Новая жизнь (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 18

– Но строители, – попыталась возразить я, – судачат, что по ночам вокруг деревни ходят таланги.

– Поговорят и перестанут. Мало ли о чем народ языками трепет. Пока мы не признали официально, что угроза существует, для народа ее нет… А нам не нужна паника, Лола, – его величество вздохнул и поднялся с кресла. – А мы пока тем временем подготовимся ко встрече демонов.

Артефакт мы положили в хранилище той же ночью. Тихо, чтобы никто не знал. Искры у меня на самом деле оказалось две, и одну забрал его величество. Теперь оставалось только делать вид, что все хорошо и жить, как раньше.

Вот только совсем неспокойно было у меня на душе…

– Лола, дочка, – дед завел разговор за завтраком, – завтра ярмарка в Дивограде. Надо бы за коровами ехать… Я Тильну-то скажу, чтоб завтра с утра приходил пораньше?

– Да, дед, – зевнула я, две бессонные ночи подряд это не комар чихнул, – скажи. Поедем.

Весь день я промучилась, ползая по хозяйству сонной мухой, зато ночью спала без задних ног. И проснулась только тогда, когда дед пришел меня будить. Пора было ехать в Дивоград.

Курица оказалась совсем не приспособлена для поездок по каменным тропам, дед однажды попытался выехать на ней за пределы долины, так она обезножила, несколько дней с трудом ходила, а потом долго прихрамывала. Поэтому поехали мы верхом на генномодифицированных козах. Коров мы решили отправить порталом. Да, если бы не Петька, то это было бы слишком неразумно и дорого, но нам повезло.

Ярмарка в Дивограде не сильно отличалась от ярмарки в Нулопе. Только изделия ремесленников здесь были намного качественнее, чем там, а продукты существенно дороже. Как и коровы. Вместо четырех серебрянок за корову нужно было отдать шесть. И это при том, что ни одна из двух коров на ярмарке и в подметки не годилась нашей Буренушке. Даже если бы у нее не было гоблинской метки.

– Да, как же так! – возмущался дед, – шесть серебрянок… да это же почитай полторы коровы у нас в Нулопе можно купить! Пойдем, Лола, не будем здесь ничего брать. Пусть Петька нам в Нулоп портал откроет. Это же грабеж среди бела дня!

– Деда, – потянул я его за рукав, прочь от несчастных коров и их владельцев, – пойдем, не судьба значит… Подождем, когда стационарный портал откроют, и в Нулоп сходим.

– Дак это же когда еще будет! – дед Лишек никак не мог успокоиться, – что же нам теперь вовсе без молока помирать!

– А ты, дед, козу купи, – улыбнулся один из продавцов, – у них молока-то почти столько же. Да еще и жирнее, чем у коровы. Сливочки получаются… ммм… пальчики оближешь. И каша на нем вкусная. И чай забелить можно.

– Да, что там с этой козы, – недовольно нахмурился дед, но кричать перестал, – молока кружка… Нам много надо. Сыры мы хотим варить.

– Тогда тебе точно козу надо, – важно качнул головой хозяин второй коровы, – козы нас очень молочные. Почти как моя Крынка доятся. Вы, видать, с равнин, не знаете, но коров в Безмирье не жалуют. Кормов надо много хороших, а это дорого… а козы они к горам-то больше приспособлены.

Слово за слово, разговорились мы с хозяевами, много интересного узнали. Оказывается, коров здесь только самые обеспеченные крестьяне и держат. Не столько для молока, а сколько для престижа. Мол, так богат, что даже корова есть.

А вот козы в Безмирье кормилицы. Они и молоко дают, и шесть, и мех, и мясо. И пищу сами себе на голых камнях добывают, и зимой могут соломой питаться и сеном закусывать, а не наоборот.

И так уж завлекательно рассказывали они о козах, что мы с дедом прямо загорелись парочку себе купить… А что? Есть у нас в долине неудобья, рядом со скалами. Выпустим там, пусть пасутся, по камням в свое удовольствие скачут.

Коров мы купили обеих. Нам-то они по карману были, хотя и дорого. Но раз молоко коровье здесь вроде деликатеса, то и на продукцию свою мы можем цены повыше поставить. Я прикинула, две серебрянки быстро отобьем.

А потом пошли за козами.

Коз на ярмарке было пару десятков. И рогатые, и комолые, и с одним рогом, и белые, и черные, и пятнистые, и пуховые, и мясные, и молочные… глаза разбегаются, а ручки загребущие всех хотели себе присвоить. У одной глазки умные, вторая ласковая, а третья по удоям рекордсменка. Если бы дед меня не остановил, когда я на поводу уже полдюжины животных вела, я бы всех скупила. Всех по паре получилось: молочных, пуховых и мясных.

Пришлось еще по козлу для каждой пары купить. А то их, оказывается, смешивать нельзя, чтобы породу не потерять.

Так что уходили мы с ярмарки с двумя коровами, отарой коз и двумя мощными конями-тяжеловесами для пахоты…

А Тильн смотрел-смотрел на все это безобразие и спросил:

– Лола, а вы-то как вдвоем с дедом со всей скотиной управляться будете? У вас сейчас три коровы, да две козы доить надо, да еще такую ораву накормить-напоить. Надо вам помощников нанимать.

– Надо, – вздохнула я, сокрушенно думая, что я еще до рядов с птицей не дошла. Мельком только увидела кур серо-пестрых, красивых. Я бы их пару десятков купила. А то и три. Чтоб сразу мечта моя о куриной «волне», как у старостихи в Выселках, сбылась. Ну и что, что она будет пестренькая, а не белая. Еще там гуси были. Крупные, красивые, носатые. А у нас озеро рукотворное, отличное место для разведения гусей. И хотя бы десяток на пробу взять хочется. И вон тех странных птиц, похожих на индюков, но ростом с табуретку и сине-голубой бородкой, я тоже хочу. Деньги у меня теперь есть, места много, почему бы не развести?

– Рырг сказал. – продолжал Тильн, – что завтра-послезавтра первая изба готова будет. Можно уже поселенцев искать…

– Можно, – вздохнул дед. Он держал под уздцы наших коней и с тоской смотрел на красивую дымчато-голубую лошадку с длинной, изящной шеей… пятьдесят серебрянок… безумно дорого, но зато какая лошадь!

– Так, у меня, эта… сестра с мужем готовы в долину переехать. Муж ейный из Северной долины, о крестьянской работе не по-наслышке знает, и сестра за десять лет пообвыкла уже, и подоить, и покормить, и даже сарай почистить, ежели надо, не побрезгует… Они недавно сюда в Дивоград перебрались из долин-то…

– Тильн, – рассмеялась я, – ну и хитрец же ты! Вот для чего ты притворялся, что в коровах хоть что-то понимаешь. Скажи своим, пусть приедут завтра. Я с ними побеседую.

Вечером стало ясно, Тильн очень вовремя предложил нам нанять помощников. Мы провозились со скотиной почти до полуночи. Пока разместили всех подальше друг от друга, чтобы соблюсти условия карантина, пока я подоила трех коров да двух коз, пока раздали сено на всю ораву, накормили, напоили, пока процедили молоко и вынесли в холодную…

До постели мы с дедом ползли ползком уже далеко за полночь. А уже вставать скоро. Я когда засыпала, подумала, что соглашусь на кого угодно, лишь бы не тащить все это вдвоем с дедом. И еще я порадовалась, что благоразумие взяло вверх и я не набрала на ярмарке всю живность, которую хотела.

Мне показалось, что петух заорал сразу же, как только моя голова коснулась подушки, но когда я открыла глаза, стало понятно, уже рассвет. Пока вставать. И опять приниматься за работу. Коровы и козы себя не подоят, на пастбища не выгонят и молоко не переработают. А у меня его теперь больше пятидесяти литров. Вчера с дедом спускали молоко даже не в крынках, а во всем, что попадало под руку. Такими темпами у нас скоро в умывальнике молоко будет.

Спать хотелось страшно. Я поплескала водой на лицо, чтобы проснуться, взяла тяжелый деревянный подойник, и пошла работать. За мной, так же тяжело вздыхая и закрывая по пути глаза, шел дед.

С молоком я возилась почти до вчера. Не знаю, может быть сказалась усталость, но все получалось через пень-колоду. Козье молоко ни в какую не сворачивалось и не давало привычный плотный сгусток. Пришлось бухнуть туда побольше крапивного фермента, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. Полученный продукт назвать сыром можно было только с натяжкой. Придется еще помучится и поломать голову, как его варить, чтобы можно было выставлять на продажу.