Нерушимые обеты (СИ) - Акулова Мария - Страница 27

Сейчас понимает – ей не хватало одного шага с его стороны, чтобы броситься в объятья, по которым истосковалась до желания выть.

За ужином Полина позволила себя два бокала красного вина. Гаврила – только воду.

Полины щеки горели румянцем, кровь бурлила, когда они выходили из ресторана, держась за руки.

Гаврила немного спереди, ведя за собой, она – отставая на шаг. Отчетливо ощущая порхание бабочек в животе.

Да простит их Костя Гордеев, но ей даже перед ним не стыдно. Полина надеется, что с той, другой, у них всё получится.

Она не спрашивает, куда едут дальше, вновь сидя в его машине. Знает просто, что снова заниматься любовью. От мыслей об этом – скручивает.

Когда автомобиль заезжает на территорию одного из охраняемых жилых комплексов в центре – сердце ускоряется.

Глупо было надеяться, что она снова попадет в ту съемную квартиру, где так много всего сладкого с ней случилось. Глупо ностальгировать по бутербродам с толстым кусочком докторской колбасы на мягком батоне.

Её Гаврила кардинально изменил свою жизнь. Когда-то он сомневался, хочет иметь или быть. Иметь победило. Он имеет этот мир. И её.

По Полиным рукам бегают мурашки, когда они снова за руки поднимаются в парадное с просторным холлом. Наедине едут в лифте. Когда Гаврила открывает квартиру и приглашает Полю внутрь.

Она сглатывает, начиная оглядываться раньше, чем хозяин зажжет свет.

А еще сходу понимает – она хочет тут с ним жить. Дышать его воздухом. Провожать по утрам и встречать вечерами. Рожать ему детей…

Последнее желание так волнует, что даже дыхание сбивается. И ещё раз, когда Гаврила прижимается своим телом к ней сзади. Обнимает. Целует в шею, ключицу, плечо…

– Не бойся, я чистоплотный…

Повторяет свои же слова, сказанные когда-то, шепотом, Полина же улыбается, забрасывая руку назад, зарываясь в его волосы и наслаждаясь прикосновениями.

И тогда, и сейчас она затормозила не потому. Он просто не понимает, как важен момент попадания в его мир. Теперь – обновленный. Когда достигнуто всё, о чем мечтал.

Когда доказано – не пускал пыль в глаза ей в девятнадцать. Пошла бы за ним – не прогадала. Но она не пошла. Ей закрыли глаза и пнули в другую сторону. Люди-звери, по невезению оказавшиеся родителями.

Чтобы не портить вечер и настроение, Полина отбрасывает лишние мысли, разворачивается, обнимая Гаврилу за шею и находя своими его губы.

Она целует, провокационно толкаясь языком в его рот, но Гаврила все равно быстро становится главным.

Давит собой, ускоряет ток крови и усиливает пульсации внизу женского живота.

Оторвавшись, смотрит на неё, блестя глазами и улыбкой. Шепчет:

– Пьяненькая…

Вроде бы смущает, но это совершенно не сбивает Полин настрой. Она улыбается в ответ и снова тянется, чтобы и дальше целовал.

Сначала послушно пятится, потом обнимает его ногами, когда Гаврила подхватывает на руки, чтобы уже нести.

Полина целует его в шею, трется щекой о проступившую к вечеру щетину, прикусывает мочку уха…

Когда Гаврила заносит в спальню, на мгновение жмурится, заставляя себя не думать о том, с каким количеством женщин он здесь спал.

Она тонет в ревности. Она хочет перечеркнуть собой каждую, с которой кончал. Успокаивает одно – дальше только с ней. Только с ней – по любви.

Полина падает на кровать, тут же приподнимается на локтях и жадно смотрит на стоящего над ней Гаврилу.

Он никуда не спешит. Нажимает на пульт, закрывая шторы. Щелкает выключателями, настраивая свет. Смотрит Полине в лицо, расстегивая манжеты рубашки.

Избавившись от нее, опускается коленом на кровать, сжимает женскую щиколотку и тянет ногу вверх, чтобы склоняясь, целовать. Сначала до коленки, потом нежную кожу на бедре…

Когда Полина ощущает на своем теле желаемую мужскую тяжесть, она уже без одежды. Хныкает, чувствуя давление члена на влажную промежность.

Гаврила дышит в ее приоткрытый рот и толкается, заполняя…

Они не занимались сексом меньше двенадцати часов, но его первое движение всё равно кажется невозможно долгожданным.

– Люблю тебя, – Поля признается на эмоциях. Гаврила замирает, смотрит в глаза, словно проверяя, а потом закрывает свои, прижимается к ее губам, начинает двигаться остро до боли.

Во времена подготовки к фиктивному браку с Костей Гордеевым Полина практически утопала в невероятной красоты цветах.

Её квартира превратилась в цветочный склад. Пространство заполнял сладкий аромат. Они должны бы радовать глаз и доказывать – выбранный ею путь правильный. Она будет иметь всё, о чем мечтает любая девушка, кроме любви.

Но это «кроме» Полину просто убивало. Она ненавидела те цветы. Ходила мимо, будто бы даже не замечая. Выбрасывала с удовольствием.

А вот получая, всегда переживала разрыв сердца, думая об одном и том же: их заказывает для неё Гаврила. Но не сам, а как исполнитель воли Гордеева.

Это казалось Полине унизительным и для него, и для неё. Это порочило их непрошедшую любовь. Это усугубляло стыд перед ним. Вопреки логике это заставляло усомниться: а точно ли их план так хорош?

Теперь Полине понятно, что нет.

Теперь она счастлива по-настоящему.

С улыбкой смотрит на такие же цветы, как были всё время до, но дарящие абсолютно другие эмоции.

Восторг, легкость, радость, теплоту…

На её кухонном столе-острове стоит корзина, сама Полина поглаживает лепестки подушечками пальцев, испытывая внутреннюю дрожь.

Это сюрприз от Гаврилы. Пока они хранят возобновившиеся отношения в тайне. У Гаврилы очень мало свободного времени и очень много работы, но он умудряется как-то постоянно напоминать, что он – лучший. Её выбор – правильный. Их счастье – неизбежно.

Услышав чуть раньше звонок в дверь, у Полины оборвалось сердце. Она первым делом подумала, что это Гаврила. Что ему удалось вырваться, пусть и говорил, что в ближайшие дни – вряд ли, и сделать сюрприз.

Что он решил лично проверить, как идет подготовка к поездке в Любичи.

Они договорились, что побывают на его малой родине уже на грядущих выходных.

Открыв дверь и осознав, что за ней – не Гаврила, а курьер, Полина не успела сильно расстроиться, потому что такие цветы – это тоже приятные. От души, а не ради красивой заставки.

Тем более, что в них записка.

«Скучаю – пздц»

Полина смотрит на выведенные его рукой буквы и улыбается. Печатает в переписке с ним:

«И я скучаю»

«Фото сделай»

Ответ от Гаврилы прилетает моментально. Полине нравится его манера – он как бы требует. Она, конечно, подчинится. Но сначала позволит себе щепотку кокетства:

«Цветов?»

«Нет, свою»

Сглотнув, Поля расстегивает верхние пуговицы домашнего костюма, распускает волосы, делает несколько фото и отправляет Гавриле.

С улыбкой на губах и трепетом в сердце ждет реакции. Получив смайлы-огоньки, чувствует, как настроение взлетает еще выше.

Блокирует телефон и откладывает, окидывает взглядом квартиру.

На самом деле, ей предстоит много работы.

Полина не собирается оставаться здесь жить, нормализовать отношения с родителями и дальше участвовать в любом из навязанных отцом фарсов. Ей не нужен его бизнес. Ей всё равно, что будет с делом его жизни. Потому что у неё жизнь своя. Чуть им не уничтоженная.

В Полиных планах на сегодня – выпить кофе, начать собирать вещи и встретиться с Сабиной, чтобы поделиться с подругой по большому секрету тем, что скоро станет достоянием общественности. Прислушаться к её советам, если даст...

Но приступить Поля не успевает.

Снова слышит трель дверного звонка.

На сей раз спектр возможных версий сужается к одной – это точно Гаврила. Наверное, ему удалось вырваться ненадолго и он решил, что благодарность за цветы можно принять лично.

Поэтому теперь к двери Полина уже практически бежит, почему-то на полупальчиках. Наверное, всё дело в широко расправленных крыльях за спиной.