С чистого листа (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 7

Я говорила тихо и спокойно. Но чем дальше, тем сильнее бледнела старостиха… я стояла слишком близко, и слишком была уверена в своих способностях испортить жизнь, чтобы простая деревенская бабка смогла устоять… И она сломалась… Всхлипнула, отступила на шаг, и распахнула двери соседнего сарая.

– Забирай все, проклятая, – выдохнула она сквозь слезы. Она, кажется, хотела добавить еще что-то, нелицеприятное, но не решилась. Слишком неправильно я вела себя по ее деревенским меркам. Вместо того, чтобы просить, как делали все остальные, требовала.

– Все не буду, – улыбнулась я. Мне совсем не было жаль эту жадную тетку, – возьму только то, что ты у деда забрала. А за то, что за это время в негодность пришло, приготовь мне чутка муки и круп разных, а то нам с дедом есть нечего, два мешка паслена на посадку и всех остальных семян понемногу… И вся деревня, тетка Олгата, узнает о твоей доброте.

Кажется, именно тогда старостиха и возненавидела меня всеми фибрами своей души. Но в то же время, признав во мне силу, она больше никогда не пыталась играть со мной в свои хитровыдуманные игры.

Садово-огородный инвентарь, хозяйственную утварь и все остальное мы с теткой Олгатой разбирали часа три не меньше. Она почти не спорила со мной, но и я не наглела. Забирала только то, что мне, действительно, было нужно.

Набралась приличная куча вещей. Я уже была готова волочь все на себе, но откуда ни возьмись подъехал Ванут на хозяйской лошади, и, посмеиваясь в усы, сообщил, что староста, дядька Динай, так впечатлился моей хозяйственной хваткой, что в знак примирения отправил соседа помочь мне отвезти свою добычу домой.

Весь остаток дня я занималась уборкой. Зато теперь полки на кухне больше не пугали пустотой. В сундуке завелись несколько льняных полотенец, праздничная бабушкина юбка и рубаха, пара дедовых рубах, вышитых по вороту и синие выходные штаны. Мне даже сначала показалось, что это джинсы, но нет… Это были не они.

В сарайке стояли лопаты, грабли, вилы и даже скрипучая, деревянная тележка на одном колесе. У меня в хозяйстве появились ведра, корзинки, парочка холщовых мешков, в которые я складывала разную мелочь. Таз и ребристая стиральная доска. А еще я забрала бабкину прялку, ткацкий станок и шкатулку со швейными принадлежностями. И пусть я совсем не умею прясть и ткать, но пусть лежат. Кушать не просят. Вдруг научусь?

Засыпала я на своей перине, в нормальной постели, довольная, но слегка голодная… маловато пустой грибной похлебки, чтобы наесться. А от угощения Аништы мы с дедом решили отказаться. Сами справимся.

Весь следующий день я планировала посвятить огороду. Надо же торопиться, у людей паслен уже вовсю из земли выглядывал. А я, кстати, узнала в чем отличие паслена от картошки. Местный паслен – это нечто вроде гибрида картошки и томатов. Помимо клубней под землей, у них еще съедобны и черные ягоды, размером с детский кулак. Их немного, штук по пять-шесть с куста, но тем не менее такой вариант картошки мне понравился даже больше.

Так что, сбегав с утра за грибами, вручила их деду, чтобы чистил, и взялась за лопату. Благо погода сегодня, в отличие от предыдущих двух дней, была совсем не жаркой. Как раз для интенсивной физической нагрузки.

Перед тем как идти в огород я поставила томиться на угли горшок с грибной похлебкой из вчерашних грибов с горстью выданного старостихой пшена. Дров оставалось слишком мало, решила завтра захватить веревку, чтобы собрать в лесу хворост.

Копать было легко, несмотря на то, что огород в прошлом году не обрабатывался и теперь жесткие, сухие стебли бурьяна приходилось сначала выдергивать вручную. А иногда даже выкапывать. Бурьян этого года пока не успел дорасти до того, чтобы создавать проблемы.

К вечеру я почти закончила с огородом. Устала так, что еле шевелилась, и если бы не держалась за лопату, свалилась бы без сил. А так, поддерживая с лопатой друг друга, мы еще умудрялись копать.

– Лола, давай мы тебе поможем, – ко мне, улыбаясь, шла Аништа с лопатами и старшими мальчишками. Они тоже устали, я это видела, но отказываться от помощи не стала. Они же ко мне со всей душой… Надеюсь, и я когда-то смогу отплатить соседке за доброту.

Вчетвером дела пошли быстрее. Мы докопали огород, и даже посадили паслен… Вся семья Аништы с мала до велика вышла мне помочь. Кроме самого младшего, конечно.

Сажают паслен точно так же, как картошку. Последние ямки закрыли уже в темноте, когда в небе зажглись звезды…

Я так вымоталась, что даже есть не смогла. Сил хватило только ополоснуться в соседской мыльне. До кровати я добиралась уже в полусне.

Утром, как ни странно, ничего не болело. Я-то ждала, что придется еще несколько дней отходить от такого трудового подвига, но вскочив с постели с петухами скакала, даже не сразу заметив, что что-то не так.

Сегодня вместе со мной за грибами пошла старшая дочь Аништы – Ретта. Ей и было-то всего четырнадцать, ребенок по моим меркам, но девочка фактически тащила на себе весь дом, пока родители и старшие братья уходили на заработки.

Весела и смешливая, яркая и теплая, как огонек в летнюю ночь, она всю дорогу вприпрыжку бежала, шлепая босыми ногами по накатанной тележными колесами дороге, густо заросшей подорожником. Напевала что-то себе под нос, распугивая кузнечиков и сбивая корзинкой метелки мятлика лугового. Она ни секунды не могла стоять на месте, успевая между делом нарезать пару веников из полыни, чтобы развесить в сарайке от насекомых, набить мешок крапивой и нарвать букет полевых цветов. Пока мы дошли до полянки с опятами, ей уже можно было идти обратно, относить то, что набрала.

– Ретта, – рассмеялась я, – и как ты все успеваешь?

– Не знаю, – подхватила мой смех Ретта, – мама тоже удивляется, а оно само получается. Вон увидела я крапиву, думаю, как хорошо было бы собрать, да домой принести, свинкам порубить. А потом раз! – она закружилась на месте, – и все уже собрано, и в мешке за спиной висит. И вроде как не я собирала…

– Так просто, – улыбнулась я, – я тоже хочу. Раз! И корзинка грибов собрана…

– А давай попробуем, – звонко расхохоталась Ретта, – вдруг у тебя получится.

– А давай. Представляю, как здорово было бы набрать много грибов и засушить их на зиму, – подхватила я смех, и указала на тонкую пунктирную дорожку крепеньких, свеженьких луговых опят, которая начиналась прямо у моих ног, – вот смотри, это опята. Видишь? Собирать у них нужно только шляпки, ножки слишком жесткие и невкусные.

– Хорошо, – кивнула Ретта и присела на корточки, – ой, какие они хорошенькие, Лола! И как много!

А грибов сегодня, и правда, было видимо-невидимо, ночью дождик накрапывал, может быть поэтому. Корзинки мы, смеясь и подшучивая, заполнили очень быстро, а еще нашли делянку с цветущим зверобоем, на этой стороне реки бабка Ага травки не собирала, так что смело нарвали по большой охапке. Засушу на чердаке, зимой чай пить буду.

На краю грибной полянки оказался неглубокий лог, на дне которого бежал крошечный, воробей лапки не замочит, но веселый ручеек.

– Давай спустимся, – Ретта кивнула вниз, – там вода студеная и вкусная-я! Я когда за ягодами хожу, всегда напиваюсь так, чтоб в животе булькало. И, знаешь, свежести от этой водицы на весь день хватает…

Но на пологом склоне, с солнечной стороны мы задержались. Здесь поспела первая луговая клубника и просто невозможно было не остановиться и не попробовать ягоду на вкус. Теплая, пахнущая лугом и солнцем сладость, растеклась по языку, даря ощущение счастья. Я смаковала круглые спелые ягоды, одновременно собирая для деда в платок, стянутый с головы. Одну мне, пару – деду… он все равно потом со мной поделится…

Удобнее всего было бы собирать веточками, но пока еще не все поспели и я рвала по ягодке, оставляя остальные краснеть.. и не успела оглянуться, как набралась внушительная горка крупных красно-белых ягод… Ретта ползала рядом, и тоже без платка… вот попадет мне от Аништы. Я-то чуть что с головы платок стягиваю, а местные больше подол фартука используют.