Молоко для вредного ректора (СИ) - Блум Хельга - Страница 25

— Да-да, спасибо большое, вы меня спасли, вы просто рыцарь, — отмахнулась я, непринужденно похлопывая его по предплечью. Ректор, как истинный джентльмен, помог мне подняться на ноги и рука моя так и осталась в его руке, пока я судорожно шевелила крыльями, пытаясь понять, способны ли они сейчас поднять меня в воздух. — А теперь нам нужно срочно догнать Эхои!

— Здесь я склонен с вами согласиться, профессор Маккой, — спокойно сказал он.

Мне отчаянно хотелось действовать, в то время как мое начальство предпочитало глубокомысленно молчать, стоя на одном месте. Ну, что за несносный человек?!

Ректор Корвус мазнул взглядом по усыпанной хвоей земле и широким крепким стволам, поднял голову, посмотрел на верхушки деревьев, на парочку летящих птиц.

— И долго вы будете оценивать обстановку? — резко, куда резче, чем позволено в диалоге между преподавателем и ректором, спросила я.

Тянущая боль поселилась в крыльях и уходить явно не собиралась. Кажется, вывиха нет, но растяжение мышц крыла я себе наверняка заработала. Лететь точно не смогу. От злости хотелось выть и кусаться. В юном возрасте у меня была такая привычка: в минуты душевного смятения я брала первый попавшийся предмет и впивалась в него зубами. Магически существа должны уметь контролировать свою магию. Отсутствие контроля способно навредить слишком многим, так что я предпочитала перенаправлять злость и ярость на неодушевленные предметы. Со временем я научилась держать себя в руках, но в тот момент мне отчаянно захотелось искусать что-нибудь, уничтожить, сравнять с землей.

Я не дитя огня, моя стихия воздух, но все почему-то склонны забывать, что воздух бывает таким же безжалостным и неумолимым, как огонь. Ветры и ураганы могут снести с лица земли целые деревни и города. Именно таким существом я себя ощущала. Магия струилась по венам, готовая выплеснуться, готовая снести все вокруг. В попытке сохранить хотя бы толику контроля я до боли прикусила губу, и лишь почувствовав во рту вкус крови, ощутила, что могу держать себя в руках.

— Ваши крылья явно не в том состоянии, чтобы поднять вас в воздух в данный момент. Артефакт же унес профессор Шикоби в северо-западном направлении. Если я не ошибаюсь, где-то в том направлении, — он указал куда-то вправо, — находится тропа. Полагаю, нам стоит воспользоваться именно ей.

— Лес дальше будет становиться только гуще, — наконец сообразила я.

Он восстанавливал в памяти карту и пытался определить направление. То, что я опрометчиво приняла за нежелание пускаться на помощь, оказалось всего лишь склонностью продумывать ситуацию и оценивать обстановку.***

Корвус довольно хорошо ориентировался в лесу. Пожалуй, даже лучше меня. Я знала основные тропы, могла провести занятие на свежем воздухе, но в основном наблюдала местность с высоты. Над лесом я часто летаю, глядя на зеленые деревья летом, на алеющие клены и липы осенью, на заснеженные ёлки зимой. Порой я останавливаюсь и сажусь на верхнюю ветку какого-нибудь дерева, наблюдая за миром, вдыхая особый воздух леса.

В сегодняшнем походе ничего похожего на мои обычные умиротворенные прогулки не было. Тянущая ноющая боль в крыльях не давала забыть о травме. Осторожно сложив их за спиной, я шла, стараясь не шевелить ими лишний раз. Тревогу за коллегу тоже не отпускала.

Да, с Эхои Шикоби я не особенно близка, но она моя коллега, мы работаем вместе уже несколько лет и представить, что такая яркая огненная женщина окажется задушена взбесившейся портновской лентой… От этой мысли по моему телу пробегала дрожь.

— Думаете, она еще жива?

— Надеюсь на это, — ответил ректор. — Не хотелось бы лишиться преподавателя в самом начале учебного года.

— Да как вы… — пылко начала я, но осеклась, заметив выражение его лица. Ректор пытался сбавить напряжение шуткой. Попытка не такая уж плохая, только вот я оказалась не слишком расположена к шуткам.

— Успокойтесь, Мередит, — неожиданно мягко сказал он. Машинально я отметила, что впервые за все это время ректор Корвус назвал меня по имени. Не неприятно, но нетипично. — Я вовсе не намеревался оскорблять ваши профессор Шикоби и ваши с ней теплые чувства.

— Полагаю, что оскорбительного подтекста действительно не было, — признала я и добавила полушутливо: — Бриар.

Признаться, я чувствовала любопытство и легкое нервное возбуждение при мысли о том, чтобы пересечь границу официоза в общении с Бриаром Корвусом. Не то чтобы я всегда была безупречно профессиональна, но эту черту не преступала никогда. И вслух, и даже в собственной голове я называла ректора по фамилии. Ректор Корвус и все тут. Застегнутый на все пуговицы, сухой, бесстрастный, нетерпимый к малейшим недостаткам как студентов, так и преподавателей. Вот кем всегда был новый ректор. Вот кем он перестал быть для меня. Не знаю, как и когда, но за этими пуговицами и начала видеть реального живого человека. Ему дорога судьба академии, он бывает растерян, озадачен, утомлен. Он не холодное ледяное совершенство, безразличное ко всем и вся. Бриар Корвус живое дышащее существо, со своими чувствами, чаяниями и страхами.

— И не могло быть никакого оскорбительного подтекста, — продолжил беседу он. — К профессору Шикоби я испытываю самые теплые чувства. Она превосходный специалист.

— Разве не вы на прошлой неделе отчитали ее за… — я понизила голос, пародируя ректора, — «вопиющую неряшливость в учебных планах».

— Не вижу, каким образом это мешает мне уважать ее, — едва заметно пожал плечом ректор.

Тропа вильнула чуть влево, огибая густые колючие заросли ежевики. Я пристально вглядывалась вперед, скользила взглядом по кустам и деревьям, пытаясь отыскать хоть малейший след Эхои. Лоскуток платья, сережку, что угодно. Любой признак того, что мы движемся в верном направлении. В конце концов, бешеный артефакт мог и свернуть куда-то в другую сторону, отклонившись от первоначального курса. Кто знает, что в голове у измерительной ленты, у которой даже головы-то нет?

— А что до моих замечаний, то я пока еще имею на это право. В конце концов, я ваш и ее непосредственный начальник. И моя задача следить за благополучием академии.

— Боитесь, что нас закроют, прицепившись к неряшливому отчету?

— Предполагаю такую вероятность. Министерские игры таковы, что выигрывает в них только министерство. Если они желают закрыть Форише Глас, то закроют, чего бы это ни стоило, однако, мне бы не хотелось облегчать чиновникам задачу.

Примерно через двадцать минут я начала испытывать беспокойство. Тьма все сгущалась и сгущалась, мы заходили все дальше и дальше, но никаких следов Эхои не было. Лес Холлерда слишком велик и населен самыми разнообразными существами, чтобы можно было надеяться, что чары поиска помогут отыскать коллегу. Магические создания создают помехи, мешающие нормальной работе чар. Собственно, именно поэтому много лет назад ректор Холлерд, возглавлявший академию в дни ее становления, заблудился в этом лесу и не мог выбрать в течение нескольких дней. Та давняя история повлияла на судьбу академии больше, чем можно было предполагать и исключительно из-за этого лес назвали в честь ректора, который не был ни первым человеком, заблудившимся в нем, ни последним.

Непривычная к длительным пешим прогулкам, я начала спотыкаться и ректор цепкими длинными пальцами обхватил мое запястье. Поначалу возникло ощущение, что меня конвоируют в темницу, но постепенно его хватка стала мягче. Он вел меня по тропе сквозь сумрак леса. Мы шли вперед и вперед, тщетно всматриваясь и вслушиваясь в надежде отыскать Эхои.

— Мы не можем быть уверены, что идем в верном направлении… — наконец нарушила тишину я.

Бриар, даже в мыслях называть его так было немного странно, сосредоточенно нахмурился.

— Если вы предлагаете подняться в воздух, профессор Маккой, то забудьте об этом. Я пока не готов терять преподавателя из-за сломанной шеи, а подобное наверняка произойдет, если вы с вашими повреждениями крыльев сейчас подниметесь в воздух.