Искушение Эльминстера - Гринвуд Эд - Страница 8

— С-спасибо, — пробормотал Эл, когда они мягко остановились. Он почувствовал, что его опускают в удобное, расслабленное положение на податливом, но почему-то твердом воздухе. Азут тоже сидел ни на чем, лицом к нему, напротив костра, который внезапно возник из ниоткуда. Языки пламени танцевали в воздухе на расстоянии вытянутой руки над безымянной скалой Высоты. Эл посмотрел на него, затем на небо, теперь полное, чешуйчатых, шипящих дьяволов с кожистыми крыльями, царапающих воздух с широкими зубастыми улыбками, когда они пикировали ближе.

— Я не хочу показаться неблагодарным или критичным, Высокий, — сказал он,  — но дьяволы не могут не заметить этот свет и нагрянут в гости.

Азут улыбнулся, и на мгновение показалось, что по его рукам медленно переливаются огни.

— Нет, —ответил он спокойным, музыкальным голосом, который был одновременно великолепным и пронизанным волнением и в то же время умиротворяющим и успокаивающим. — Отныне эта Высота защищена от чудищ всех видов до тех пор, пока сохраняется моя сила. А теперь слушай внимательно, потому что есть вещи, которые ты должен знать.

Эльминстер кивнул с блестящими от нетерпения глазами. Его манеры вызвали тень улыбки на губах Повелителя Заклинаний, и в их руках внезапно

оказались бокалы с вином, которое дымилось и светилось. Бог начал говорить.

Над левым плечом Азута массивный красный дьявол яростно захлопал огромными крыльями, вцепился в воздух, который, казалось, сопротивлялся ему, и вспыхнул пламенем. Огонь бушевал на его конечностях, а он что-то бормотал, брызгая зеленой слюной сквозь клыки, и вспышка высвобожденной магии вырвалась из его когтистых рук и проползла через невидимый барьер на пару долгих мгновений, прежде чем отскочить со грохотом и ревом, который сорвал демона ямы с его когтистого насеста в пустом воздухе, отправив прочь кувырком, как рваный лист. Бог проигнорировал это, а также последовавшие вопли и стоны круживших дьяволов-наблюдателей, и обратился к Эльминстеру как спокойный учитель, непринужденно разговаривающий в тихом месте.

— Все, кто творит магию, служат Мистре, хотят они того или нет, —  сказал он. — Она соткана из Плетения, и каждое ее использование укрепляет ее, почитает и возвышает. Мы с тобой оба знаем немного о том, что осталось от ее смертной стороны. Мы видели следы чувств, воспоминаний и мыслей, за которые она время от времени цепляется в отчаянии, когда дикое ликование силы, проходящее через Плетение, — являющейся Плетением. — угрожает полностью подавить ее разум. Ни одно существо, смертное или божественное, не может оставаться на своем месте вечно. В грядущем будут и другие Мистры.

Рука, за которой тянулись крошечные звездочки, указала на Эльминстера, затем на грудь самого Азута.

— Мы — ее сокровища, юноша, мы — то, что ей дороже всего, скалы, за которые она может уцепиться в бурях дикого Искусства. Ей нужно, чтобы мы были сильными, намного сильнее, чем большинство смертных... закаленные инструменты для ее использования. Будучи привязанной к нам любовью и связанной с нами, чтобы сохранить саму свою человечность, ей трудно быть суровой с нами, закалять. А это должно быть сделано. Она начала закалять тебя давным-давно. Ты ее «любимый проект», можно сказать, так же, как Магистры — мой. Она создает своих Избранных и своих Магистров, но она даёт обучать их другим, главным образом мне, как только она слишком сильно полюбит их или ей нужно, чтобы они были далеки от нее. Магистры должны быть отстранены, чтобы творчество в Искусстве не ограничивалось. Тебя она слишком сильно полюбила.

Эльминстер покраснел и провел пальцем по краю своего кубка. Дьяволы царапали воздух вдалеке, а он посмотрел вниз и со смущением, которого не случилось бы в другое время, обнаружил, что сосуд снова полон вина после глубокого глотка.

Азут наблюдал за ним с улыбкой и мягко сказал:

— Теперь ты хочешь услышать гораздо больше о том, что чувствует к тебе Леди Тайн, и не осмеливаешься спросить. Более того, ты также умираешь от желания узнать больше о том, что такое «Магистры», но боишься спросить и отвлечь меня от тех чудес, которые я собирался раскрыть, если мне позволят говорить свободно. Поэтому ты в смятении и плохо запомнишь, что последует дальше... если я не успокою тебя.

Эльминстер поймал себя на том, что ему хочется смеяться, возможно, плакать, и одновременно подыскивать слова. Ему удалось почти отчаянно кивнуть, и Азут снова усмехнулся. Позади него воздух взметнулся внезапным бушующим зеленым огнем, который появился из ниоткуда, и из его сердца вырвались два дьявола ямы, протянув могучие когтистые конечности, чтобы схватить Повелителя Заклинаний… Эльминстер успел лишь испуганно ахнуть, когда лапы встретились с какой-то невидимой силой, которая растопила их, выпарив плоть и кровь, как черный дым. Крики были невероятными, но нежный, ласковый голос Азута прорезал их, как свет фонаря пронзает темноту.

— Мистра любит тебя как никого другого, — сказал бог магу, — но она любит многих, включая меня и других, о которых никто из нас не знает, и некоторые из них удивят тебя или даже вызовут отвращение. Довольствуйся знанием того, что среди всех, кто разделяет ее любовь, ты — яркий дух и юность, которыми она дорожит, а я — старый мудрый учитель. Никто из нас не лучше другого, и она нуждается в нас всех. Пусть зависть к другим Избранным — к другим магам любой расы, положения или мировоззрения —никогда не запятнает твою душу.

Кубок Эльминстера снова был полон. Он понимающе кивнул богу сквозь клубы дыма, когда два десятка крылатых дьяволиц ударили в бога копьями, полыхавшими красным пламенем, и воздух безмолвно, без суеты, пожрал и оружие, и огонь. Одна из темнокожих женщин в своей смелости подошла слишком близко к Азуту и потеряла крыло в голодном пустом воздухе в одно размытое мгновение. Крича и всхлипывая, она отлетела в сторону, падая вниз, навстречу смерти — смерти, которая наступила гораздо быстрее, чем ожидающая земля, когда другие эринии с горящими жаждой крови глазами набросились на нее и вонзили свои копья в цель. Оцепенев, пораженная эриния застыла, брызнула кровью в нескольких направлениях и упала как камень. Не обращая внимание на все это, бог безмятежно продолжал:

— Магистры — это волшебники, которые достигают определенного признания, — силы, конечно, как мы, заклинатели, измеряем вещи, — в глазах Мистры, будучи «лучшими» из ее смертных почитателей с точки зрения магической мощи. Большинство получают титул, победив действующего Магистра, и теряют его тем же способом — процесс, часто приводящий к летальному исходу.

Пока корнугоны и дьяволы ямы бушевали вокруг Высоты, наблюдая, как их заклинания тщетно царапают невидимый барьер бога, Азут отхлебнул из своего кубка и продолжил:

— Наша Госпожа и я работаем над тем, чтобы изменить природу Магистров прямо сейчас, хоть и не слишком сильно. Сделать их менее убийцами соперников и более создателями новых заклинаний и способов применения магии. Только один волшебник является Магистром одновременно. Служа себе, они служат распространению и развитию магии... и нет лучшего способа служить Мистре. Цель ее духовенства — упорядочивать и наставлять, чтобы новички в Искусстве не уничтожали себя и Торил много раз, прежде чем овладеют базовыми понятиями магии… но если бы эта задача не направляла их, жрецы Мистры больше использовали бы свои таланты для того, что мы сейчас оставляем Магистру.

Азут наклонился вперед к ставшему ярче огню и сказал сквозь пламя:

— Ты служишь Мистре по-другому. Она наблюдает за тобой и изучает человеческую сторону магии во всех ее оттенках по вашему опыту и поступкам тех, кого ты встречаешь — как врагов, так и друзей. И все же пришло время тебе измениться и вырасти, чтобы служить ей так, как ты ей будешь нужен в грядущие столетия.

— Столетия? — пробормотал Эльминстер и внезапно обнаружил, что ему очень срочно нужно содержимое своего кубка. — Наблюдает за мной?

Азут улыбнулся.

—  Нескромности с очаровательными дамами и все такое. Отбрось все мысли об этом в сторону — развлечение, которое ты обеспечиваешь, просто будучи собой, нужно ей больше, чем кто-то, разбивающий лоб, чтобы произвести на нее впечатление. А теперь прислушайся к моим словам, Эльминстер Омар. Ты должен учиться и расти, используя как можно меньше магии в предстоящем году. Используй то, что необходимо, и не более того. Эльминстер фыркнул над своим кубком, открыл рот, чтобы возразить, и встретил добрый, понимающий, почти насмешливый взгляд Азута. Он глубоко вздохнул, улыбнулся и откинулся назад, ничего не сказав. Азут улыбнулся на это и добавил: