Романов. Том 12 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 34

— Дмитрий Алексеевич, боярин Михальский пригласил Игоря Михайловича на ужин в своем особняке. Вы тоже приглашены, — поставил меня перед фактом человек Милославских. — Цесаревич распорядился помочь вам подготовиться к визиту.

— Хорошо, помогайте, — разрешил я.

Мои вещи, разумеется, уже доставили. Так что никаких проблем с приведением себя в порядок и подготовкой к званому ужину не возникло. А еще через полчаса я уже садился в машину, на этот раз отдельную.

Особняк боярина Михальского располагался в самом центре Дрогичина, так что дорога много времени не заняла. Кортеж цесаревича остановился перед коваными воротами, и когда те разъехались в стороны, нырнул на территорию.

Я смотрел на выращенный у особняка лес, в котором без труда угадывались огромные зоны для отдыха, и ловил себя на мысли, что боярин живет на широкую ногу. Что, учитывая удаленность его города от основных торговых и транспортных путей, выглядит по меньшей мере странно. Содержать такое поместье, даже в Дрогичине — недешевое удовольствие.

Впрочем, мало ли чем зарабатывает Михальский? В наше время совсем необязательно снаряжать караваны с реальным товаром, достаточно делать несколько кликов мышкой в день, чтобы торговать на той же бирже. Я и сам так делал совсем недавно, вообще не имея личной собственности, и неплохо зарабатывал на этом.

И все же справку по хозяину особняка я у «Оракула» затребовал. Досье на каждого благородного человека Русского царства у искусственного интеллекта давно были составлены и приведены в единый и удобный вид. Так, чтобы с одного взгляда становилось ясно, в чем он может быть виноват. Специфика работы с Царской Службой Безопасности наложила свой отпечаток и на меня, и на «Оракула».

Боярин Михальский сколотил свое состояние, вкладывая деньги в добычу редкоземельных металлов. Не только в Русском царстве, а по всему миру не гнушался собирать доступные акции. И жил на дивиденды с этих предприятий, общим числом перевалившим через полторы сотни компаний.

Занимался боярин этим уже почти тридцать лет и сумел собрать достаточный пакет акций, чтобы вообще больше никогда не беспокоиться о куске хлеба для всего своего рода. Помимо самого боярина, в нем числились еще пятнадцать человек — только детей у Михальского оказалось пятеро.

Со стороны закона ничего не нашлось, что было совсем неудивительно. Боярин Михальский был слишком обеспечен, чтобы желать нарушить закон. Ведь что главный двигатель любого заговора или преступления? Выгода.

А для Михальского выгоднее было продолжать свое дело и жить даже лучше, чем тот же великий князь Апраксин. Кстати, Петру Глебовичу боярин Дрогичина ссужал немалые суммы без процентов. И можно было быть уверенным, это давало ему возможность никак больше не участвовать в развитии Литовской губернии.

Признаться, я даже немного позавидовал боярину. Не всякому дается такая степень свободы.

— Прибыли, князь, — сообщил мне водитель, останавливаясь перед распахнутыми дверьми особняка.

Я вышел из машины, не дожидаясь, когда слуга откроет мне дверь. Цесаревич в это время принимал от хозяина дома заверения.

Выглядел боярин Михальский не слишком хорошо. Чуть выше метра шестидесяти сантиметров ростом, он явно не утруждал себя излишними упражнениями и к сорока семи годам обзавелся внушительным животом. Притом что остальные части тела были совершенно нормальны, выглядел боярин, как шарик на ножках.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне наследник престола, стоило мне приблизиться, — позвольте представить вам нашего гостеприимного хозяина. Боярина Михальского Петра Олеговича.

— Очень приятно, Петр Олегович, — вежливо поклонился я. — Пока мы ехали по вашей территории, я обратил внимание, насколько у вас уютно.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — расплылся в улыбке тот. — Признаться, есть у меня свои маленькие страстишки, и я не вижу смысла от них отказываться, когда есть возможность их реализовать. Как известно, лучший способ побороть искушение — поддаться ему!..

Мы с цесаревичем вежливо улыбнулись.

Я понимал гедонистов и сам порой любил посибаритствовать. Но делу время — потехе час. Нельзя сидеть на месте и любоваться закатом, когда от каждой твоей минуты напрямую зависит, доживешь ты до того момента, когда вечная жизнь станет реальностью, или станешь тем, кто умрет на пороге открытия бессмертия.

— Прошу в дом, дорогие гости, — распахнув руки, произнес Михальский. — Я искренне надеюсь, что вам у меня понравится.

Еще бы, не у каждого боярина цесаревич со своими ближайшими сторонниками останавливается. О подобной чести внукам рассказывают. А уж соседям — тем более, и обязательно в подробностях.

Нас проводили в огромный зал, явно рассчитанный не на один десяток человек. Цесаревичу выделили кресло во главе длинного стола, сам хозяин устроился слева, а мне отвели место по правую руку от наследника. Других членов рода Михальских в особняке не было.

Аппетита у меня особенно не имелось, Игорь Михайлович тоже только обозначал, что ест. А вот сам боярин не брезговал есть от души. Было заметно, что Петр Олегович наслаждается вкушаемыми яствами. Счастливый человек.

При этом хозяин развлекал Игоря Михайловича светской беседой, попутно рассказывая о своих достижениях на ниве управления вверенной ему землей. И слушать Петра Олеговича было приятно — он умел увлечь разговором, при этом так, что нам оставалось только кивать в нужных местах, практически не участвуя в диалоге.

Время за ужином пролетело стремительно. Однако по Игорю Михайловичу было заметно, что наследник был бы не прочь уже откланяться. Видел это и Михальский.

— Петр Олегович, — обратился наследник престола к боярину, — мы благодарим вас за этот чудесный ужин. И надеемся, что вы и дальше будете столь прекрасно вести дела Дрогичина. У вас превосходный город, мы желаем ему процветания.

— Ваша похвала — честь для меня, Игорь Михайлович, — поклонился тот.

— Однако нам пора уходить. На завтрашний день у меня назначено много важных встреч, но надеюсь, что вскоре мы снова с вами встретимся и воспользуемся вашим гостеприимством.

По мере того как наследник престола говорил, улыбка на лице Петра Олеговича становилась все более довольной. Впрочем, от созерцания этой картины меня отвлекло сообщение «Оракула».

«Нападение на пограничный пост Русского царства».

Охрана цесаревича не подвела. Не успели мы и шагу сделать, а вокруг нас на крыльце уже столпились гвардейцы. Лицо боярина Михальского исказилось от удивления, однако он послушно отступил на несколько шагов, прежде чем его отодвинули насильно.

— Игорь Михайлович? — негромко спросил Петр Олегович.

Наследник престола усмехнулся, уже закрытый со всех сторон телохранителями.

— Нападение на границу, Петр Олегович, — ответил цесаревич, делая мне знак следовать за ним. — Но не переживайте, царская армия остановит любого, кто смеет поднимать оружие на Русское царство.

Мы прошли к уже заведенным автомобилям, и Игорь Михайлович кивнул мне:

— Князь Романов, со мной, — приказал он не терпящим возражений тоном.

— Как пожелаешь, цесаревич, — ответил я, и мне тут же открыли дверь с другой стороны.

Скажи кому-нибудь еще год назад, что сыну Романовых позволят сидеть в одном автомобиле с наследником Рюриковичей, да во время вооруженного нападения — я бы и сам усомнился. Однако времена меняются, и из члена рода враждебного клану Рюриковичей я превратился в важную фигуру в Русском царстве. Настолько, что меня допускают к защите наследника престола.

— Дмитрий, обеспечь нам максимальную защиту, — велел цесаревич, как только за ним захлопнули дверь.

Я тут же наложил купола на кортеж, прикрывая машины, забитые гвардейцами Милославских. Лишняя мера, как по мне, но сделать это не сложно, и много сил я не потрачу.

— Надеюсь, Игорь Михайлович, мы не на передовую? — уточнил водитель, касаясь кончиками пальцев рычага коробки передач. — По инструкции в такой ситуации мы должны посадить вас на поезд и отправить в Москву.