Любовь со вкусом латте (СИ) - Блик Александра - Страница 10

Ладно, с ухом я перегнула. О чём тут же и пожалела. Сандер резко обернулся, подхватил меня за талию, посадил на стол и вклинился между коленей, прижимая к себе. А потом принялся щекотать. Я извивалась, заходясь от смеха, едва не падая на гладкую поверхность.

— Ай, перестань! Аххаха! У тебя же руки мокрые! — Старалась, чтобы голос звучал возмущённо, но мои попытки с треском проваливались.

— А раньше надо было об этом думать, — злорадно сообщил Сандер. — До того, как трогать мои уши.

Я с хохотом повалилась на стол и с широкой улыбкой уставилась на парня.

— Ты закончил? — поинтересовалась, закусив губу. — Можем праздновать?

Он смотрел со странным выражением. Словно боролся с собой и проигрывал. В глазах горели пока непонятные мне чувства. Или понятные?

— Сандер? — позвала я, и он тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение. Быстро отстранился и протянул руку, помогая подняться.

— Так у тебя найдётся кусочек торта? — повторила я.

— Нет, — улыбнулся он. — Но это не страшно. Мы его приготовим.

— Ты же помнишь, что я не умею готовить? — криво усмехнулась я. — У меня даже яичница пригорает.

— Ну, яичница — не самое простое блюдо, — подмигнул Сандер. — Торт гораздо проще.

— Издеваешься?

— Немного.

Со смешком увернувшись от ленивого подзатыльника, Сандер раскрыл холодильный шкаф.

— Итак, сначала бисквит.

— Знаешь, я передумала, — вклинилась я, подныривая под локоть. — Давай обойдёмся без торта. Лучше… — Замявшись, я окинула быстрым взглядом полки и вцепилась в лоток с яйцами. — Сделаем праздничную яичницу.

— У тебя же она пригорает? — Он иронично изогнул бровь.

— А ты мне поможешь и проследишь.

— Поздно, — безжалостно оборвал он. — Я уже настроился на торт. Кстати, яйца оставь. Они нам понадобятся.

Со вздохом поставив лоток на край стола, я огляделась в поисках достаточно большой миски. Такая нашлась на высокой полке, почти под потолком. И как бы я ни хотела её достать, мне было попросту не дотянуться. Увы, даже в прыжке мне удалось лишь мазнуть кончиками пальцев по низу полки.

— Помочь?

— Помочь, — вздохнула я. — Достань, пожалуйста, вон ту… Ай, ты что творишь!

Нырнув вниз, Сандер ловко подхватил меня под колени и усадил себе на плечи. И плевать, что я была в брюках! Этот жест совершенно ни в одном обществе не мог считаться приличным.

— Ну, ты будешь доставать или тебе там понравилось? — послышался насмешливый голос. А я лишь головой помотала, наглухо закрывая ладонями пылающее лицо. Кажется, на этот раз горели даже уши. — Ты же понимаешь, что пока мы не добудем миску, спускать я тебя не стану?

Через силу раздвинув пальцы, я выглянула через щёлочку. Теперь посудина виднелась на уровне глаз. Сделав глубокий вдох, я потянулась и осторожно сняла её с полки.

И тут же ухнула вниз! Сандер совершил какой-то кульбит и поймал меня на руки. Так мы и застыли. Он, сжимающий меня в объятьях в позе принцессы. И я с распахнутыми от ужаса глазами, вцепившаяся в миску.

— Обожаю, когда ты так краснеешь, — пропел он, ставя меня на ноги. Одёрнул на мне одежду, огладил волосы, поцеловал в лоб, выпутал из побелевших пальцев миску и, как ни в чём не бывало, развернулся к столу. — Итак, приступим!

Пока Сандер отмерял продукты, я всё ещё стояла в оцепенении, героически борясь с румянцем. И лишь когда он водрузил на плиту сотейник и принялся что-то там помешивать, я рискнула приблизиться. Вряд ли мужчина, работающий с горячими продуктами, станет неожиданно подхватывать меня на руки и держать в неприличных позах. Не то чтобы я была совсем против, но стоило хотя бы предупредить…

Впрочем, опасения очень быстро отошли на второй план. Стоило по кухне поплыть сладкому медовому запаху.

— Достаточно, — проговорил Сандер, выключая огонь. — Марика, ты могла бы соединить муку и какао?

— Конечно! Ссыпать вместе?

— И перемешать, — кивнул он.

Когда Сандер готовил, он впадал в какое-то подобие творческого транса. И не нужно быть знатоком душ, чтобы понимать: он по-настоящему наслаждался процессом. А вместе с ним втянулась и я. Смешивала ингредиенты, разогревала духовку, взбивала яйца. Сандер даже доверил мне срезать верхушку бисквита. Моей гордости не было предела.

— И что теперь? — облизнулась я, глядя на полностью собранный небольшой тортик. Как раз на двоих.

В кухне всё ещё витал аромат мёда, ванили и шоколада. И мне уже не терпелось отведать результат наших усилий.

— А теперь торт нужно убрать в холодильник часов на восемь-десять, чтобы он пропитался, — сообщил Сандер. И рассмеялся, увидев, как вытянулось моё лицо. — К счастью, у меня есть кондитерский шкаф. Он сильно сократит время.

— Насколько сильно? — протянула с подозрением.

— До двадцати минут, — успокоил Сандер. — Я сейчас сделаю чай.

Он отвернулся, а я оглядела кухню. Посуду мы помыли, столы протёрли. Чай готовился… Чего-то не хватало.

— Скажи, а у тебя есть свечи? — поинтересовалась я. — Хочу торт со свечкой.

— Свечи? — задумчиво пробормотал Сандер, отмеряя заварку. — Кажется, наверху были.

— Я мигом, — объявила я и кинулась вверх по лестнице в жилую часть дома.

Прошла секунда, прежде чем что-то упало, и вслед мне донёсся крик:

— Нет, Марика, стой! — И, секунду спустя: — Не смотри!

Но я уже посмотрела.

До сих пор я ни разу не поднималась на второй этаж. Возможно, и не стоило. Во всяком случае, точно не сегодня. Потому что внешний вид спальни…

— Марика… — с каким-то отчаянием прошептал над ухом Сандер.

— Я так понимаю, у тебя утром гостила стая диких котов, — протянула я задумчиво, поднимая разбитый флакон, источавший резкий запах парфюма.

— Почти, — грустно усмехнулся он. — Я не хотел, чтобы ты это видела.

Мой взгляд скользил по перевёрнутым стульям, вывернутым ящикам, разбросанным вещам… На фоне всего этого беспредела аккуратно застеленная кровать выглядела почти нереально.

— Зеркало-то тебе чем не угодило? — пробормотала растерянно, дотрагиваясь пальцами до круглой вмятины на поверхности стекла, от которой как паутина расходилась сеть трещин. Моё отражение казалось разрезанным на куски, как праздничный торт.

— Прости. Лучше нам спуститься.

Рядом со мной в зеркале возник Сандер. С ненавистью вгляделся в собственное отражение и взял меня за руку, чтобы увести.

От прикосновения меня словно прошило разрядом молнии. Вцепившись в мужскую руку мёртвой хваткой, я во все глаза уставилась в зеркало. Сквозь фигуру Сандера просвечивала другая. Иссохшая. Сгорбленная. С обвисшей кожей.

Старик в зеркале был ростом ниже меня, одет в одежду Сандера и повторял за ним все, абсолютно все движения. Вот он нахмурился. Перевёл взгляд с моего побледневшего лица на своё. Вот на нём промелькнуло понимание. И снова эта грустная усмешка. Такая знакомая и одновременно незнакомая на новом лице.

— Нравлюсь? — прошелестело рядом, и я в страхе обернулась. Не знаю, что бы я сделала, если бы вместо Сандера увидела рядом того же старика. Но нет, рядом со мной стоял всё тот же парень двадцати четырёх лет и улыбался растерянно и слегка виновато.

— Только не говори мне, — попросила срывающимся голосом, — что именно таким тебя видят все окружающие?

— Не буду, — пожал он плечами. — Ты же и так всё понимаешь.

Бросив на зеркало ещё один опасливый взгляд, я шумно сглотнула и оттащила Сандера в сторону, подальше от отражающей поверхности.

— А ты сам? Как видишь себя ты?

Он вздохнул и рассеянно огляделся.

— Как бы тебе сказать… Для меня картинка в зеркале как будто раздваивается. Сейчас силуэт дряхлого тела просвечивал сквозь моё. Но обычно всё наоборот…

Я поёжилась от понимания. И снова оглядела комнату. Осознание ложилось тяжёлым грузом. Каждое утро просыпаться и видеть в зеркале лишь тень себя прежнего… Чьи нервы такое выдержат? Нервы Сандера точно сдали. Иначе как объяснить творящуюся в комнате разруху? Он явно выпускал пар. Осталось понять, почему сейчас. И при чём здесь немытая посуда…