Мой сводный дракон (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya" - Страница 24

Я не могу прятаться каждый раз, когда не понимаю, что происходит, куда разумнее вытащить голову из песка и разобраться в ситуации. Наверняка найдётся множество доводов выдохнуть и спокойно лечь спать.

Здравый смысл напомнил, что помешанный на безопасности Рагнар не оставил бы меня одну в доме со слабой защитой. Да и какая слабая защита может стоять в доме, доверху набитом сокровищами? Здесь даже стены из редкого материала! Не дом — сокровищница!

Чтобы поверить в прекрасную защиту Урграна перечислила бесценные находки в библиотеке, припомнила единственный в своём роде трон погибшей расы, затем вполне разумно решила, что здесь наверняка множество уникальных вещиц, о которых я ещё не знаю, но которые точно защищены должным образом. И вообще, нет повода бояться. Семья Фогрейв — не последняя в Эрмиде, и умеет не только зарабатывать, но и сохранять.

Логическая часть меня соглашалась с доводами. Мистическая — покрывалась гусиной кожей, нервно вздрагивала, в панике поднимала глаза к небу, надеясь увидеть яркий диск луны без признаков пролетающей нечисти.

В небе было чисто, но в душе царила Тьма. Отголоски её придавали теням форму, фантазия — дорисовывала движение, и я сидела как на иголках, не зная, чего бояться больше — детского страха темноты или летающих над домом чудовищ.

Посмотрела в приоткрытую дверь спальни, где ещё не был зажжён свет. Казалось, она доверху наполнена первозданной Тьмой, беспощадной, жестокой, голодной.

Вжалась в диван.

Свои демоны всегда страшнее посторонних.

Мне нужно что–то делать с этим страхом, в Эрмиде он слишком сильно мешает жить. Это не цивилизованная Земля, где повсюду горят яркие огни, сверкают неоновые вывески, лампочки вспыхивают при твоём приближении, меняют цвет по команде, а в руке лежит телефон с фонариком.

Ночью здесь темно и тихо. Мягко рокочет море. Любой другой на моём месте наслаждался бы и отдыхал, а я сижу на диване и жду неизвестно чего вместо того, чтобы любоваться лунной дорожкой на террасе или гулять в саду под стрекот цикад.

Позорище.

Отчего–то вспомнились слова Рагнара. Тяжеловесные. Обжигающе–жестокие.

«Теперь ты Фогрейв, Алессаль. Ты не имеешь права быть слабой даже наедине с собой. Это неприемлемо. Сейчас ты пройдёшь со мной за руку в кромешной тьме, завтра я буду идти с тобой рядом, послезавтра пойдёшь одна. И будешь ходить до тех пор, пока не справишься, или я не возьму тебя в академию»

И именно последняя фраза заставила выпрямить спину. При первой встрече с братом у меня было слишком много иллюзий, и тогда я не придала ей значение. Но сейчас, понимая, что быстро на Землю не вернуться, к ней определённо стоит прислушаться. Рагнар, каким бы надменным и противным ни был, абсолютно прав. Страх — это слабость. Если я покажу её в академии, меня начнут испытывать, дразнить, издеваться или даже травить. Я и так чужая этому миру, многого не знаю, ещё не хватало усугубить своё положение. Не стану ведь я бесконечно прятаться за спину брата. Если это вообще возможно. Мало ли, как устроена академия.

Покусала губы.

Психологи, на которых я была подписана на Земле, давали разные советы и рекомендации, и я придерживалась их, но до конца избавиться от страха так и не смогла. И подозревала, что поможет лишь один, неопробованный, совет — пойти навстречу своему страху.

Хмыкнула, сообразив, что в целом, Рагнар задал тот же вектор. Психолог доморощенный.

Смогу ли?

От одной мысли бросило в жар. Горло сжало спазмом.

Зажмурилась, как в детстве, когда из ночи в ночь тьма окутывала коконом, проникала под кожу, жгла вены, перехватывала дыхание, не позволяя закричать, позвать маму.

Хлопнула дверь.

— Рагнар, — шепнула на грани слышимости, будто его имя — заклинание, изгоняющее детские страхи.

Пожурила себя, улыбнулась. Обманула мыслью, что просто испугалась одиночества, потому и поддалась слабости. Хотела, было, отправиться в душ и спать, как в дверь постучали.

— Ты меня звала?

Вытаращила глаза. Вот это слух у человека! Эрмид, конечно, занимательное местечко.

— Нет, — ответила поспешно, лишь бы он не зашёл. — Спокойной ночи, Рагнар.

— Спокойной ночи, Алессаль. Красивых снов. Пусть тебе приснится мороженое, которое я сейчас буду есть.

— Мороженое? — оживилась я.

Страхи были забыты, желание лечь спать тоже. И моргнуть не успела, как оказалась у двери.

Руки брата свободно свисали вдоль тела и сладостей в них не наблюдалось. Ни одной. Вообще! Однако, стоило поднять на него возмущённый взгляд, братец кивнул в сторону террасы.

В уютной маленькой беседке был сервирован стол. И вновь я обратила внимание, что цаны разделили его на женскую и мужскую половину. Мне достались сладости на изящных фарфоровых тарелках, Рагнару — внушительная порция мяса с печёными овощами на деревянной доске.

Памятуя предыдущий опыт, вредничать не стала и «перешла на сторону зла», к печенью, шоколаду и мороженому, хотя от мяса шёл сногсшибательный аромат.

— Мы можем прогуляться, тебе приготовят и подадут мясо, — предложил брат.

Я в очередной раз удивилась его внимательности. Порой казалось, мои мысли — что открытая книга.

— Благодарю, но я не голодна. Обычная реакция на вкусную еду. Цаны великолепно готовят.

— Они лучшие. И очень добрые. Цанам важная хорошая атмосфера в доме, иначе они болеют и угасают.

Вспомнила о записке, которую они написали, чтобы подсунуть вместо того списка запретов, что оставил брат. Надо же, какие чувствительные. Я бы на его записку только закатила глаза или хмыкнула — вот и вся реакция, а они, бедные, взволновались, что он так со мной обходится, постарались по мере сил и способностей сгладить наши отношения.

— А у них есть чувство юмора? — уточнила, пододвигая к себе креманку со светлым шариком.

— Если ты к тому, смогут ли они пережить твои проказы, то лучше их тщательно обо всём предупреждай. Но в целом, да, у них есть чувство юмора, — в кои–то веки развёрнуто ответил брат.

Проигнорировала неприличные намёки. Как можно говорить девушке, что она замыслила нехорошее? Что за воспитание?

Придвинула очередную креманку. Мороженое немного подтаяло и напоминало шелковистый малиновый крем с приятной, освежающей кислинкой. Прикрыла глаза от наслаждения.

— В следующий раз возьму тебе порцию лимонного мороженого с морской солью, — проговорил Рагнар. — Не думал, что оно тебе понравится.

Посмотрела, как он тянет к себе поближе одну из креманок. Она изначально стояла на его стороне стола и, похоже, была наполнена именно озвученным кисло–солёным вариантом лакомства.

— Никогда не пробовала солёное мороженое. Впрочем, лимонное тоже, — поделилась, не отводя взгляд от его порции и всем видом намекая, что жадина–говядина пойман на горячем и я даю ему последний шанс исправиться.

— Оно на любителя, — Рагнар с невинным видом продолжил есть мясо.

Посмотрела на заваленный сладостями стол. На брата. На его мороженое.

Совесть зашипела, что я избалованное чудовище, меня здесь закармливают всевозможными лакомствами, а я облизываюсь на единственный шарик не такой уж необычной сладости. Здравый смысл добавил, что видов мороженого хватает, я всё равно не смогу съесть все, максимум — попробовать. И я согласилась с их доводами. Столь же невинно вернулась к своей порции и следом потянулась за новой, нарочно не глядя на брата — пусть удивится моему здравомыслию, проникнется.

В пространстве будто что–то изменилось. Стало легче дышать, я расслабилась, чувствовала себя легко и непринуждённо, довольно и, что удивительно, свободно. Казалось, я могу делать всё, что хочу, идти туда, куда хочу, есть что угодно, даже тот лимонный шарик, что находится под пристальным вниманием братца. И мне за это ничего не будет!

— Я чувствую себя немного странно, — озвучила вслух.

— Ты о разлившемся в воздухе довольстве? Это цаны. Показывают, что им нравится наше поведение. Вообще удивительно, что ты им так понравилась.