Невеста по пятницам, или Семь пятниц на неделе (СИ) - Обская Ольга - Страница 50

– Сидят на скамье недалеко отсюда. Насколько я понял, Августа уходить не собирается, по крайней мере, до тех пор, пока беседка не освободится и не появится возможность выполнить твою просьбу.

– Надеюсь, это произойдёт ещё не скоро, – Николетт удовлетворённо хихикнула.

Тёплым вечером в романтичной синеве сгущающихся сумерек у Матиса есть все шансы значительно продвинуться в отношениях с Августой и даже перейти на новый уровень, если, конечно, у него будет для этого достаточно времени. Но, как оказалось, радовалась Николетт рано. Буквально через пару минут Мариэлла и Валуа вышли из беседки и, держась за руки, отправились на неспешную прогулку аллеями парка.

Николетт и Теодор озабоченно переглянулись. Беседка освободилась слишком быстро. Однако не успели они приуныть, как заметили в поле зрения фигуру, бодрой походкой вышагивающую в сторону беседки. Судя по заправски закинутому на плечо ружью, это была Дороти. Она остановилась у входа, покрутила головой и нырнула внутрь.

– Что она собралась делать? – удивлённо прошептал Тео. – Зачем ей ружьё? Будет беседку охранять? От кого?

– Ружьё для конспирации, – тихонько рассмеялась Николетт. Она уже догадалась, что произойдёт дальше. Дороти была в своём лучшем платье, которое надевалось только по особым случаям. – Она явилась на свидание.

Не прошло и пары минут, как слова Николетт получили подтверждение. Филимон, как всегда невозмутимый и чопорный, в кафтане из дорогой парчи, прошествовал по аллее ровнёхонько к беседке. Когда до цели оставалось полшага, изнутри раздалась коронная фраза:

– Стой! Кто идёт?!

Но Филимона окрик нисколько не смутил. Вместо того, чтобы остановиться, он, наоборот, стремглав заскочить внутрь.

Николетт и Теодор победно переглянулись. Похоже, беседка занята надолго.

Матис знал, на какую тему затеять разговор, чтобы, во-первых, Августа потеряла счёт времени, а, во-вторых, вырасти в её глазах. Говорить надо было об искусстве. И он был к этой теме готов. Целую неделю вечерами пропадал в библиотеке и читал труды по живописи в надежде, что рано или поздно Августа примет его приглашение прогуляться по парку, и он сразит её энциклопедическими знаниями. И хоть прогулки постоянно срывались, но сегодня его звёздный час таки настал.

Августа действительно увлеклась. Маска светской холодной вежливости спала с её лица – она стала живой и настоящей. Матис чувствовал, что стена, которую Августа возвела между собой и ним вот-вот рухнет, но тут в поле зрения показались Мариэлла и Валуа.

– Похоже, беседка освободилась, – тут же встрепенулась Августа. – Пойдёмте, найдём вашу книгу и вы сможете вернуться в замок, а я задержусь немного поищу свой платок.

Матису совершенно не хотелось, чтобы этот чудесный вечер закончился так быстро, но делать было нечего. Он двинулся вслед за Августой к беседке.

Как оказалось, расстроился Матис рано. Удача была сегодня явно на его стороне. Ещё не успели они подойти к цели, как услышали звуки и шорохи ещё более выразительные, чем в первый раз. Августа поглядела на Матиса озадаченно, и начала, крадучись, пробираться к окну. И хоть, помнится, не далее как четверть часа назад она убеждала, что подглядывать нехорошо, похоже было, что именно этим она и собиралась заняться.

Матис не отставал. Они одновременно заглянули внутрь. Беседка вновь оказалась занята влюблённой парочкой – на этот раз Дороти и Филимоном. Ох, Филимон! От того, какие страсти кипели на обитой плюшем скамье, даже Матиса бросило в жар. Что уж говорить об Августе. Её лицо приобрело цвет её алого платья.

– Похоже, нам придётся ещё немного подождать, – Матис подхватил под руку остолбеневшую от смущения Августу и повёл прочь к уже облюбованной ими скамье.

Николетт улыбалась, а Теодор, вообще, еле сдерживался от смеха, глядя, как Матис уводит Августу подальше от беседки. Всё складывалось, как нельзя лучше. Филимон и Дороти вряд ли будут в состоянии быстро оторваться друг от друга, а значит, у Матиса – уйма времени на то, чтобы расположить к себе Августу. Теодор и Николетт проводили пару взглядом и уселись прямо под деревом на траве, прислонившись спинами к стволу. Хотелось насладиться этим тихим вечером, который медленно растекался по парку. Теодор сорвал стебелёк мятлика и щекотал Николетт шею – дразнил. Она лениво отмахивалась. Мир казался таким славным, неторопливым, умиротворяющим, пока Тео вдруг не посерьёзнел и не произнёс с досадой:

– Эх!

– Что? – встрепенулась Николетт.

– Похоже, Филимон с Дороти в беседке ненадолго.

– Почему?

– Да вот, вспомнил – я же дал Филимону задание на вечер. Организовать для гостей чаепитие на веранде к десяти часам.

– А сейчас интересно, который час?

– Думаю, около половины десятого.

Это означало, что дворецкому уже пора начинать раздавать приказания слугам. И действительно через пару минут исполнительный Филимон вышел из беседки под руку с Дороти. Они дружным спешным шагом отправились в замок. А это означало, что вскорости они пройдут мимо скамьи, на которой сидят Матис и Августа, Августа поймёт, что беседка освободилась, и свидание Матиса закончится. Успел ли он за это короткое время навести мосты, большой вопрос.

Николетт растерянно посмотрела на Теодора, но тот, похоже, уже знал, что делать.

– Идём! – он поднял её и почти бегом повёл к беседке.

На полдороге Николетт поняла его задумку.

Они заскочили внутрь, и не успела она ойкнуть, оказалась в горячих объятиях жениха.

– Лично я на всё готов ради счастья брата, – лукаво улыбнулся Тео, прежде чем опалить губы поцелуем: – А ты ради счастья подруги?

Конечно, Николетт готова была на любые жертвы, особенно на такие, о каких шла речь. Она послушно подставила губы для поцелуя и даже позволила себе чуть-чуть инициативы. Тео ошалел от податливой мягкости её ответной ласки и непроизвольно усилил напор. Одной рукой зарылся в её волосы, другой жадно прижимал к себе.

Николетт собиралась дождаться, пока две пары любопытных глаз покажутся в окне – потом можно было бы сделать перерыв. Но совершенно забыла обо всём. Сладкий дурман окутал голову, земля ушла из-под ног…

Теодор долго не отпускал. Давал небольшую передышку и снова целовал. Николетт потеряла счёт времени, но Тео утверждал, что так надо ради счастья Матиса и Августы. Уже совсем стемнело, когда он сжалился над ней и выпустил из объятий. Они вслушались в звуки снаружи – парк спал, тишина.

Может, они немного перестарались? Может, Матис и Августа уже давно вернулись в замок? Пора было и Теодору с Николетт возвращаться. Они неспешно зашагали по одной из аллей.

– Тс-с, – вдруг притормозил Тео. – Смотри, – кивнул в сторону раскидистого дуба.

Николетт проследила за направлением его взгляда и замерла. Алое платье казалось чёрным в темноте ночи, но всё равно Николетт узнала в юной леди, прислонившейся спиной к стволу, Августу. Матис стоял рядом и играл локоном, выбившимся из её причёски. А потом наклонился что-то прошептать на ухо. Хотя нет, оказывается, он наклонился с другой целью…

– Матису повезло, что у него есть старший брат, – усмехнулся Тео, когда Николетт тихонько потянула его на другую аллейку, чтобы не мешать первому поцелую. – Есть с кого брать пример.

– Сегодня Матису с Августой вообще повезло с примерами, – рассмеялась она.

Эпилог. Обморок счастья

Николетт проснулась от самого милого звука в мире – босые ножки быстро шлёпали по паркету.

– Мама! Папа! – пятилетняя дочурка Лилая, вбежала в спальню родителей. Глаза светились восторгом. Кудряшки растрепались, выбились из косичек и падали на глаза. Старательно сдувая их, чтобы не мешали, она поделилась с родителями новостью: – Мы с Маргарет решили пойти на охоту. Можно? Дядя Филимон выстругал нам из дерева ружьё! Вот такое! – малышка раскинула ручки, показывая размер ружья.