Школьный вальс (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie" - Страница 28

— Хочешь себе такие же? — язвлю. — Могу посоветовать крем.

Герасимов ничего не успевает ответить, потому что Инга Олеговна рявкает:

— Разговорчики! Теперь мы готовы! Первая позиция: парни, правую руку положите на талию своей партнерши, — Арсен следует указанию преподавателя, резко притягивая меня к себе. — Девушки, вы кладете левую руку на плечо партнеру. Молодцы! А теперь начинаем учить шаги…

А вот с шагами у нас беда… Это мягко говоря. Уже через пять минут Герасимов цедит сквозь зубы:

— Уткина, ещё раз наступишь мне на… Дерьмо! — ругается, потому что… Ну да, я опять наступила ему на ногу.

— Извини…

В целом, такими темпами Арсен сам от меня откажется, а потом ещё и перекрестится.

— И не надейся, — видимо, заметив мою задумчивую мину, твёрдо изрекает. — Танцевать ты все равно будешь только со мной.

— Тогда не жалуйся!

В ответ он зыркает на меня, мол, молчи женщина.

За час мы успеваем выучить только одну восьмерку, поскольку много времени уходит на изучение шагов. У некоторых… Ладно, у меня. С шагами совсем туго. Я путаюсь в ногах, точно пьяница возвращающийся домой.

— Полина, у тебя прекрасно получается! — в очередной раз хвалит Устинову Инга Олеговна, отчего на лице Долматова расплывается самодовольная улыбка.

Он, к слову, действительно поменялся с Резниковым, которому теперь приходится терпеть общество Королевой. Каролина, само собой, стоит в первой линии. И усердно делает вид, что Долматова с Полиной не существует. Правда, это не мешает ей кидать на них полные ненависти взгляды. Устинова пыталась поменяться обратно, но как вы понимаете… Против Долматова и его решения не попрешь, если этот парень что-то вбил себе в голову, то скорее ад замерзнет, чем он отступится.

— Остальных прошу подучить танец до следующего занятия, и по-возможности репетировать с друг другом. Всем спасибо, урок окончен!

Впервые за час я отступаю от Герасимова больше чем на метр. Что удивительно, но вёл он себя прилично. Не пытался меня полапать. Его руки держались строго на моей талии, как и положено.

— Нина, — подскакивает ко мне Полина: — ты домой? — Дождавшись моего кивка, она предполагает: — пошли вместе?

С субботней вечеринки мы стали подругами. А как иначе? Она заступилась за меня на танцполе, а я за неё перед Королевой. Кроме того, когда мы вернулись к ней домой, уснули лишь под утро, проболтав полночи обо всем на свете. А ещё мы списывались в мессенджерах, обсуждая (кого бы вы могли подумать?) мальчиков. Не физику, химию или математику, а как обычные девчонки — парней. Конечно, без нашего внимания не остались Долматов и Герасимов, но больше мы обсуждали Рому и Антона. После эпичного ухода Королевой, они любезно отвезли нас домой, а ещё Антон подписался на меня в соцсетях.

— Могу подвести, — услышав наш разговор, предлагает Долматов.

Каролина рядом демонстративно фыркает, закидывает сумку на плечо и походкой от бедра удаляется. Не то чтобы кого-то это зацепило…

— Нет, спасибо, — отвечает Полина, точно читая мои мысли.

С чего такая любезность, спрашивается?

— Теряешь сноровку, Дар, — вставляет свои пять копеек Герасимов. — Твое очарование уже не работает.

— Так же как и твоё, Арс.

Пока парни беззлобно друг над другом подшучивают, мы с Полиной прощаемся с одноклассниками и выходим из актового зала. Уже доходим до лестницы, как в спину нам кричит знакомый голос:

— Что? Даже не попрощаетесь?

— Устинова, как нехорошо, — это уже Долматов.

Переглянувшись с Полей, мы закатываем глаза и спускаемся по лестнице. Разумеется, болваны следуют за нами, громко обсуждая всякие глупости:

— Есть все-таки какая-то прелесть в том, чтобы держать в своих руках хрупкую девушку…

— Смотреть ей в глаза…

— И ниже…

— Извращенцы! — рявкает Поля.

Когда мы выходим из школы, Долматов снова предлагает нас подвезти, но на этот раз уже отказываю я. Герасимов на это хмыкает, как будто на другой ответ и не рассчитывал. Напоследок он только бросает на меня задумчивый взгляд, а затем, развернувшись, они топают к машине Дара, а мы с Полей направляемся к воротам.

Дома все по избитому сценарию: отец отсутствует, мама после вчерашнего меня избегает, а я сажусь зубрить уроки.

Нина

Вряд-ли есть что-то более позорное в этом мире, чем пересдавать пятый раз прыжок в длину. Хотелось бы мне сказать, что Быков придирается… Но он точно не виноват в том, что первые два раза я упала лицом в пол, а остальные три едва дотягивали до нормы, но точно не до пятерки, которая мне, черт побери, необходима!

— Уткина, ставлю тройку и свободна. Хватит себя мучить, — с хмурым видом произносит. — И меня, — тихо бурчит себе под нос.

— Нет, не нужно! — испугано вскрикиваю. — Я все сдам, честно-честно! Можно еще раз попробовать, пожалуйста?! — складываю руки в умоляющем жесте, взирая на него с мольбой.

Я потом эту тройку ни за что на свете не исправлю. И мой аттестат будет испорчен из-за этой проклятой физкультуры. Этого нельзя допустить. Ни в коем случае.

И пусть смешки одноклассников летят в спину, мне плевать. Я буду пересдавать столько раз сколько понадобится.

— Уткина…

— Пожалуйста!

Быков тяжело вздыхает, еще пару секунд сомневается, после чего неохотно изрекает:

— Задержись после урока.

— Спасибо!

Вот уж по какому предмету меня точно не отправят на олимпиаду. Чур меня!

Когда с нормативами покончено, ребята делятся на группы: одни играют в баскетбол, другие в волейбол, третьи подпирают стену. Угадайте, в какой группе я?

В отличает от Поли, которая ловко отбивает рукой мяч и от летит через сетку. Клянусь, когда она подпрыгивает у наших парней стекают слюни по подбородку. А Долматов скоро заработает косоглазие, так часто он пялится на Устинову. Впрочем, не только ему грозит косоглазие…

Украдкой я кидаю осторожные взгляды на Герасимова. Изучаю широкие плечи под свободной футболкой, сильные руки, легко отбивающие мяч от пола. Вспоминаю, как эти руки держали мои, отчего сердце неожиданно пробивает удар. Словно поучаствовав, что за ним наблюдают, Арсен закидывает мяч в корзину и резко оборачивается.

Насколько глупо будет если я сейчас отвернусь и сделаю вид, что вовсе не таращилась на него последние пять минут?

Вот только отвернуться я не в силах, точно под гипнозом стою и пялюсь на Арсена, а он на меня. Между нами словно протягивается тонкая ниточка.

— Эй, Арс, чего встал? — толкает его в плечо Грачёв.

Арсен переводит глаза на своего друга, и магия рассеивается. Растерянно встряхиваю головой, не узнавая саму себя. Последние два дня мы играем в эти непонятные гляделки, то я натыкаюсь на его взгляд, то он на мой.

Я знаю, что у чувства расцветающего у меня в груди есть название. И знаю, что в моем возрасте абсолютно естественно интересоваться мальчиками. Но почему именно Герасимов? Самый невыносимый из невыносимых парней?

Я этого не хотела. Я от этого отказывалась, но чувства не желали уходить. Они прочно засели во мне, обрастая корнями с каждым новым днем. Разумеется, я пыталась найти во всем этом безумии логику, даже строить теории, но, пожалуй, эта первая задача, которая оказалась мне не по зубам.

Когда урок заканчивается, ученики расходятся по раздевалкам, громко обсуждая свои оценки. Мне, как вы понимаете, похвастаться нечем.

Полина подскакивает ко мне, тяжело дыша и широко улыбаясь, хвастается:

— Видела, как мы сделали этих выскочек?

Устинова с девочками обыграли команду Королевой. Мелочь, а приятно. Тем более, что Каролина нарочно целилась в Полину. Считаете, я преувеличиваю? С ее подачи мяч постоянно летел в сторону Устиновой, но та успешно их отбивала, отчего физиономия Королевой становилась все мрачнее и мрачнее. Неприятно наверное осознавать, что мир не крутится вокруг тебя.

— Видела, — киваю, возвращая улыбку. — Вы молодцы!