Телохранитель. Моя чужая женщина (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 12

Катерина

Я давно не была в столице. Виды из окна немного отвлекают от разговоров в самолёте. Магомед зациклился на теме ребёнка. Чем больше он об этом говорит, тем больше мне кажется, что стены моей клетки сужаются и начинают изнутри обрастать ядовитыми шипами. Минутная, фактически самоубийственная слабость с Ромой устроилась тёплым, благодарным комком за рёбрами.

Мага после своей выходки решил дать мне возможность зализать раны, и его грубые, жёсткие губы не успели стереть воспоминания о настоящем поцелуе. Я теперь знаю, какие на вкус сигареты Мальборо и как может целовать мужчина, не стремящийся причинить тебе боль. И сколько сил может придать такой поцелуй.

Заселяемся в люкс. Магомед даёт мне час на то, чтобы переодеться и поправить макияж.

Мои родители не встречали нас в аэропорту. Муж распорядился, чтобы отец подъехал в клинику.

Сменив узкие брюки на свободные, переодеваю блузку, наношу освежающий блеск на губы и вытаскиваю на огромную кровать все подарки для маленькой сестрёнки. Я купила ей несколько милых футболок, игрушки, новый телефон, наушники с кошачьими ушками, наборы для плетения браслетов, пазлы, раскраски и большой набор цветных карандашей.

Перекладываю всю эту разноцветную красоту в большие подарочные пакеты, также привезённые с собой.

Магомед уже ждёт в общей комнате. С ним Фин и Рома. Увидев меня, мужчины тут же сворачивают тихую беседу.

Роман забирает пакеты и выходит с ними из номера. Следом за ним тактично исчезает Фин. Мага осматривает меня с ног до головы.

— Улыбайся, — касается пальцем уголка губ и тянет его вверх. — Твои родители должны видеть, что ты счастлива. За свой срыв я уже извинился. Хватит дуться, любимая.

Улыбаюсь, как он просил. Сама беру его за руку и веду за собой из номера. Надо улыбаться, значит буду, чтобы по дороге к сестре мы случайно не свернули обратно в отель.

На улице нас уже ждёт машина. За рулём Рома, он лучше всех присутствующих знает город. Мага садится к нему вперёд, а мне приходится ехать с Фином. За нами трогается вторая машина с дополнительной охраной из службы безопасности местного бизнеса Шалиева.

— Магомед Расулович, можно общую сводку по ситуации? — спокойно постукивая ладонью по рулю в такт играющей по радио песне, спрашивает Роман. —Такое серьёзное сопровождение. Мне точно стоит уезжать?

— Не беспокойся, Рома. Это обычная страховка. Ты ведь уже всё проверил по своим каналам, — посмеивается Магомед.

— Вы меня для этого взяли. Но мало ли. Вдруг я что-то упустил? Личные угрозы? Анонимные послания? Пока вы находитесь рядом с вверенным мне объектом, на вас моя работа так же распространяется.

— Мне определённо повезло с тобой, — посмеивается Шалиев.

Рома останавливает машину возле здания клиники. Достаёт пакеты из багажника и бесшумно двигается следом за нами.

Несколько простых формальностей и мы поднимаемся на нужный этаж.

— Катя! — увидев меня ещё в начале коридора, вскрикивает мама.

— Привет, — крепко обнимаю её.

Так похудела, осунулась. Под глазами мешки и кожа стала тоньше. Появились ранние морщинки. Нервы никого не щадят.

— Моя девочка. Как же я давно тебя не видела. Такая бледная. Не кормят тебя там, что ли?

— Зачем вы меня обижаете? — вклинивается Магомед. — Ваша дочь живёт практически во дворце. Для неё готовит один из лучших поваров города. Капризничает немного. Избаловал. Но женщине простительно, — целует маме руку. — Как Марина?

— Очень ждёт сестру. Спасибо, что привёз её, Магомед.

— Катерина тоже скучала. Мы привезли подарки, — забирает пакеты у Романа. — Давайте немного о делах и потом Катя пойдёт к девочке, а я лично пообщаюсь с лечащим врачом Марины. Вчера сделал очередной перевод на счёт клиники, но его задержали по непонятной причине, — косит свой чёрный взгляд на меня.

— Ой! — мамины глаза тут же наливаются слезами.

Когда-то она была сильной, уверенной в себе женщиной, но борьба за жизнь Марины очень её подкосила.

— Мои специалисты уже решают эту проблему. Не стоит так переживать. Я просто предупредил, что возникла небольшая сложность. Я ведь ещё ни разу вас не подвёл, — с намёком для меня и наигранным участием в голосе для мамы.

— Конечно, конечно.

— Мама, что там с донором? — вмешиваюсь в разговор.

— Ничего пока, Катюш.

— Да ну сколько же можно?! Разве так бывает? — глядя на её слезы, мне самой хочется плакать.

— Любимая, это человеческие органы, а не новая шубка в магазине, — как с идиоткой, со мной говорит Мага, поглаживая по спине. — Лекарства пока помогают. Если будут нужны другие, я подключу все свои связи, и они будут у твоей сестры.

— Спасибо вам, Магомед, — мама едва ли не кланяется перед ним. — Вы — спасение для нашей семьи. Такой мужчина Катеньке достался.

Шалиев кривит рот в довольной улыбке.

Оглядываюсь. Рома едва заметно ухмыляется, пока его вижу только я.

Захожу в палату. Увидев меня, Маринка загорается маленьким солнышком.

Так сложно сдержать слёзы, глядя на неё.

— Привет, моя девочка, — обнимаю. Она прижимается ко мне своим худющим тельцем. — Я тебе столько подарков привезла! Будем разбирать?

— Давай, — сестрёнка шепчет мне на ухо.

По телевизору показывают мультфильмы. Под них мы и разбираем с ней цветные пакеты с подарками.

— Сделаешь мне браслетик, пока я здесь? — не упускаю возможности уже наверное раз в десятый чмокнуть её в макушку.

— Сделаю, — обещает Марина. — Катя, — она косится на Рому, вставшего прямо в дверном проёме спиной к нам, чтобы не смущать ребёнка. Киваю, подтверждая, что малышка может говорить при нём. — Я слышала, как медсестрички шептались. Они говорили, что для меня не будет донора. Это значит, что я умру?

Плечи Ромы дёргаются, а у меня сердце падает в живот, и я не знаю, каким чудом могу удержать в себе слёзы. Наверное, помогает дрессировка от Магомеда.

Выжимаю из себя улыбку. Рот уже болит от этой лжи, а деваться некуда.

— Малинка, не говори ерунды. Иди ко мне, — забираюсь к ней на высокую больничную кровать. Притягиваю к себе. Марина обнимает меня своими худенькими ручками, приложив голову к плечу. — Слушай меня. Всё будет хорошо. Ты выйдешь отсюда совершенно здоровой. Мы найдём для тебя самую лучшую школу. И ещё художку. А потом мы с мамой будем реветь на твоём выпускном. И я помогу тебе собраться на твоё первое в жизни свидание. Поняла меня?

— Да, — шмыгает носом Малинка.

Рома разворачивается к нам. Подходит к кровати. Осторожно касается маленькой бледной Малинкиной ладошки.

— Здравствуй, — улыбается он, обнажая ямочки на щеках. Марина садится ровнее, протягивает ему руку. Рома пожимает, улыбаясь ещё шире. — Хочешь, я познакомлю тебя с одним хорошим мальчуганом? Он, правда, немного младше тебя, но ему одному тоже грустно. Вдруг вы сможете друг друга развеселить?

— Хочу… наверное, — смущается Малинка.

— Его зовут Никита, — рассказывает Рома. — Я сегодня буду у него. Мы можем вместе с ним вам с Катей позвонить по видеосвязи. Как тебе такая идея, Мариш?

— Давайте, — оттаивает малышка.

— Тогда договорились. Вы тут пока будете осваивать твой новый телефон, я как раз доберусь до Ника и мы с вами свяжемся. Катерина Евгеньевна, с вас номер телефона Марины, — подмигивает мне.

— Я пришлю, — благодарно ему улыбаюсь.

Этот мужчина снова становится точкой моего равновесия. Ему действительно хочется улыбаться. По-настоящему. Без всей этой мерзкой, осточертевшей фальши.

Роман

Охрана детского дома уже хорошо меня знает. Мужик жмёт руку и пропускает на территорию. От входа набираю номер воспитательницы.

— Сейчас Никитка покушает, выведу, — отвечает она.

Устроившись прямо на ступеньках, продолжаю обдумывать ситуацию, включая в свою схему сразу несколько новых переменных. Самое низкое, что смог придумать Магомед — это манипулировать своей женщиной через жизнь ребёнка. Я вообще не пойму, в чём кайф таких отношений? Ну, блядь, вот не любит же она тебя! Очевидно — не любит. И не хочет. На хрена это всё?