Бес сознания 2 (СИ) - Муха Руслан - Страница 26

Сейчас самое врем подать бы сигнал Бессонову, чтобы он вызвал милицию. Но вот очень смущает меня, что на связи беспрестанно у нас висит Кузьмич. Если он поймет, что Вова наводит шухер, может что-то сделать с его матерью, а нам этого совсем не надо.

Вова, кажется, тоже об этом думает. Я вижу, как он смотрит на пистолет, трогает глушитель, словно подумывая, снять его или нет. Она заводит руки за спину и все-таки откручивает его.

Но выстрелить так и не решается. Что-то ждет.

— Как там обстановка? — слышится голос Кузьмича из коммуникатора.

— Сейчас гляну, — говорит Вова и словно бы невзначай, переворачивает экран монитором к груди, а затем сразу же стреляет в воздух.

Грохочет. Соседские собаки тут же поднимают лай.

— Что там?! Что там происходит?! Ничего не вижу! — зло шипит Кузьмич.

— Меня заметили, — отвечает Вован и быстро надевает глушитель обратно. — Пытались подстрелить.

— Ты цел?

— Да, он промазал.

Кузьмич молчит, кажется, поверил, затем сердито велит:

— Давай вперед, Черныш. Не хрен в кустах отсиживаться. Сними того, кто стрелял.

Стрелять, разумеется, там не в кого, братки уже всю охрану на улице убрали. Вова выходит из укрытия и шагает вперед, держа пистолет перед собой.

Отсидеться, пока не приедет милиция все равно бы не вышло. Там внутри помимо бандитов еще и ни в чем не повинные дети, которым грозит опасность. И мы должны их защитить.

Вова шагает вперед, чем ближе он подходит, тем громче слышатся крики внутри дома. Значит, уже начали.

«Скорее», — отдаю я мысленный приказ и Вова ускоряет шаг.

Мы заходим в дом. У самых дверей в луже крови валяется охранник.

— Всем лежать и не шевелиться! — слева доносится громкий и угрожающий крик Арсена.

Вова заходит в большую светлую гостиную с большим длинным столом, уставленным всевозможными яствами.

В конце гостиной лежат гости, уткнувшись лицами в пол. Арсен их держит на прицеле. Во главе стола сидит полноватый мужчина лет пятидесяти в ярко-красном пиджаке. Он разъярённо смотрит на Зарубу, который приставил к его лбу пистолет. Видимо, это и есть именинник.

Арсен кивает Вовану, давая знак, чтобы тот его подменил с гостями. Вова быстро обходит праздничный стол и становится над гостями с пистолетом.

Арсен шагает к столу, пальцем смахивает крем с торта и облизывает, усмехается, а затем резким движением хватает стол и переворачивает все, что было на нем. Грохот, звуки бьющейся посуды, звон бокалов и тарелок разносится по комнате.

— Что вы суки, творите?! — не выдерживает и орет Казачинский. — Кто такие, мрази? Я вас всех урою!

Девочка в розовом платьице, которую мы видели на улице, начинает плакать, а женщина, видимо, ее мать, тут же зажимает ей рот и начинает шепотом успокаивать.

— Так что, с кого начнем? — весло улыбаясь, спрашивает Арсен у планшета и направляет пистолет на гостей, совершенно игнорируя крики Казачинского.

— Пусть Черныш меня поднесет к нему и сделает видимость, — говорит из планшета Кузьмич.

Вова увеличивает звук и яркость, и поворачивается лицом к имениннику, а Арсен тут же его подменяет, беря гостей на прицел.

— Ну здравствуй, Ярослав Дмитриевич, — говорит Кузьмич.

— Это ты, скотина?! — зло шипит Казачинский, страшно пуча глаза. — Мог бы сразу догадаться! Что тебе нужно, мразь? Зачем прислал сюда своих поганых псов?

— Как это зачем? Хотел поздравить тебя с юбилеем. Пятьдесят лет, как-никак, круглая дата. Разве я мог после того, что ты сделал, тебя не поздравить? — Кузьмич говорит беззаботно, но в голосе чувствуются жесткие нотки. — И подарок я тебе приготовил. Целое представление. Ты его, несомненно, запомнишь на весь оставшейся час твоей поганой сучьей жизни. Гостям, твоим, правда, не очень повезло. Потому что они будут главными действующими лицами этого представления.

— Не смей, ублюдок! Не смей! — остервенело орет Казачинский, бросается на пистолет, но Заруба его резко успокаивает одним ударом под дых.

— Что ж, придется связать, — говорит Заруба и достаёт из кармана жилетки скотч.

Несколько минут в помещении стоит тишина, пока Заруба приматывает Казачинского к стулу.

— Начинай, Вова! — нетерпеливо велит Кузьмич.

Вова медленно окидывает взглядом толпу.

Женщины начинают скулить, мужчины вжимают головы в плечи и затравленно отводят взгляд. Вижу, что Вовану выбор дается непросто. Он хватает толстопузого мужика и рывком заставляет подняться на ноги.

— Кем приходишься имениннику? — сухо спрашивает Вовчик.

— Брат я его двоюродный, — нетвердым голосом произносит он.

— Да это же Мирослав Казачинский! — доносится из планшета голос Кузьмича, — такой же говнюк, как и братец. Пожалуй, с него и стоит начать. Давай, Черныш.

Вова поднимает пистолет и направляет его на трясущееся лицо брата Казачинского.

Стоит только дулу оказаться напротив его лица, как толстяк зажмуривает глаза.

— Сделай что-нибудь, — едва слышно, шепотом говорит Вова.

Я активирую остолбенение.

Это конечно не решает проблему. По сути, сейчас мне нужно тянуть время до приезда милиции. Но одним остолбенением здесь не справиться.

— Что там такое, что происходит! — орет Кузьмич.

Да, я понимал, что этот гад будет все видеть. Но Вова догадался, что происходит и тоже замер, поэтому он не должен подумать, что он к этому причастен.

— Что, вашу мать, там твориться? — продолжает еще громче кричать Кузьмич.

Я же обдумываю дальнейшие действия, на случай, если милиция будет ехать долго. Была у меня мысль сжечь Вовкиных напарников, но это проблему не решит. Если использую кошмарные видения на одном из них, начнется хаос и жертв может стать еще больше.

— Черт, связь похоже оборвалась, — решает Кузьмич и в этот миг все отмирают.

— Что это было, что у вас происходит? — сердито спрашивает Кузьмич.

— Да, ничего, вот, собираемся казнить брата Казачинского, — растерянно произносит Вова.

— Давай уже, Черныш, — раздраженно добавляет Арсен, — что ты тянешь?!

Вова косится на него, а тот, вдруг резко вскидывает пистолет и стреляет в этого Мирослава. Выстрел попадает в голову. Крупный брат Казачинского с грохотом падает на пол. Начинается визг и крики, орет матом сам Казачинский, дергаясь на стуле.

— Вот так надо, Черныш, — подходит и быковато говорит ему Арсен. — Следующий на тебе. Или кишка тонка?

— А ну, заткнитесь все! — сердито орет Заруба на гостей и стреляет в толпу, особо не разбираясь.

Попадает в плечо немолодой женщины, она вскрикивает, хватается за рану и ложится всем телом на пол, затравленно глядя на обидчика.

Я снова активирую остолбенение. Черт бы их побрал всех!

— Среди гостей сверх! — снова орет Чащовский. — Вы что, идиоты? Не видите? Эй, ты! А ну, покажись! Выходи, поговорим. Обещаю, тебя никто трогать не станет! Выходи, говорю!

Ага, размечтался. Я его не слушаю. Пока еще работает остолбенение, думаю о том, что Бессонов уже мог бы и вмешаться. Какого черта он тянет?

Сейчас закончится время активации и мне ничего не останется, как использовать тяжелую артиллерию. А это уже рискованно и опасно. И не только потому, что будет больше жертв, а еще и потому что съемка. У следственных органов и так вызовет немало вопросов о том, что все застыли. А если они еще и действие кошмаров и трезубца увидят...

Кажется, пора заканчивать съемку. Как только все снова приходит в движение, я отдаю мысленный приказ Вове:

«Отключи незаметно Чащовского».

Он поворачивается к Зарубе и Армену спиной и отключает. И все же в те несколько секунд, пока Вова выполняет приказ, Кузьмич успевает прокричать:

— Среди вас сверх!

Армен и Заруба тут же начинают настороженно озираться.

— Что происходит? — спрашивает Арсен.

— Я сам не понял, связь оборвалась, — подыгрывая им, растерянно смотрит в планшет Вова, делает вид, что пытается его включить, говорит: — кажется, Кузьмич сказал, что здесь сверх.