Школьный вальс (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie" - Страница 11

Его отец, сразу понимаю я.

И дело не только во внешнем сходстве, но и также в одинаково недовольном выражении лиц. Они как будто отражение друг друга.

— Прекрати себя вести, как маленький! — цедит сквозь зубы мужчина. — Ты уже взрослый мужчина! Хочешь, чтобы с твоим мнением считались? Так и веди себя соответственно! Или твоей взрослости хватает только на то, чтобы девицам головы морочить?

Даже отсюда я чувствую повисшее в воздухе напряжение. Клянусь, его можно резать ножом! Признаться, я аж дышать перестаю, настолько не хочу стать свидетельницей чужой драмы.

Проклятый светофор!

— Девицы это по твоей части, папочка, — едко выплёвывает Герасимов.

Знаю, я должна пропустить эту фразу мимо ушей, но вместо этого полностью обращаюсь в слух.

— Ты ничего не знаешь, Арсен, — понизив голос, произносит его отец. — Это в любом случае наше с мамой дело. И ты снова переводишь разговор.

— Больше мне нечего тебе сказать.

— Ты должен приехать ко мне в офис на следующих выходных. Там будут важные люди. Хочу вас познакомить. Через два месяца у тебя поступление. На носу лучшая юридическая академия.

— Мне это больше не интересно, — безразлично кидает Арсен.

Он явно играет на нервах отца. Не то чтобы это мое дело… Мое дело поспешить на урок, вот только светофор поломан, а машины гоняют по трассе и совершенно не собираются уступать мне дорогу.

— И прекрати уже ввязываться в драки.

— А вот это уже точно тебя не касается, — Арсен резко разворачивается и натыкается на мой любопытствующий взгляд.

Черт!

Отвожу глаза, как будто я вовсе не подслушивала их разговор. Уставляюсь прямо перед собой, кажется, даже не моргая.

— Если тебе плевать на меня, то мать хоть пожалей! — вдогонку кричит Арсену его отец.

— А ты ее пожалел? — раздается совсем рядом яростный голос Герасимова, отчего я вздрагиваю.

— Ты нич…

— Ничего не понимаю, — заканчивает за него Арсен. — Да, я это уже слышал. Как будто здесь вообще есть что понимать. Наслаждайся своей молоденькой шлюшкой, папочка!

Ого, вот это да!

Слышу как громко хлопает дверь, после чего машина со свистом срывается с места.

Когда Арсен подходит и встаёт рядом, я продолжаю изображать статую. Он стоит так близко, что наши руки почти соприкасаются.

Господи боже, как неловко…

— Настолько было интересно? — резко спрашивает.

— Светофор не работает, — сглотнув, тихо выдавливаю.

— Само собой.

Герасимов явно не верит мне. Ладно, может и было пару моментов, когда дорога была свободна и можно было перейти. И да, я подслушивала! Зачем? Если бы я знала. Полагаю, банальное женское любопытство. Разумеется, Арсен не дурак и все прекрасно понимает.

— Прости, — поднимаю на него виноватые глаза. Он одаривает меня ледяным взглядом, и я сдуру выпаливаю, — ты в порядке?

Он надменно приподнимает бровь и высокомерно отрезает:

— Я в полном порядке. Следи лучше за собой, маленькая умница. Или ты думаешь, если один раз я тебе помог, то у нас уже любовь до гроба? И не мечтай. Остынь, утёнок, это было просто дружелюбие.

Прошу прощения…?

Да с чего этот надменный индюк вообще взял, что я себе что-то о нас думаю?

— Кажется, ты говорил что парни просто так, — делаю акцент на этих словах, — никогда не помогают. И нет, Герасимов, я так не думаю. Придурки не в моем вкусе.

Аллилуйя! Дорога свободна!

На этой «прекрасной» ноте я решаю завершить разговор, и наконец-то перехожу дорогу.

Смотрю на часы на телефоне.

Блин, звонок был две минуты назад.

Раздосадовано вздыхаю, молясь чтобы горгулья опоздала на урок. Меньше чем через минуту я врываюсь в холл школы и лицом к лицу сталкиваюсь с завхозом. Она как будто ждала меня. Довольно улыбается и радостно объявляет:

— А вот и опоздавшие! Отлично, нам как раз двоих дежурных в столовую не хватает!

О, нет! Только не столовая!

— Н-но я не могу! — восклицаю. — У меня урок.

Арсен позади меня фыркает. Болван.

Я вообще удивлена, что он пришёл на первый урок. И, кажется, даже собирался до него дойти.

— У всех уроки, Уткина! Марш в столовую!

Понимая, что спорить бесполезно, поджимаю губы и плетусь в столовую. Герасимов идёт следом, равняется со мной, наклоняется к уху и шепчет:

— Стервозные ханджи тоже не в моем вкусе, Уткина.

Нина

Стервозная? Ханжа?

Значит, вот кто я по его мнению?

Да что этот поганец о себе возомнил?!

Поставив поднос на стол, раскладываю еду для младшеклассников. Стреляю убийственным взглядом в Герасимова, который в другом конце столовой протирает столы. Просто потрясающее зрелище! Так тебе и надо, звездный мальчик! Не все коту масленица, как говорится.

Да, меня задели его слова за живое. Я всего лишь старалась быть вежливой. Парень в самом деле выглядел неважно. И раз уж он проявил любезность (на это слово у меня скоро будет аллергия) в пятницу и помог со стенгазетой, мне показалось вполне приемлемым выразить свое беспокойство.

И что я получила в итоге?

На меня вылили ушат дерьма. И я точно знаю, что совершенно незаслуженно. Не-а, никого больше сочувствия.

Зло пыхтя, забираю поднос и иду за новыми порциями. Подхожу к раздаточной стойке, складываю тарелки на поднос, поворачиваюсь и чуть не сталкиваюсь с Герасимовым. От испуга я теряю равновесие, отчего поднос в моих руках трясется. Арсен придерживает меня за локоть со словами:

— Осторожней.

Фыркнув, задираю подбородок, пихаю его локтем, мол, уйди с дороги, но он и не думает отступать.

— Дай пройти.

Он по-птичьи склоняет голову к плечу, прищуривая свои холодные глаза.

— Учти, Уткина, если ты решишь посплетничать, и кому-то проболтаешься о том, что услышала…

Да ладно? Он меня шантажировать собрался?

— То что? — вызывающе бросаю.

Признаться, я и не собиралась трепаться об их ссоре с отцом. Делать мне больше нечего. Кто не ссорится с родителями? Однако теперь когда он подошёл ко мне с угрозами, вместо того чтобы нормально поговорить… Пусть засранец и не думает, что может меня запугать.

— Ты пожалеешь.

Арсен выглядит так, будто прямо сейчас готов свернуть мне шею. Бешеный идиот.

— Пожалею? — высокомерно приподнимаю бровь. Раз уж назвал меня стервой, пусть наслаждается. — Больше ни на что фантазии не хватает, Герасимов? Какая банальность! — пренебрежительно закатываю глаза. — Придумай что-нибудь получше.

Он настолько сильно сжимает челюсти, что я слышу как крошатся его зубы.

Машинально делаю шаг назад, практически упираясь поясницей в стойку.

— Мое молчание за твое молчание, Уткина. Понимаешь, о чем я?

Грязный шантажист!

— Помнится, одна ученица собиралась подделать свои оценки. Не знаешь, кто это был? — очень «тонко» намекает, коварно ухмыляясь.

— Тебе все равно никто не поверит.

— Испытай меня, утёнок!

Очевидно, Герасимов сказал все что хотел, поэтому, развернувшись на пятках, он уже собирается уйти. Только вот я еще не высказалась.

— Арсен! — окликаю его. Жду, пока он повернется, после чего ровным голосом отрезаю: — чтоб ты знал, я не собиралась никому ничего рассказывать. И не расскажу. Но ты мог попросить нормально. Знаешь, иногда просто достаточно с людьми говорить по-человечески.

Не знаю, это игра моего воображения или нет, но на секунду его лицо принимает виноватое выражение, но быстро сменяется маской «крутого парня».

Ставлю поднос на стойку, смело шагаю к нему, останавливаясь в считанных сантиметрах. Арсен отпускает голову вниз, и мы устанавливаем зрительный контакт.

— Знай, у тебя не получится меня запугать. Если ты ещё раз позволишь себе угрожать мне, то я найду способ снять с твоей головы корону. Не сомневайся.

Клянусь, если бросить между нами спичку — вспыхнет пожар. И нет. Не пожар страсти. Будь мы в фильме, мы бы направляли друг на друга пушки. Герасимов может иметь на меня хоть десять компроматов, но я не позволю ему вытирать об меня ноги. И он должен уяснить и выучить это как молитву.