Мятежный князь. Том 3 (СИ) - "Яростный Мики" - Страница 1

Только я дернулся, как из толпы магов полетели стихийные заклинания. Слева со свистом объявился фаербол, справа хлынула струя воды под высоким давлением, позади я ощутил ревущие потоки воздуха.

Взрыв маны под ногами, и я за короткое мгновение оказался в паре метров над землей. Стихии столкнулись в едином порыве, образуя ужасающую взрывную волну пара, что распространилась на всё помещение собора: выбивая стекла, витражи, снося иконы, ошпаривая всех присутствующих.

Хотя с последним я всё еще поторопился. Подо мной начали вспыхивать один покров маны за другим, становясь светодиодными огоньками в непроглядной завесе.

Кровавая броня же полностью прикрыла меня что от пара, что от собственной техники.

В правой руке я сформировал гладиус, пока левую выставил над собой.

Новый разрыв энергии уже над головой и я, слегка изменив траекторию, упал в толпу магов.

Первая жатва была собрана сиюминутно. Импульса от падения вкупе с приданным ускорением вполне хватило, чтобы погасить в нуль и сразу следом пробить хилый покров маны одного из членов триады.

Голова неслышно упала на плитку собора, пока остальные пытались отреагировать на смерть с небес.

Вырванный кусок пола с хрустом трансформировался в острый шип, но я его пропустил сбоку от себя, едва подставив грудную пластину.

Сбоку же на меня обрушили смертоносную волну сосулек, от которой я и вовсе не стал уклоняться, принимая весь урон на броню.

Та, при контакте со снарядами, начала стремительно покрываться ледяной коркой, которая, впрочем, долго не продержалась ввиду общего накала, что я на данный момент ощущал.

Техника «Они», как и проглоченные пилюли привели к тому, что мое тело будто стало подобно небольшому ядерному реактору, вовсю выбрасывая огромные потоки тепла вовне.

Меж тем один из восточников нанес удар мне в грудь раскрытой ладонью. Навстречу ему я успел выдвинуть запястье, броня на котором тут же лопнула, как арбуз.

Занятно...

Новая атака татуированного ушла в сторону, я же контратаковал ударом в челюсть. Очевидный блок не стал удивлением для меня, потому как следом из моего кулака выстрелила кровавая игла, что вонзилась мужчине в грудь.

Тот зашипел и рефлекторно приложил руку к месту ранения, на что я и рассчитывал. Потому как укол гладиусом в гортань оборвал жизнь восточника.

Только я вынул лезвие, как кровь брызнула фонтаном и оросила мою броню, чем я также не преминул воспользоваться, восстанавливая поврежденные участки, а также создавая новые слои поверх уже существующих.

Но отдыхать мне и не думали позволять, потому далее началась новая бомбардировка заклинаниями со всех сторон.

Моя броня крошилась под тяжестью булыжников и кусков плитки, шипела под редкими шарами кислоты, что задевали меня так или иначе, плавилась от обжигающего пламени и разрезалась, точно масло от летящих то тут то там водных струй.

Воздушные следы оставляли на ней глубокие порезы и больше оглушали и дезориентировали, когда как основной урон наносили кружащиеся вокруг меня мастера боевых искусств.

Клубы пара еще позволяли мне хоть как-то маневрировать, но чем дольше шла схватка, тем больше я терял преимущество сокрытия в общей сумятице.

В следующую секунду я нарвался на слаженную двойку из восточников. Снова ситуация, как в госпитале, только теперь я знаю, как с ними сражаться и как можно эффективнее их устранить.

Правого ослепил взрывом маны, пока над головой левого занес гладиус. Тот заблокировал лезвие меж своих ладоней, фиксируя и не позволяя вырвать его обратно. Но я тут же сформировал аналогичный клинок в левой и всадил в ногу противнику.

Мужчина с хрипом упал на одно колено, когда к бою присоединился его оглушенный приятель.

Занесенный кулак встретил сформированный за секунду щит на левом плече, который тут же осыпался мелкой крошкой от мощи удара.

Спина ощутила вспышку боли — она стала отличной мишенью для очередного фаербола.

Раненный восточник попытался лишить меня оружия, отводя ладони в сторону и на себя, но я сразу распознал его задумку и расформировал гладиус, вместо него создав короткое копье.

Которое, собственно, и пронзило грудь неудавшегося мастера боевых искусств насквозь. Оставив оного пригвождённым к полу, я вновь сосредоточился на втором противнике.

Тот как раз совершил круговой удар своей ногой, над которой я занес лезвие второго гладиуса.

Бах!

Нахмурив брови, я осознал, что тело восточника оказалось сильно крепче, чем у своего коллеги. Этот явно был опаснее предыдущих.

Последовавшая серия атак блокировалась мной уже с явным трудом. Все орудия, что я формировал, оказывались перехвачены или разрушены, так и не нанеся серьёзного ущерба татуированному.

Значит, следовало поступить несколько иначе...

Бах!

Классическая связка из отвлечения внимания сыграла как обычно. Восточник выскочил из клубов дыма, чтобы тут же налететь на новый заряд.

Бах!

А вот за взрывом уже скрывалась настоящая атака — двуручный меч, время на замах которым я и выигрывал несколькими вспышками.

Взревев от натуги, я лицезрел, как врага располовинило в области пояса. На этом я и не думал останавливаться, закружившись с мечом, точно юла, а после метнув его в толпу отстреливающихся магов.

БАХ!

Конечно же, он был накачен маной до предела, что сделало из него идеальную разрывную осколочную бомбу, унесшую не одну жизнь своим самоуничтожением.

Крики и вой умирающих тут же были заглушены грохотом стихий и собора, которому явно были не по нраву те бесчинства, что в нем происходили.

— Да что вы стоите столбом? Атакуйте его все разом! — приказал главарь, прижимая перевязанный наскоро обрубок к своей груди и крича на своих телохранителей.

Мне же легче будет ему потом голову открутить, как покончу с остальным.

Кровь уже вовсю залила растрескавшуюся плитку, воздух был настолько спертым, что даже вздох давался с трудом, а в нос ударял запах удушающих благовоний, крови и растопленного воска.

Тела падали одно поверх другого, одна бронепластина за другой слетала с моего тела, открывая вид на израненное тело, которое нет нет, но получало тот или иной удар от восточников или заклинание от магов.

Особой угрозой оказались странные удары мастеров, после которых броня оставалась в целости, но органы явно ощущали, как по ним прилетает урон.

Заклинания же больше привносили хаос в происходящее и активно снижали прочность брони.

Хотя имелись и такие, что становились опасны похлеще восточников, как парочка магов с элементом света и гравитации.

Пока один из них ослеплял неким аналогом светошумовой, но в виде заклинания, то второй тебя обездвиживал, что в горячке боя с мастерами боевых искусств было подобно смертному приговору.

Три коротких и слабых взрыва маны создали достаточную завесу, чтобы снова суметь использовать зрение и определить положение мага теней.

Метательный нож в лоб оказался достаточной наградой для того кадра.

Битва с каждой секундой всё накалялась, даже самые последние идиоты осознали, что из нее выйдет только одна из сторон и иного результата не случится.

Так что оставшиеся маги бились всё отчаяннее, выжимая из себя все соки и закидывая меня заклинаниями на пределе своих возможностей.

Под аккомпанемент взрывов, свиста и треска в игру вступили телохранители главаря, которых я в первую очередь и определил, как самых боеспособных при азиате.

Что же, хорошая новость — чутье меня не подвело. Плохая новость — чутье меня как раз таки и не подвело, что в сложившейся обстановке ставило меня на самую грань.

Три мастера стали методично крошить мою броню, прикрывая друг друга и защищая магов от моих вылазок и любых снарядов в их сторону.

Меня все продолжали теснить, и защитных слоев на мне оставалось все меньше и меньше. Пробили шлем, открывая правую половину лица, разломали нагрудные пластины и те, что защищали руки. Треснула тазовая часть.