло на новый уровень. Мы стали их валять. Снеговики, колобки, бусы из валяных шариков, змейки и звероподобные монстры…

Дед сначала удивленно смотрел на наши приготовления, а потом наплел из расщепленных прутьев крохотные игрушечные корзиночки, саночки, коробочки…

Мы потратили гору шерсти и кучу времени, но зато елочка получилась удивительной красоты. Ничуть не хуже, чем в нашем с Петькой прошлом.

Накануне солнцеворота, пока Петька учил деда петь «В лесу родилась елочка», я взялась за готовку.

Я даже вспомнила как делать майонез. Яйца, постное масло, соль, капелька меда место сахара, уксус… и взбить. Тут пришлось попотеть, взбивая все это вручную, без блендера, но зато результат превзошел все мои ожидания.

Деду соус понравился. И я решила, что по весне наведаюсь в господину Фацию и предложу ему новый продукт.

И оливье у нас получился совсем настоящий.

Еще мы делали пельмени. Петька оказался настоящим мастером этого дела, а дед сначала посмеивался над нашими маленькими «пирожочками», но потом включился в работу и довольно ловко стал лепить красивые аккуратные пельмешки-тюбетейки. Он очень удивился, когда узнал, что «пирожочки» нужно не жарить и не печь, а варить.

А еще я достала из подпола сидр. Яблочное вино получилось роскошное. Насыщенный аромат яблок, ни малейшего привкуса спирта или браги, но при этом в голове зашумело после первого же стакана.

– Да, – качал головой дед, – такое вино и королю подать не зазорно. А ведь просто яблоки. Ну, кто б мог подумать.

– Весь секрет, деда, в кувшинчиках и брожении без доступа воздуха. Мне теперь гончар еще десяток таких кувшинчиков сделает, – улыбнулась я, – бесплатно. Проспорил он мне. Надо заехать, угостить его сидром.

– Ты, дочка, не торопись, – улыбнулся дед, – ежели все на самом деле так просто, то уйдет твой секрет. Каждый горшков себе сделает и будет свой сидр делать. А вот ежели ты сначала метку магическую получишь, в Безмирье-то, то и в королевский дворец сможешь предложить. А это почитай и доход немалый и уважение большое.

– Ну, уж нет, – рассмеялась я, – сегодня мы будет праздновать новый год, а не говорить о делах. Петька, – давай хороводы водить.

Новый год мы отмечали до самого утра. Ели, пили, водили хороводы, рассказывали стихи и дарили подарки. Петька получил от деда санки, дед от меня – теплый свитер, а мне Петька подарил собственноручно сваляный и сшитый кошелек-мешочек вместо того, что я отдала Аниште.

После дня зимнего солцневорота, морозы слегка поутихли. Наставники вернулись в палаточный городок и жизнь вошла в свою колею. Я занималась с бабкой Агой и вышивала, дед плел корзины, а Петька учился.

К середине зимы стала сказываться нехватка витаминов. Я начала заварить сосновую хвою. И, судя по тому, что в единственном ельнике возле деревни стало очень многолюдно, не только я.

– Голодное время начинается, – вздыхал дед, – У людей запасы к концу подходят. А кто уже дно скребет… Сейчас цены на продукты расти начнут.

У нас запасов было вдоволь. И мы решили, что самое время задуматься о продаже излишков. Я стала собираться на ярмарку.

Зимняя ярмарка совсем не похожа на летнюю. Для начала дед категорически настоял, чтобы я договаривалась с селянами из Большой речки и ехала не одна, а с их обозом. Это вопрос безопасности. Зимой в лесу рыщут волки, а я повезу в город мясо. И могу не доехать. А еще вряд ли довезу сидр без потери качества, ведь он просто напросто замерзнет. И влага, попавшая по дороге в мешки с сушкой способна испортить продукты.

Но потихоньку все решалось. Сушку я упаковала в плетеные короба, набитые сеном. Сидр перелила в молочные кувшины, все равно они пока без дела простаивают, упаковала в плетеный короб и положила туда горячий камень, которым со мной поделилась бабка Ага. Его заряда должно было хватить на поддержание тепла на весь день.

В Большой речке мое желание присоединиться к ним в поездке на ярмарку удивления не вызвало, и меня просто предупредили, чтобы не опаздывала и позаботилась о теплой одежде, еде и питье. Потому что ехать будут без остановок.

Встала я рано, боялась опоздать и отстать от обоза. Дед, старясь не шуметь своей подставкой-табуреткой, помог мне собраться. Петька пока спал. Ему сегодня придется позаботиться о домашних животных самому.

Сани были загружены с вечера, оставалось только захватить сидр.

– Пусть Небо бережет тебя, дочка, – прошептал дед, обнимая меня на прощание, и я отправилась город.

Длинная зимняя ночь царила над миром. Вся деревня еще спала, даже собакам было лениво лаять, хотя обычно они долго перебрехивались, обсуждая каждое передвижение по деревне. Но не сегодня. Наш Барбос даже не вылез из будки, чтобы проводить меня.

Я выехала со двора. Курица недовольно фыркала и возмущенно трясла головой. Морозец ощущался весьма приличный. И хотя я оделась, как капуста, натянув на себя всю одежду, которая была, стало понятно, что легким путь не будет.

Снег скрипел под копытами лошади и под полозьями саней, изредка позвякивали металлические детали упряжи… было так тихо, что я слышала стук своего сердца.

В Большую речку я не поехала, решила дождаться обоза на перекрестке за мостом. Пустынная дорога вызвала легкую панику: а если все уже уехали, а я опоздала? Но нет… не прошло и пяти минут, как зимняя тишина принесла мне звуки приближающихся людей.

Я хотела встать в конец обоза, но в середине один возница притормозил, пропуская меня вперед. Только потом я заметила, что по краям ехали самые сильные мужчины, способные дать отпор волкам и не только волкам.

Дорога вышла скучной. Мы ехали и ехали, и если я сначала любовалась красотой зимнего леса вокруг, то через несколько часов мечтала только о том, что хочу доехать до Нулопа как можно быстрее.

За весь день мы делали всего пару остановок, чтобы размять застывшие ноги, хлебнуть горячего отвара и перекусить чем Небо одарило. Волки и недобрые люди и нелюди нам не встретились, и когда зимние сумерки опустились над миром, мы въехали в городские ворота.

Половина обоза разъехалась, встав на постой к родственникам, кто-то поселился в постоялых воврах, а у меня снова не было ни единой медянки, чтобы купить хотя бы возможность переночевать не под открытым небом. Хорошо, что такая в нашем обозе я была не одна.

Ночь прошла тяжело. Я уже сутки пробыла на морозе и просто смертельно устала, поэтому настроение с самого утра была не самым хорошим. И даже бойкая торговля не радовала. К обеду я распродала все, что привезла. В кошельке зазвенели монеты, выезд обратно был назначен на завтрашнее утро, и я повела Курицу на постоялый двор. Нам обоим нужно было отдохнуть.

За две медянки мою лошадь определили на конюшню, а за три – меня в отдельную комнату. Нам обоим полагался еще и ужин. Курице торба овса и пара ведер теплой подсоленой воды, а мне горячая, густая и наваристая похлебка, жаркое, огромный кусок пирога и литровая кружка травяного отвара с капелькой меда для вкуса.

Я умяла все мгновенно, поднялась к себе и, стянув с себя тысячи тяжелых одежек, рухнула в постель. Спать…

Заснула я, кажется, еще до того, как моя голова долетела до подушки.

– Вика, – я стояла у дверей подруги с сумками, – можно я поживу у тебя? У меня все забрали, – я снова заплакала, – все… и дом, и машину… Этот чертов придурок заложил все, что у нас было! Ты представляешь?! Я думала, он зарабатывает, а он кредиты брал.