Большой секрет Анаит (СИ) - Рымарь Диана - Страница 58

И тут Багиш узнал в этих двоих братьев Рузанны — той самой разведенки, которую брал на отдых в апреле. Что-то в душе надломилось, отозвалось предчувствием боли.

Кажется, братьям обиженной барышни не понравилось, что Багиш грубо обошелся с сестрицей.

— Вы ко мне? — спросил Багиш, думая, как бы половчее заговорить им зубы, чтобы сбежать.

А бугаи все напирали да напирали. И отвечать ему, похоже, не собирались. Кстати, это ему показалось или на руке одного из братьев блеснул кастет? О-о…

Анаит разглядывала себя в зеркале и вздыхала из-за того, что на день рождения мужа пришлось надеть синий балахон вместо приличного платья. А что делать. Девятый месяц беременности мало кому к лицу, хотя свекровь и уверяла ее, что в этом наряде она прекрасна, когда гуляли по магазинам.

Все же какая это большая разница — ходить беременной, когда ты одна, или когда у тебя есть семья. Любящий супруг, дочка, да еще и бабушка, которая спит и видит, как будет нянчить малыша и к тому же готова во всем помочь.

Это же небо и земля!

Конечно, и беременности у Анаит выдались разные.

С Наной в животе она скакала как козочка, горя не знала. Зато с тех пор, как Дима сделал ей нового малыша, она стала неповоротливой, часто уставала, к тому же опухали лодыжки. Одно дело, когда ходишь беременной в восемнадцать, другое — в двадцать восемь, все проходит сложнее.

На девятом месяце Анаит с трудом узнавала себя в зеркале. Это ж не она! Это какой-то надутый шарик.

А Диме все нравилось, будто и не замечал в ней никаких изменений. По-прежнему с удовольствием ее целовал, обнимал, по вечерам делал массаж ног, чтобы хоть как-то облегчить ее состояние. Мечтал о времени, когда врач снова разрешит им заниматься любовью. На девятом месяце в этом плане не разгуляешься.

— Ты готова, милая? — Дима заглянул в спальню, поманил ее: — Тогда пойдем? Столик забронирован на семь.

Отмечать день рождения мужа решили в ресторане, а не дома, как Анаит хотела вначале.

Не дали ей похозяйничать!

Сначала она собиралась приготовить для любимого идеальный стол со множеством вкусных блюд, испечь лучший торт в жизни. Еще бы — первый день рождения Димы, который они отметят вместе. Однако он зарубил идею на корню. Так и сказал: «Еще чего, собралась стоять у плиты на девятом месяце! Ресторан, и точка».

В зал ресторана зашли дружной компанией — Дима, Анаит, Нана и Татьяна Игоревна. Зашли и обалдели, так шумно оказалось внутри.

— Ой, что ж так много народу, — всплеснула руками Татьяна Игоревна.

— В Краснодаре слет столичной профессуры, какой-то важный семинар, банкет здесь. Меня предупреждали, когда бронировал столик. Да ты не волнуйся, мам, наш столик на втором этаже, — и Дима указал на витую лестницу, которая вела наверх. — Там гораздо тише, нам никто не помешает общаться.

Татьяна Игоревна кивнула.

Все дружно поспешили за Димой к лестнице.

И тут Анаит заметила, как от толпы профессоров в черных смокингах отделился один важный тип в очечках. Весь из себя — вместо галстука бабочка, рубашка белоснежная, причесан волосок к волоску, хоть волосы эти сплошь седые. Отчего-то он показался ей смутно знакомым, хотя знать его не знала. Но вот фигура, стать, овал лица, прямо как у…

— Татьяна? — профессор вдруг встал на пути у свекрови.

Та замерла в нерешительности, принялась мять ручку сумочки.

— Узнала? — спросил мужчина с придыханием. — Время над тобой не властно… Так же прекрасна, как и тридцать лет назад. Знаешь, я до сих пор храню то фото, которое ты мне прислала…

У Анаит с Димой аж челюсти отвалились от такого развития событий.

А Татьяна Игоревна не растерялась. Гордо вскинула голову, ответила каким-то незнакомым Анаит грудным голосом:

— Да. Слежу за собой, в отличие от некоторых…

Для Анаит стало очевидно — старый ухажер, из неудачливых. Может быть, когда-то бросил? Она невольно возгордилась свекровью: та сегодня выглядела как королева в темно-изумрудном платье в пол и с высокой прической, что так шла ее идеальному овалу лица. Ох, не зря Анаит сводила ее сегодня к своему мастеру в салон, а потом еще сделала ей коллагеновую маску для лица, помогла наложить макияж. И правда, Татьяна в свои сорок семь выглядела еще хоть куда, стоило лишь добавить немного лоска.

Профессор пригладил свои идеально причесанные волосы, потупил взор, потом спросил:

— Как ты? Все ли у тебя хорошо?

— У меня все отлично, — ответила она, сложив руки на груди. — Вот, пришли праздновать день рождения сына. Парню двадцать девять лет, почти круглая дата.

— Сына двадцати девяти лет? — профессор отчего-то побледнел, рванул ворот рубашки и застыл, жадно вглядываясь в лицо Димы.

Лицо мужа тем временем перекосило, он тоже стал изучать внешность профессора более тщательно. А Татьяна Игоревна вдруг покраснела.

Спустя время профессор прохрипел:

— Ты не сделала аборт…

Тут-то Анаит и поняла, почему этот мужчина показался ей смутно знакомым. Просто он похож на ее мужа! Соответственно…

— Мам, ты хочешь сказать, это мой отец? — проговорил Дима, нахмурившись.

Тут Татьяна Игоревна замялась, не зная, что ответить. Дима тоже замолчал, по всей видимости, сильно шокированный.

Не молчал только профессор:

— Сын, значит… Ой, а знаешь, Татьяна, я рад! Я, знаешь, так семьей и не обзавелся. Не дал мне бог такого счастья. Детей, знаешь, тоже нет… а у тебя вон как весело! Сын, внучка, невестка… Знаешь, я много раз думал о тебе, жалел, что тогда так с тобой поступил, уехал… Надо было взять тебя с собой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ На этой славной ноте Татьяну Игоревну начало потряхивать, ее лицо исказила обида.

— А что ж не вернулся, не забрал? — вдруг спросила она.

— Думал, ты меня пошлешь…

— А вот взял бы да проверил… — Татьяна с чувством махнула рукой.

— Отец, значит… — проговорил Дима, прищурив глаза.

Анаит заметила, как у него на шее от возмущения вздулась вена, а руки сжались в кулаки.

Да, это вам не шутки — впервые встретиться с родителем в двадцать девять лет.

И в этот самый неловкий момент — или трогательный, тут уж как посмотреть — Анаит почувствовала, как по внутренней части бедра заструилась теплая жидкость. Активно так заструилась.

«Воды отошли!» — охнула она про себя.

Однако похоже, что кроме нее лужу на полу не заметил никто. Татьяна Игоревна буравила взглядом своего непутевого профессора, Дима тоже. А профессор так и бегал взглядом то в сторону сына, то в сторону бывшей возлюбленной.

— Дим? — позвала Анаит тихонько.

Любимый не отреагировал. Тогда она добавила голосу громкости:

— Дима!

— Не сейчас, милая, я тут наконец познакомился с отцом…

— Я понимаю, момент неподходящий и все такое… Но я тебе сейчас буду рожать подарок. И лучше бы мне это сделать в роддоме, а не в ресторане!

Как только она это произнесла, с лица мужа схлынули все краски. Он уставился на нее горящим взглядом, тут же подхватил под руку и повел к выходу. А за ними поспешили остальные: Нана, бабушка и… дедушка! Затесался в компанию под шумок, да так и остался. Пинками его обратно в столицу не выпнешь, тем более что в Краснодаре как раз открыли новую лабораторию по его профилю. 

 Через неделю Дима с Ани уже укладывали малыша спать в новой, свежеотремонтированной спальне их большого дома.

Дима взял сына на руки, с восхищением посмотрел в его круглое красное личико, спросил у жены:

— Это точно нормально, что он такой мелкий?

Ани моментально надула губы:

— Вообще-то, он не мелкий, три килограмма восемьсот грамм. Да он богатырь!

— Богатырь, значит… ну ладно, — кивнул Дима.

Прижал к груди крохотного богатыря, задал жене следующий немаловажный вопрос:

— А я его так точно не раздавлю?