Избранная для Альфы (СИ) - Лунёва Мария - Страница 44

— Замолчи! — шикнул Мстислав на меня. — Я люблю тебя. Тебя, моя ведьмочка. Как увидел тогда на дороге, так и разум потерял. Два дня ходил сам не свой, а потом принялся искать. Переполошил все ведьминские ковены. Поднял на ноги охотников. Даже в своем клане всех девушек перепроверил и ничего. Ты как сквозь землю провалилась!

Его губы прошлись по моему виску и поцеловали веки. Руки обхватили тонкую девичью талию и подняли. Я как маленькая девочка повисла на его шее, удерживаемая крепкими мужскими ладонями.

— Я так отчаянно искал тебя. Нанял десяток профессиональных охотников, отправил по следу своих волков. И ничего. Ни единой зацепки. Все, что я знал — ты светловолосая, голубоглазая, молоденькая ведьмочка с неповторимой задорной улыбкой, которая не покидает твое лицо, даже когда ты пытаешься выглядеть виноватой. Моя девочка.

Меня снова сжали в крепких объятиях, так что, казалось, ребра хрустнули. Но я не возражала, даже помалкивала. Только за шею его обхватила. Этот мужчина в кратчайшие сроки смог пробраться в мое сердце и плотно там укорениться. Я бы пошла за ним на край света, даже если бы у него ничего не осталось, кроме нательной рубашки. Да я отчетливо понимала, что нужен мне именно он и никто более.

— Прямо так и искал? — пробормотала улыбнувшись. — Я же тебя видела и на стоянке, и возле дома проезжал.

— Искал! И тогда пытался догнать, когда ты с Гриней своим прямо перед моим носом проехала. Ты представляешь, Катюша, что я испытал, когда выслушал отчеты о том, что тебя попросту не существует, потому что никто не видел и не слышал ничего об искомой девушке. И вдруг ты, да прямо мимо меня, еще и с другим мужчиной. Улыбаешься, разве что мне ладонью не машешь. Как же я тогда был зол. Рычал от ревности. Всех на уши поставил. Да я рвал и метал. И когда был уже готов взвыть от собственного бессилия и страха, что никогда не отыщу ту единственную, что мне нужна, открылась дверь моего кабинета. А в проеме ты. В одной руке ведро, в другой — швабра. Стоишь, хлопаешь невинно глазками и заявляешь, что тебе тут прибраться нужно. Срочно!

Оценив ситуацию, я легко засмеялась, вспомнив, как сама опешила, увидев его.

— С веником, — сквозь смех поправила его. — Я была с ведром и веником, а швабра стояла за дверью.

— Ну хорошо, с веником, — согласился он со мной. — Я тогда не на твой инвентарь смотрел. Два месяца ты была у меня буквально под носом. Два месяца эта куча идиотов ходила по моему офису, оставляя тебе грязь на полу. И ни один придурок не заподозрил в тебе мою потеряшку. Ни один! Уволю всех к лешему. Пусть у него учатся следы читать.

Позади нас скрипнули ворота и, обернувшись, я увидела высунувшую наружу нос мать. Кажется, Ярина сообразила, кто мне в любви признаётся, и как змея выползла проверить что к чему.

Тварь!

Глава 48

Эта мерзавка, прищурившись, поглядывала в мою сторону. Словно прицениваясь. Замерев, я просто ждала ее следующих действий. Вот не верилось мне, что она настолько нагла, что попытается сейчас обернуть ситуацию в свою сторону или хотя бы примазаться к Мстиславу.

Но я ее явно недооценивала.

Кокетливо поправив прическу, она и вовсе вышла на улицу, правда, оставив калитку широко открытой.

Я невольно скосила свой взгляд туда. Первое, что мне бросилось в глаза — небольшой надувной детский бассейн, который по какой-то причине не спустили на зиму. Возле него стоял четырёхколёсный велосипед. Чуть поодаль — песочница с грибочком, разбросанные формочки для песка, ведерко, лопатки. А еще машина детская, та на которую садишься и отталкиваешься ногами. Помнится, у меня был подобный мопед. Трехколесный. Бабушка непонятно как и у кого его добыла и принесла мне на день рождения. Я была уже немного больше, чем положено кататься на таких, но это не помешало мне гонять по проселочным дорогам вокруг дома.

И все же моя старушка меня любит, иначе не старалась бы сделать мое детство таким ярким и радостным.

Поджав губы, я снова уставилась на мамашу.

— Господин Лютый, а чего это вы с нашей Катюшей? — пролепетала она.

Услышав такое, я вздрогнула как от пощечины. Сердце бешено заходилось, а ладони защипало так, словно они действительно горят.

Их Катюша!!!

— Вашей? — в голосе Мстислава слышалась издевка. — Не ошиблись случаем? Здесь только моя Катя, вашего точно никого нет.

— Мстислав, — будто отмерев, отец подался вперед, закрывая собой жену. — Мы... — Он умолк и выдохнул, явно подбирая слова. — Катя наша... В общем, дочь, да. Мы ее с бабушкой оставили. Она слабенькой родилась и...

— У тебя есть неделя, Серый, чтобы придумать оправдания. Желательно, чтобы я хоть немного в них поверил. Ты знаешь, что бывает за оставление ребенка без присмотра?

— Она с родителями Яры жила, — менее уверенно произнес отец.

— Я видел, как она жила! — неожиданно грубо рявкнул Мстислав. — Как работала. В чем ходила. Мне ты сказок не рассказывай, Серый! Кому ты смеешь врать?!

Отец сглотнул, его кадык дернулся.

Из дворика, цепляясь за забор, выглянул Кирилл. Мальчик испуганно смотрел на нас.

Мстислав заметил его и прищурился.

— Будет суд, Серый. Если ты не идиот, в чем я сильно сомневаюсь, то позаботься, чтобы твоей семье было куда уходить. Мир лесных не для таких, как ты.

— Ты грозишь нам изгнанием! — возмутилась Ярина, матерью я ее даже мысленно назвать уже не могла.

— Им да, — кивнул Мстислав, — а вот тебя будут судить еще и за убийство. А там, что скажут старейшины.

— Про какое убийство вы все толкуете? — отец выглядел не то чтобы озадаченным или испуганным, а скорее не понимающим, что вообще к чему.

— Сегодня утром Клавдия Никаноровна Ловец явилась в общину старейших и рассказала, как девятнадцать лет назад ее старшая дочь Ярина с целью отобрать ведьминский дар убила свою младшую сестру Анну. Следы преступления скрыла в реке совсем недалеко от дома. Много лет спустя их обнаружил ее муж во время рыбалки, от понимания кого нашел, у мужчины и случился инфаркт, и он утонул, не выбравшись на берег. Девочку перезахоронили на сельском кладбище. Шума не поднимали. Молчала Клавдия Никаноровна все эти годы потому, что не хотела, чтобы Катя все это узнала. Но теперь чего уж. В общем, Ярина, наша община помощи тебе не окажет. Что решат старейшины, то и будет.

— Мам, — тихо пропищал Кирилл.

— Пошел в дом! — рявкнула она на него.

— Не ори на сына! Сколько раз повторять! — как-то словно по привычке вскрикнул отец.

— Семейство... — процедил сквозь зубы Мстислав.

— Что будет с братом? — не удержалась я.

— Уйдет с отцом в мир людей.

— Но... он ведь лесной, — такой ответ мне не понравился.

— В нем слабый дар. Ничтожный, — Мстислав недовольно засопел.

— Но все же есть иные варианты для него? — даже понимая, что обсуждать это он не желает, я попыталась продолжить расспрос.

— Это решать не мне, Катя.

— Но он ни в чем не виноват!

— У тебя будет слово перед старейшинами, — выдохнув, уже мягче сказал он. — Можешь попросить за брата. Право возврата есть всегда. И на этом все. Нам пора. На улице холодно, а ты дрожишь.

— Ты не можешь так со мной поступить! — прошипела Ярина. — Она истинная, да? Я всем расскажу, что она не ведьма. Что это чужая в ней сила. Вот и побегай потом, защищая ее от всех. Сколько желающих будет отнять его. Намаешься, Лютый.

— Ты мне угрожаешь? — Мстислав оскалился, демонстрируя жуткие огромные клыки.

— Нет, она будет молчать, — рявкнул отец. — Будет молчать ради сына! Чтобы его это все не задело.

— Не буду! — окрысилась эта мерзавка.

— Будешь... — прошипел отец, — или удушу раньше старейшин. Вот чего ты так хотела избавиться от нее!

— Сам хотел, — визжала она. — Сам сказал — аборт делай.

— Да мало ли чего я там с дурмана наговорить мог. Ты меня поила своей ведьминской дрянью. Не ведьма, но у матери все, что нужно, переняла. Я же верил, что ты моя избранная. Так что заткнешься и будешь молчать!