Завод (СИ) - Ра Юрий - Страница 21

— То крыша, а то ружьё.

Понедельник у некоторых вот прямо Понедельник с большой буквы «П», очередное начало всяких активностей, включение в остановленные процессы, головная боль и понедельничная планёрка, опять же. Но всё иначе на предприятиях непрерывного цикла, тем более в цехах и службах, чья работа не останавливается ни на час. На Чермете у всех, кроме коммерческой дирекции и пары-тройки административных отделов типа бухгалтерии, понедельник абсолютно такой же день, что и прочие. Даже если вы собираетесь встречаться с начальником службы безопасности завода. Так что Фролов с самого утра впрягся в работу и только изредка выныривал на минутку помандражировать по поводу оставленной в доме семьи, а заодно посетовать на отсутствие мобильного телефона. В его «памяти» этот полезный аппарат лежал в кармане у каждого.

Коллеги помогли забыться — прямо с утра позвали поднимать вагоны. Причем оказалось, что в данном конкретном случае выражение «поднимать» не фигура речи.

«Семёныч, пять думпкаров разом в известковую яму прыгнули на аглофабрике. Приходи, будем вместе рулить!» — не то доложился, не то впряг в операцию Ларкин, заместитель Фролова по оперативным вопросам. Иногда Фролов в шутку звал его главным составителем за странную привычку по любому поводу вешать на плечо рацию, брать резервный тепловоз и идти лично организовывать маневры там, где можно было просто встать за спину диспетчера и слегка подправить план его работы. Но все остальные были довольны — здорово же, когда из ниоткуда появляется дополнительная маневровая бригада и решает чужие косяки. Пётр поругивал своего помощника, но понимал — тут так принято. И вообще, раз работает, то нефиг трогать.

Думпкары, они же вагоны-самосвалы в отличие от классических на автомобильном шасси сваливают груз из кузова не назад, а набок, причем в любую сторону. Такие удобные в эксплуатации, они интенсивно использовались на Чермете. Так интенсивно, что за десяток лет службы уже выработали свой ресурс. А если учесть, что плановый ремонт им не делался ни разу… Как в США, где собственник сам решает, пришла ли пора подшаманить вагоны, или еще побегает. Риски аварии компенсируются экономией расходов на деповской ремонт. Ходовая часть у Черметовских думпкаров была еще в приличном состоянии, а вот механизмы выгрузки уже дышали на ладан. У вагонов все агрегаты работают от сжатого воздуха, прежде всего это касается тормозной системы. Поэтому в поезде все вагоны соединены между собой и локомотивом в одну магистраль с давлением почти пять атмосфер. Обрыв магистрали приводит к автоматическому срабатыванию тормозов. Так что порвавшийся состав всегда встаёт как вкопанный, пока не кончится воздух в запасном резервуаре.

Стоп, мы же сейчас про выгрузку заговорили! У саморазгружающихся вагонов, а их масса вариантов, есть отдельная воздушная магистраль, питающая механизмы подъема кузова или открывания люков. И она тоже обычно питается от локомотива. У заводских инвалидов не функционировала система остановки кузова в крайнем положении. То есть, при каждой выгрузке составитель вручную врубал подъем, а когда груз сходил, то также вручную отсекал подачу воздуха в цилиндры. То еще удовольствие — стоять возле дергающегося вагона в облаке пыли и прикидывать момент, когда груз уже сошел, а вагон еще не улетел вслед за грузом. В данном случае составитель не успел, и Фролов был готов горло порвать тому, кто попробует рабочего в этом обвинить.

Если искать виноватого, то пусть расстреливают начальника вагонной службы, выпускающего в работу неисправные вагоны. Но его можно понять, бойцы-вагонники все силы тратят на ремонт сошедших с рельс вагонов. И если упавшие вагоны собственности завода можно просто поднять, похлопать по плечу и отправить трудиться дальше, то с вагонами МПС так нельзя категорически! Специально обученные люди на выходе с путей заводов и прочих предприятий внимательно осматривают вагоны на предмет признаков схода. Что там, стружку с колеса сняло? А эта вмятина на боковине тележки откуда? Ах сход был? Так мы сейчас закроем ваши пути и обследуем их на предмет обеспечения безопасности движения! А вагончик этот разберем по узлам и деталям, проверим его состояние. За ваш счет, разумеется. Так что сошедшие вагоны общего парка буквально вылизывают. Задиры замазывают отработанной смазкой, новые детали покрывают мочой, пардон — обоссывают, чтоб они слегка поржавели, колеса обтачивают. И только после полного косметического обслуживания поднятый вагон сдаётся на станцию. Ну и когда несчастным ремонтникам ремонтировать свои вагоны?

А кто виноват, что вагоны падают? Так путейцы, знамо дело! Вот чего им не хватает, чтобы путь лежал как влитой и держал на себе вагоны? Угу, не хватает им тяжелой путевой техники, людей, времени на проведение нормальных качественных «окон» по смене пути, материалов, денег… Кто виноват, что не хватает всего, и в первую очередь денег? Точно не составитель из команды Фролова!

Думпкары смирно лежали на дне почти пустой сейчас канавы, задрав к потолку колеса. Составитель взирал на картину аварии со вселенской скорбью.

— Ну что, рассказывай, как подгонял, как отсекал? — слегка переиначенной фразой из анекдота про гайца и водителя асфальтового катка Фролов вывел молодого составителя из прострации.

— Чего? А, это. Четыре штуки выгрузил штатно, последнюю включил, только приготовился отсекать подачу воздуха ручкой крана, а он ка-а-ак прыгнет вниз! А за ним все остальные кузова по очереди, а уже потом вслед за кузовами тележки вниз поулетали! Я еле успел отскочить.

— Молодец! Самое важное ты сделал — отскочил в сторону.

— Издеваетесь?

— Ни разу! Железо сейчас поднимем, соберем, подварим. Как новые не будут, но еще покатаются думпкары. А вот если б ты улетел, то никакая сварка бы не помогла. Пришлось бы домой в пакете везти, чтоб не растекался. Мне оно надо? А тебе? Трупаков давленых видел?

— Нет.

— А я видел, так что без шуток — ты молодец.

— Я так понимаю, к путейцам претензий нет. Хоть в этот раз — подошедший начальник службы пути Олег Панфилов еле сдерживал улыбку.

— В этот раз вы вне подозрений. И даже помощь твоих бойцов по подъему вагонов не понадобится.

— Это да. Тут уж вы без нас справляйтесь. Только сильно не затягивай.

— Да. Кран уже заказал. Сейчас подгоним, Ларкин уже командует маневрами.

И только после обеда, когда вагоны были вытащены из ямы и оттащены в депо, у Фролова появилось время сначала перекусить в заводской столовой, а потом… «Нет, до столовой идти хрен знает сколько, в кабинете лежит пачка печенья и банка кофе. Погрызу в сухомятку» — решил Пётр. Самое смешное, что столовая находилась на стыке территории Чермета и мятежного «Ванадия», она являлась независимым товариществом и по сути нейтральной территорией. На ней бок о бок кушали работники обеих враждующих компаний. Но не Фролов, не сейчас. Растворимый кофе был растворён и почти выпит под сладкую закуску, когда по телефону Петра вызвонил шеф и позвал к себе.

— Познакомься, это Юрий Николаевич, начальник службы безопасности Чермета. Я ему кратко рассказал про твою проблему.

— Пётр, можно вас просто по имени называть? — чуть старше средних лет, явно бывший сотрудник МВД имел вид не бравый, зато упитанный в меру. Круглое лицо не то что располагало к общению, но не отталкивало. Оно скорее было никаким. И даже цепкий ментовский взгляд не портил впечатление.

— Добрый день, Юрий Николаевич, конечно, можете. Раз уж мы ориентируемся на мировой опыт.

— Тогда можете ли вы, Пётр, более подробно рассказать суть конфликта.

— Конечно.

И Фролов рассказал почти все перипетии стычки, указал на самодельном эскизе расположение своего дома, сгоревшего дома и оставшегося цыганского пристанища. Единственное, не стал делиться подробностями своего участия в коротком замыкании. Не хотел позориться дилетантскими методами. Это же смех — раза три попал в изолятор, пока он раскололся. Всё-таки патрон совсем слабый, Ленка права — пукалка детская, а не винтовка.