Блеск чужих созвездий (СИ) - Доброхотова Мария - Страница 63

— Ах, Жослен, ты еще хочешь принести мне страшную болезнь? Мои глаза будут кровоточить, мои пальцы скрутит артрит! Я буду умирать, и это девчонка стоит того?

— Учитель! Не нужно, прошу вас… Я просто хотел помочь другу.

— У тебя должен быть один друг — искусство! Один учитель — я! Иначе я не хочу тебя здесь видеть.

— Я понимаю, — голос Жослена теперь звучал совсем тихо. Танино сердце сжалось от жалости и чувства несправедливости. Вашон показался ей старым манипулятором, и Таня не могла представить, что заставляло Жослена настолько преклоняться перед таким человеком.

— Ну-ну, Жослен, — теперь голос маэстро звучал мягко, почти нежно. Таня даже вскинула брови от удивления, настолько перемена была значительна. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Я бы не стал тратить столько времени на бездарность. Ты прекрасен, Жослен, ты должен помнить об этом.

— Спасибо, учитель, — выдохнул Жослен.

— А теперь пошли. У нас есть дела.

— А зачем вы искали меня? — их шаги становились все тише.

— Не могу найти вино. Сходи к Раду, спроси у нее того, в зеленой бутылке…

Сцена, которую Таня невольно подслушала, настолько поразила ее, что она еще сидела некоторое время на полу, запустив пальцы в волосы, и качала головой. Потом она увидела край книжицы, которую Жослен успел подсунуть ей под дверь. И вот наступил вечер, а она уже который раз пыталась понять из нее хоть что-то. Сказки были написаны красивой вязью, но разобрать что-то в этом смешении крючков и петелек было решительно невозможно. Таня несколько раз бросала это бесполезное занятие, один раз в приступе раздражения запустила книгу в стену, но снова и снова возвращалась к сказкам.

За этим занятием и застал ее Тень. Он скользнул в комнату, держа одну руку за спиной.

— У меня есть кое-что для тебя. Илибургское пирожное! — он вытянул руку вперед, на ней лежала черная коробочка с прозрачным окошком, перевязанная золотой лентой.

— Ты делаешь свое обещание, — Таня отложила книгу и аккуратно взяла элегантную коробочку.

— Эти пирожные пекут в одной кондитерской в Илибурге. Раду их всегда заказывает для Мангона.

— Мы украли Мангона?

— Нет, мы его не обокрали, — Тень явно улыбался, хотя под маской этого не было видно. — Он ненавидит сладкое. Но для Раду это любимое пирожное, она постоянно их вносит в список покупок, и он не решается ее расстраивать.

— Ммм, как мило, — заявила Таня. Она уже расправилась с упаковкой и села на кровати, скрестив ноги, держа пирожное на коленях. Ложкой, которая также обнаружилась у Тени, она отломила кусочек слоеного лакомства и отправила его в рот. — Вкусно! — влажный бисквит перемежался слоями крема, желе, хрустящей посыпки, джема и Матерь знает чего еще. Состав был очень сложным, вкус сладким, нежным, малиновым, с кислыми нотками. — Значит, дракон тоже может чувствовать?

— У нас у всех есть чувства, — Тень поставил стул напротив Тани и уселся на него. Сесть рядом с ней на кровати он не решился. — Даже у драконов. Просто нужно попробовать залезть в чужую голову и посмотреть его глазами.

— Знаешь, в некоторые головы не нужно заходить. Понятно, что они плохие.

— А ты представь, что для кого-то твоя голова дурная, и он считает тебя опасной сумасшедшей, — он легко дотронулся до ее лба. — Неужели ты бы не хотела, чтобы он тебя поняли?

Таня посмотрела в темноту под капюшоном. Свет твераневой лампы позволял рассмотреть только спинку носа Тени.

— Я имею светлую голову. Кто не может понять, мне все равно, — она пожала плечами.

— Даже если бы речь шла обо мне? — спросил он мягко и вкрадчиво, почти нежно.

Таня подняла испуганный взгляд. Грудь сжало странным непривычным чувством, и она еле сдержалась, чтобы не начать кусать губы, как в самой дешевой мелодраме. Тень сидел перед ней, высокий, гибкий и легкий. Несмотря на то, что лицо скрывали капюшон и маска, весь его вид был насмешливым, лихим, а в фигуре едва уловимо чувствовалась опасность. В современном Тане мира его назвали бы харизматичным несмотря на некрасивую внешность (очевидно, иначе к чему весь этот маскарад?) и хромоту. И Таня вдруг поняла, что эти шарм и легкость нравятся ей, а насмешливость притягивает. Неожиданно зародившиеся чувства смутили ее, и она отреагировала по привычке раздражением:

— И чего ты сюда приходишь? Насмехаться надо мной?

— В том числе, — усмехнулся Тень. — Но сегодня я принес тебе пирожное и новости. Кажется, это вполне стоит того, чтобы потерпеть меня.

Таня отправила в рот еще пару ложек и потом спросила:

— Ну, что у тебя там за новости?

Тень помедлил.

— Меняю их на ответ на один вопрос.

— Я не люблю твои игры! Я чувствую, что они неправильные.

— Нечестные? Ты обижаешь меня, — протянул Тень, наклоняясь вперед. — Всего один вопрос в обмен на замечательные новости.

— Сначала новости, потом я думаю, нужно ли отвечать, — предложила Таня.

Тень коротко рассмеялся.

— Торг — это смело в твоем положении. Мне нравится. Но ты заперта в комнате, твоя компаньонка больна, и единственные твои глаза и уши — это призрак Серого Кардинала, твой покорный слуга, — он приложил руку к груди. — И я прошу оплаты. Ничтожной, заметь.

— Хорошо. Давай свой вопрос.

Тень, как назло, медлил, позволив придумать самые нелепые варианты и вдоволь поволноваться. Но когда вопрос прозвучал, Таня все равно оказалась к нему не готова.

— Что вас объединяет с этим доктором? Владом Странником?

На мгновение Таня забыла дышать. Смотрела во все глаза на гостя, пытаясь привести мысли в порядок. Откуда он узнал? Что он вообще знает о Владимире и о том, откуда он? И что ему известно о ней самой?

— Почему ты решил… — начала было Таня, но Тень покачал головой:

— А-а, нет, так не пойдет. Я задаю вопрос, ты на него отвечаешь. Я призрак этого замка, я проникаю в каждую щель и знаю все обо всех.

— Если знаешь, зачем вопросы? — пробубнила Таня.

— Что ж, если ты не хочешь меняться, я могу уйти. Мне еще есть, чем сегодня заняться. Почему бы мне не посетить новую гостью замка? — он демонстративно поднялся.

— В замке новые люди? — встрепенулась Таня, стараясь игнорировать холодок ревности под сердцем.

— Что у вас общего с Владом? — напомнил Тень.

— Какой же ты невыносимый, — по-русски процедила Таня. Она замолчала на некоторое время, взвешивая каждое слово, которое готовилась сказать. Тень снова опустился на стул и принялся изучать книжонку сказок Сен-Жана. — Мы болели новой болезнью. Он и я. И больше болеть не будем.

— Вы встречались раньше?

— Нет, — тут Таня была предельно честна.

— Откуда же она у вас обоих?

— Не знаю, — и это тоже была не совсем ложь. Таня подхватила ветрянку в пять лет в московском детском саду, о медицинской карте Владимира она не имела никакого представления.

— Но Влад сказал сегодня Мангону, что этой болезни в наших краях никогда не было. Значит, вы из тех краев, где она была? Оба?

— Я не говорю такого.

Тень придвинул стул совсем близко к кровати, где сидела Таня, и наклонился так близко, насколько это было возможно, продолжая скрывать лицо.

— Ты хочешь меня обхитрить, моя легкомысленная Северянка? Не получится. Ты невольно мне говоришь больше, чем хочешь.

Таня не могла разобрать и половины слов, сказанных хриплым шепотом, поэтому ей оставалось только ответить:

— Ты уверен?

— Уверен. Ну что, спасибо за ответ. Теперь мои новости, — он откинулся на стуле, расслабился. — В Сером Кардинале гости. Ястин и юная Амин приняли приглашение Мангона и приехали с визитом. Очень не вовремя, как можешь понять. Им придется остаться, чтобы исключить заболевание. Звучит весело, не так ли?

— Я не знаю, кто они такие. Не могу понять веселья, — Таня не смогла вспомнить фамилии, хотя звучали они знакомо.

— Ты их знаешь, — улыбнулся Тень. — Илибург — большой город, но он крепко завязывает судьбы людей, сталкивая их на пути снова и снова.