Плохой Ангел (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 5

Они всегда хотели поехать с ним. Вне зависимости от возраста, места пробуждения, гендера или сексуальной ориентации, продолжительности одержимости демонами и ожесточённости борьбы перед тем, как Дэгсу удавалось прогнать демона… потом они всегда хотели поехать с ним. Они цеплялись за него, как раненые животные, которых он спас от верной смерти.

Когда она похромала в его сторону, всё ещё с трудом удерживая равновесие на сломанном каблуке, Дэгс предложил руку, и она опёрлась на его согнутый локоть.

Он никогда не понимал, почему они доверяли ему.

Они всегда доверяли ему с такой готовностью.

Тем не менее, вся эта ситуация была мутной. Всё в историях, которые он им рассказывал, было неизменно мутным. Он был парнем, который нашёл их в темноте после того, как они очнулись от транса, имея лишь синяки и провалы в памяти. Иногда они забывали лишь несколько часов, если он добирался до них относительно быстро. Некоторых он ловил прямо у ворот, в районе Голливудских холмов, и тогда оставалось лишь сказать им, что они упали и ударились головой — это хоть относительно правдоподобно.

Другие сталкивались с тем, что забыли несколько дней и даже недель.

Они понятия не имели, где были в это время, что делали, с кем виделись.

И всё же они всегда верили, что Дэгс безопасно отвезёт их домой.

Почему-то это тоже вызывало у него чувство вины.

Женщина грузно опиралась на его руку и бок, пока он вёл её по улице студии, обратно к парковке, где он оставил машину.

Когда они добрались туда, она уже вцепилась в его руку и сжимала ладонь.

Дэгс позволил ей. Он всегда позволял им делать практически всё, чего они хотели.

Но да, он чувствовал себя куском дерьма.

Глава 4. Проработать проблемы

— Старик, оставь меня в покое. Просто оставь меня в покое сегодня. Пожалуйста.

Дэгс смотрел в бездну тёмно-красных облаков, пронизанных чёрными и белыми венами. Он наблюдал, как та воронка света и теней затягивает его, почувствовал ощущение падения в нутре, проваливаясь в зияющий туннель света.

Теперь он ощущал присутствие; не только старика — всех их. Дэгс знал, что они дружелюбные, но ему было всё равно.

Он хотел, чтобы они ушли.

Они не уйдут.

Раз его вызывали, значит, его вызывали.

— Я не хочу делать это сегодня, — проворчал Дэгс. — Правда не хочу.

Ландшафт вокруг него изменился, незаметно трансформируясь так, что старик сидел на скале под поразительно голубым небом. Позади него возвышались красные скалы, покрытые чёрными прожилками и кое-где испещрённые растительностью, с которой капала влага из пещеры вверху.

Дэгс попытался в последний раз.

— Пожалуйста. Я устал. Просто дай мне поспать.

Старик улыбнулся.

Может, он не слышал слов Дэгса. Может, не понимал их.

А может, ему было просто всё равно.

— Ты же просил информации, разве нет? — сказал старик. — Ты просил, чтобы тебя обучили?

— Только ты никогда меня не обучаешь, — пробурчал Дэгс. — Вечно загадки и всякий бред. Грозишь мне пальцем и говоришь, что я всё делаю не так. Обучение составляет, может, 5 % всего, что мы реально делаем вместе…

— Она нужна тебе, знаешь, — сказал старик, весело игнорируя его слова. — Она поистине нужна тебе. И ты нужен ей. Она сейчас страдает.

— Весь чёртов мир сейчас страдает, — ответил Дэгс.

— Ты не можешь делать так вечно, — заявил старик.

Дэгс не ответил.

Какая-то иррациональная, упёртая часть его хотела воспринять это как вызов.

«О, вот как, старик? Смотри… смотри, как я буду делать это вечно…»

Но он не сказал этого вслух.

Даже в своём сне.

Необъяснимо, но повернув голову, Дэгс посмотрел вниз и увидел внизу, под ним, Лос-Анджелес, пока рядом с ним находились красные скалы, пещеры и старик. Он видел, что смотрит с невероятной высоты, стоя на краю крутого утёса, который вообще не имел никакого смысла в плане географии или физики.

Даже с такой высоты Дэгс проследил за побережьем от Малибу до Санта-Моники и Венис, затем вверх по основным транспортным артериям на север и восток, через центр города и Беверли-Хиллз, в Западный Голливуд, а затем в сам Голливуд.

На склоне холма, под Знаком Голливуда пульсировал тёмный, ожесточённый, кроваво-красный свет, подобный ране в боку горы.

Подобный красным радужкам изгоняемых им демонов.

Дэгс знал, что это такое. Он точно знал, что это.

Это портал.

Это тот чёртов портал в ад и его головная боль.

— Как мне его закрыть? — прорычал Дэгс, уставившись на ту штуку. — Можешь хоть это сказать мне?

— Ты сосредоточился не на том, — сказал старик.

Игнорируя помрачневшую хмурую гримасу Дэгса, его дед улыбнулся и показал на город, на море огней, шагавших, сидевших, спавших и передвигавшихся по земле. Дэгс видел, как эти мерцающие цветные огоньки ездили по улицам в машинах, бежали по тротуарам, выгуливали другие, более маленькие огоньки на поводках, сидели в креслах и пили кофе, читали на планшетах и телефонах, громко говорили с другими огоньками.

— Ты должен защитить их, — сказал старик, и его голос впервые сделался серьёзным. — Ты здесь для того, чтобы защищать их…

— Я пытаюсь, — ответил Дэгс.

— И она тоже, — закончил старик, словно как будто не услышав его. — Она тоже здесь для того, чтобы защищать их. Ты не можешь удерживать её от этой задачи. Ты должен ей помочь.

Дэгс почувствовал, как его челюсти сжимаются.

— Я не могу, — сказал он, вскидывая наполненную светом руку. — Я не могу быть тем самым, не сейчас. Разве ты этого не видишь? Должен быть кто-то другой.

На это старик лишь улыбнулся.

— Насчёт того портала… — начал Дэгс.

Но старик уже меркнул.

Его образ замигал и замерцал, затем рассеялся вокруг Дэгса крохотными частицами вместе с высокими красными скалами, синим небом, видом Голливудского Знака, образом всех людей, проживавших в Лос-Анджелесе и не знавших о Дэгсе, ангелах, демонах и ни капли не помогающем старике, который вылез из небесных пещер только для того, чтобы до усрачки раздражать его.

Всё, что осталось, когда остальное померкло — это захватывающий дух вид на синий океан, заканчивающийся волнами, которые разбивались о золотистый песок.

Дэгс смотрел на ту воду, испытывая столь интенсивную тоску…

Он проснулся как от толчка.

Он ожесточённо рванулся, ещё даже не открыв глаза.

Он попытался сесть, затем окончательно поднялся на ноги, ещё не вспомнив, где находится. Он остановил себя, оборвав движение за мгновение до того, как долбанулся бы башкой о низкий деревянный потолок над приподнятой платформой, где он спал.

Он добрался домой на рассвете.

Ту одержимую женщину («Зови меня Дафна») он подвёз до жилого комплекса на холмах Западного Голливуда, где припарковал машину на улице ровно настолько, чтобы довести её до двери квартиры на втором этаже.

Она пыталась затащить его внутрь.

Впервые с тех пор, как избавил её от демона, Дэгс отказался.

Она была чертовски настойчивой, но он отклонил и вторую, и третью просьбу. Ничего личного. На чисто поверхностном уровне она была охрененно горячей… когда не совершала активных попыток убить его, но суть не в этом.

Он откровенно не позволял себе так поступать.

Это было одно из его нерушимых правил.

Жертвы, недавно бывшие одержимыми демоном, сразу после освобождения были слишком уязвимыми. Это всё равно, что воспользоваться тем, кто слишком много выпил или пережил нечто травмирующее и забыл.

Дэгс не мог так поступить.

Он отказывался так поступать.

Дафна всё равно заставила его ждать у двери, пока она пошла внутрь и нашла для него визитку.

Он взял ту несколько неохотно и убрался оттуда к чёртовой бабушке.