Большой секрет Анаит (СИ) - Рымарь Диана - Страница 12

Наверное, впервые на крики отца в ее голове нашелся какой-то антидот, и от этого стало неожиданно приятно.

Анаит зашла в гостиную и застала родителя сидящим на диване. Он откинулся на спинку, широко расставил ноги, разложил руки в разные стороны. При этом буравил непутевую дочь таким злобным взглядом, что поневоле захотелось сбежать обратно в Краснодар. А лучше к Соболю.

— Звонит мне твоя классная и что говорит? — начал он резко. — Анаит уехала в университет и не вернулась… Какой-такой университет тебе? Я же сразу сказал — мозги у тебя с горошину!

А вот эту информацию Анаит совсем не была готова выдавать отцу. Если так и не убедит его разрешить поступать, то сбежит поступать без его помощи. Ко времени окончания школы она уже будет восемнадцатилетняя, вполне самостоятельная.

Решилась на ложь:

— Папа, все не так! Просто Карина попросила купить ткани, рассказала про рынок, и ты денег дал, вот я поехала туда. А классной сказала про университет, чтобы отпустила. Ведь просто так не стала бы пускать. А там у меня украли кошелек и…

— Доказательства где? — отец выкрикнул это так, будто ни секунды не сомневался в том, что она лжет.

Но Анаит подошла к дивану, протянула родителю пакет, в котором действительно лежало несколько отрезков весьма приличного трикотажа.

Отец взял, засунул нос в покупки, поцокал языком и вернул кулек Анаит.

— Карина! — заорал так, что дочь вздрогнула.

Из кухни тут же показалась испуганная домработница. Видно, подслушивала у двери, как обычно это делала.

— Виновата, Ашот Аветович, — заломила руки она. — Кто ж знал, что случится такое несчастье с кошельком…

В эту самую минуту родитель начал багроветь.

— Ну вы обе как с цепи сорвались, ей-богу! — Потом он повернулся к Анаит и начал орать с повышенным энтузиазмом: — Ты понимаешь, что ты всех на уши поставила? Я Багиша в Краснодар за тобой отправил! В полицию позвонил! Даже дядя Ваграм и тот подключился к поискам! Сколько нервов ты нам стоила! А ей все нипочем, тряпочки к груди прижимает…

Только тут Анаит поняла, что действительно прижимала к груди пакет.

— А ну как тебя бы изнасиловал кто? Или похитил? Ты понимаешь, что ночь на дворе, а ты где-то там…

Странное дело, обычно она им поперек горла, а тут на тебе, распереживались.

Наверное, отец еще долго на нее орал бы, да только тут в дверях показался дядя Ваграм и на выдохе прогремел:

— Слава богу, нашлась!

Выглядел гость при этом странно — волосы на голове всклокочены, даже борода врастопырку.

Подбежал, осмотрел Анаит со всех сторон.

— В порядке? Что с ней случилось? — обратился к отцу.

Тот шустро подскочил с дивана, засуетился, принялся объяснять другу ситуацию. Удивительно, но озвучил именно версию Анаит про ткань, а не то, что сказала классная руководительница.

— Платьев хотела… — Дядя Ваграм отчего-то выдохнул с облегчением. — Так это нормально… Это запросто. Этот недогляд легко устраним, правда, Ашот?

Отец икнул, а Анаит внутренне вздрогнула.

— Я все, уже не хочу платьев, — тихонько всхлипнула.

Испугалась, что родитель опять начнет орать о том, как дорого она ему обходится.

Однако ни отец, ни дядя Ваграм больше никак не прокомментировали ее потребности в одежде.

— Карина, отведи Анаит на кухню, накорми, а потом пусть идет спать, — наконец скомандовал отец. 

 Следующим утром Анаит даже не заметила, с каким недовольным видом ее провожали взглядом отец и брат.

Шла в школу с особенным томлением в груди. Что-то ее там ждало? Как теперь смотреть в глаза Соболю? И нужно ли вообще в эти глаза смотреть?

После вчерашнего поцелуя губы до сих пор оставались чувствительными. Разве такое бывает? А желание повторить поцелуй росло в груди.

Поцеловаться с самим Соболем.

Ужас какой, а? Это ж С-О-Б-О-Л-Ь! Враг номер один, причем старинный. Не он ли столько раз заставлял ее плакать ночами в подушку? Изводил ее и в школе, и по дороге домой.

«Фу…» — мысленно фыркнула она.

Самой стало неловко за собственные мысли и желания.

Ну да, если совсем честно, он с самого начала ей немножечко нравился. Красивый парень, хоть и подлый. Но это разве причина позволять ему… впрочем, она ничего пока позволять и не собиралась. А на первый поцелуй он разрешения не спросил. Вдруг это он так — поцеловал ее шутки ради.

Кстати, такое вполне в стиле Соболя. Возьмет и посмеется, еще и на всю школу ославит, придумает новый мерзкий стих. Ему будто бы делать больше нечего, кроме как искать рифмы к ее имени.

Слава богу, доказать он ничего не сможет, ведь вчера их никто не видел.

Или она слишком плохо о нем подумала? Может быть, это начало чего-то нового в их отношениях? Чего-то сладкого-сладкого… Хотя разве отец позволит ей встречаться с русским парнем? Да он раньше засунет ее в мешок, напихает туда кошек, завяжет веревкой потуже и кинет в реку. Она и спросить разрешения не осмелится.

Анаит постаралась выкинуть Соболя из головы.

Кстати, еще надо не забыть извиниться перед классной руководительницей, ведь ей наверняка пришлось вчера много чего выслушать от отца. Но алгебра шла лишь третьим уроком, а до этого русский язык и физкультура.

На первом уроке Соболь так и не показался. Сорок минут прошли спокойно. А на перемене перед физкультурой к Анаит пристала любимая и единственная подружка Варя.

— Хочешь жирную сплетню? — ее аж распирало от желания поделиться. — Соболь бросил Аллу!

«Точно! У него же еще и девушка есть! — вспомнила Анаит. — Или… была?»

Алла слыла у них в классе главной примадонной. Высокая блондинка с шикарной грудью и невероятно стройными ногами, она выгодно отличалась от одноклассниц. Прекрасно осознавала силу своей красоты и давно научилась ею пользоваться. Вот уже два месяца гордо именовала себя единственной девушкой Соболя. Что ж, недолго музыка играла. Впрочем, у этого парня всегда так.

Варя увлекла Анаит к окну в коридоре, прижалась к ее уху и продолжила свой увлекательный рассказ:

— Девчонки написали, она сейчас сидит в раздевалке, сопли на кулак наматывает. Прикинь, она его вчера к себе позвала, ну типа шуры-муры, а он сказал: «Прощай, бейба, ты меня недостойна…»

— Прям так и сказал? — охнула Анаит.

Не вязалась такая речь со вчерашним Соболем. Уважительным и обходительным.

— Ну, может, и не так, — хихикнула Варя. — Но наподобие.

— Пойдем переодеваться, — вздохнула Анаит. — А то опоздаем. Опять физрук будет стыдить.

И они пошли в раздевалку. Ну и что, что там кто-то плачет. Переодеться-то все равно можно.

Однако, Анаит очень скоро пожалела, что вообще пошла на физкультуру.

Поначалу скромно устроилась с Варей в противоположном углу от Аллы, окруженной сочувствующими одноклассницами. Но примадонна вдруг выставила вперед руку и ткнула пальцем прямо в Анаит, когда та успела скинуть платье, а вот натянуть форму еще не умудрилась. Так и стояла в одном нижнем белье с майкой в руках.

— Соболь бросил меня из-за этой курицы! — заверещала Алла. — Что он в ней нашел? Ни кожи ни рожи, страшко… Девчонки, она теперь для нас враг!

Анаит так и хотелось стукнуть себя ладонью по лбу.

«Целовалась с Соболем? Целовалась! — потешалась над ней ее же собственная совесть. — А поговорку помнишь? Любишь кататься, люби и саночки возить».

Это, конечно, да. Но…

За что же ей такие тяжелые санки?

Анаит стояла в углу раздевалки в одном нижнем белье и ежилась под злыми взглядами одноклассниц.

А те плевались ядом кто во что горазд:

— Да, ты права, Алла, там же смотреть не на что, — смеялась одна совершенно плоскогрудая девушка.

— Ни кожи ни рожи, а все туда же… — вторила ей другая, чье лицо было сплошь усыпано угрями.

— Наглая такая, на чужого парня прыгать! — возмущалась третья.

Последнее высказывание резануло Анаит больше всего. Она же не прыгала ни на кого!