Ревизор: возвращение в СССР 2 (СИ) - Шумилин Артем - Страница 17
- Предыдущая
- 17/57
- Следующая
— Ну, вроде обошлось? — спросил я. — У всех всё нормально?
— Да, вроде бы, — отозвалась перепуганная Юлька. Видно было, что от хлынувшего в кровь адреналина после пережитого стресса ее слегка колотит.
— Аттракцион невиданного страха! — хмыкнула Диана, храбрясь. А сама-то бледная, тоже перепугалась.
— Давайте уйдём уже от путей, — предложил я. — Ну их нафиг. Куда нам дальше идти?
Я оглянулся по сторонам, ища глазами Аркадия.
Его нигде не было.
— А где Аркадий Наумович? — спросил озадаченно я.
— Ой! — сказала испуганно Диана.
Ни черта себе! Он что, с этого обрыва вниз рухнул?
Глава 8
Аркадий Наумович шёл за нами последним. Я развернулся и поспешил обратно к мосту. Вскоре я нашёл его за ближайшей балкой моста. Учитель сидел, поджав под себя ноги, подозрительно бледный.
— Аркадий Наумович! — испугался я, вспомнив, как его жена, сломав ногу, волновалась за него, что «у него сердце». — Что с вами?
— Всё хорошо, Паша, — ответил он. — Запыхался что-то.
Он зашевелился, с трудом поднялся. Я помог ему. Похоже, жена была права, и он сердечник. Так какого чёрта в поход попёрся?!
— Как вы себя чувствуете? — спросил я и настойчиво поинтересовался: — У вас есть с собой какие-нибудь лекарства?
— Нитроглицерин есть, — взглянув на меня, ответил он.
— Выпейте.
— Уже.
— Помогает?
— Да.
К нам начал подыматься Славка.
— Что случилось? — крикнул он.
Я пошёл ему навстречу, оставив Аркадия Наумовича на мосту.
— Ему волноваться нельзя, он сердечник. От этого аттракциона у него сердце прихватило, — сказал тихо я, когда мы поравнялись.
Славка удивленно присвистнул.
К нам подошли Лёха и Полянский.
— Ну, что у вас опять? — спросил недовольно Тимур.
— У Аркадия с сердцем плохо, — ответил ему Славка.
— Мужики, — обратился я к однокашникам. — Я, конечно, не доктор, но его надо возвращать в город, от греха подальше. Пока он у нас на руках дуба не дал.
— Ты сам ему об этом скажешь? — ехидно спросил Лёха, кивая куда-то мне за спину.
Я обернулся и увидел скользящего между рельсами широким шагом Аркадия.
— Ну что, передохнули? — громко спросил он, останавливаясь перед нами и втыкая палки в снег. — Пора идти дальше.
Я хотел спросить его, как он себя чувствует, но он так многозначительно на меня посмотрел, что я не стал связываться. Он взрослый человек, в конце концов, пусть сам думает.
Он взял свои палки и пошёл вниз по насыпи к нашим.
— Класс! Строимся, — крикнул он и кивнул вожатой. Та пересчитала нас.
Мы встали с рюкзаками друг за другом. Первому опять необходимо было прокладывать лыжню, и Славка пошёл возглавлять нашу команду. Сразу за ним встал Лёха. Потом поменяются.
Я, как бы между делом, встал в самом конце, решил приглядывать за Аркадием Наумовичем. Не нравился он мне со своей напускной бравадой. Понятно, что не хочет детей пугать, но с сердцем шутки плохи. Безответственно это всё как-то с его стороны.
Аркадий как будто почувствовал мой взгляд и обернулся.
— О чём, Пашка, задумался? — улыбаясь, спросил он и остановился.
— О том, что вы с огнём играете, — серьёзно ответил я. — Вот зачемвы идёте в лес после приступа стенокардии? А если снова прихватит?
— О, про стенокардию знаешь? — ухмыльнулся Аркадий.
Я промолчал в ответ.
— Всё нормально со мной, — серьёзно сказал он. — Такое бывает, потом проходит.
— Спальник отдайте, — строго сказал я ему, надеясь уговорить его хотя бы тяжестей нести поменьше.
— Ещё чего!? — удивлённо посмотрел на меня Аркадий. — Ты себя со стороны видел? Куда тебе ещё один спальник?
Он отвернулся от меня и решительно заскользил по лыжне, догоняя класс.
Ну, на нет и суда нет. Наше дело предложить, успокаивал я себя.
Через час мы остановились на привал. Я подъехал к Аркадию поближе.
— Аркадий Наумович, какой у нас план? — спросил его я. — Далеко нам ещё до лагеря?
Я почему-то решил, что нас ведут к какому-то конкретному месту, где уже кто-то ждёт.
— До какого лагеря? — непонимающе спросил Аркадий.
— Где ночевать будем, — пояснил я.
— Да где понравится, там и разобьём лагерь.
И верно, пообвык я что-то к условностям двадцать первого века. После инцидента с поездом пора и понять бы уже, что тут все попроще. Безопасность? Маршрутный лист, отметки в контрольно-спасательной службе? Да кому это надо! Дети под поезд не попали — уже хорошая новость. Блин, а как оно у меня в детстве было — так же, что ли? Почему-то никак не мог вспомнить — мелкие детали школьных походов напрочь повылетали из памяти. Все было какими-то отрывками. Палатки помню. Вино, что тогда с собой тайком притащили и пили, выбираясь из них, подальше от взрослых — помню. Как шли — помню. А куда шли, в чистом ли поле ставили палатки — не помню, и все тут. Возраст или индивидуальные особенности памяти, видимо!
Аркадий пробубнил что-то, беззвучно шевеля губами и крикнул:
— Конец привала! Строимся!
— Аркадий Наумович, если уж нам всё равно, где будет лагерь, — опомнившись, попросил я, — то можно ли его устроить недалеко от какого-нибудь населённого пункта?
— Зачем?
— Ну, спокойней будет, мало ли что, — уклончиво сказал я. Понял уже, что про его проблемы с сердцем больше напоминать не надо — мужик непробиваем. А если вдруг его прихватит, может рядом в какой-нибудь деревеньке хоть фельдшера найдем или машину его в город отвезти, до больнички.
— Посмотрим.
Мы двинулись дальше напрямки через поле и вскоре вышли к искусственным посадкам. Широкая лесополоса, ровными рядами засаженная молодыми густыми сосенками высотой метра три.
Мы поехали вдоль этой лесополосы. Эх, летом тут, наверное, маслят полно. До грибной охоты я жаден.
Доехав до конца посадок, мы увидели за ними слева деревеньку примерно в полукилометре от нас. К деревне мимо посадок шла укатанная снежная дорога. В другую сторону, направо, дорога поднималась на холм, а что там, за холмом, отсюда видно не было.
— Тут за посадками и встанем, — оглядываясь по-хозяйски, сказал Аркадий Наумович и вернулся немного назад к единственной старой берёзе между посадками и полем. — И лапника полно, будет на чём спать, и девчонки не будут скандалить, что им присесть негде.
Место, и правда, удачное, живописное. Мы собрались возле старой берёзы, сняли лыжи, рюкзаки, стали распаковываться.
— У кого топор? — крикнул Аркадий.
— У меня, — отозвался наш одноклассник Олег Афанасьев, стройный брюнет выше среднего роста, которого наши парни почему-то звали Фома.
— Вот эта берёзка, — показал Аркадий на деревце с кривым раздвоившимся стволом, — здесь совсем не по делу растёт.
— Понял, — ответил Олег, отвязывая топор от рюкзака.
— Это на дрова? — спросил недоверчиво я. — Этого же мало.
— Это на подпорку на костер для кана. Видишь, рогатина какая, — добродушно пояснил мне парень.
Что я с ним раньше не общался? Нормальный, вроде, пацан.
— Ещё бы такую одну и сверху перекладину, — сказал он.
Я огляделся по сторонам. Молодых деревьев в непосредственной близости больше не было. Куда-то далеко идти искать подходящее дерево без топора смысла не было.
— А у нас один топор всего? — крикнул я.
— Ещё один должен быть, — отозвался Аркадий. — У кого второй топор?
Второй топор оказался у Тимура. Я подошёл к нему.
— Ну что, пошли за второй рогатиной? — предложил я. — И вообще, дров надо раздобыть.
Тимур достал топор, и мы пошли с ним вместе дальше за посадки, вперёд.
— Как думаешь, — спросил я его, — который сейчас час? Скоро темнеть начнёт?
— Так уже начинает, — взглянув на часы, ответил он.
— Времени, значит, у нас совсем нет, — пробормотал я. — Пока найдём, пока срубим… И дрова будут влажные.
- Предыдущая
- 17/57
- Следующая