Стану смелой для тебя (СИ) - Акулова Мария - Страница 43

И Альбина тоже прекрасно это понимает. Улыбается, не торопится, не глядя снимает руку с дверной руки, складывает обе на груди…

Санта смотрит на тонкие пальцы и острые ноготки. Они спокойно могут впиться в лицо. Но зачем, если можно исцарапать душу?

– Догадайся, малышка, откуда… Ты же умница, маленький барселонский сувенир… А мужики так треплются…

Данила давно договорил. Успел зайти в чат практики и пролистать сообщения, которые набежали за день. Не имел привычки засекать время, которое женщине положено проводить в уборной, но в определенный момент понял: Санта уже давно должна бы вернуться. А её нет.

Альбина набрала уже дважды. Он дважды скинул, отписавшись: «5 минут». Афишировать перед Примеровой не собирался. Она и так сует свой длинный нос слишком глубоко в его личные дела. Но и высаживать из машины – не вариант.

Ему не пригорает.

Точнее даже хорошо, что сегодня они разъезжаются каждый к себе. Потому что подумать действительно нужно. И лучше – прийти к выводу разумному. Судя по всему, для них обоих сложному, но…

В идеале – не стоит даже начинать.

Но это в идеале, а на практике…

Данила набрал Санту – на телефоне пошел вызов. Мужчина был уверен, что умница возьмет сразу, но почему-то нет.

Данила дождался рассоединения оператором, набрал ещё раз. На сей раз Санта уже скинула.

Быстро. Буквально на первом.

Он хмыкнул. Не столько потому что смешно, сколько… Потому что непонятно, что дальше-то?

Потому что он прав: они друг друга не знают. Между ними – химия. Но это же не гарантия. И это им друг друга не объясняет. У них есть общее – профессия, человек, который пусть по-разному, но очень много своего в них вложил. Но полярностей тоже предостаточно. Возраст. Темперамент. Характер. Взгляды на жизнь… Смелость и её отсутствие.

Данила набрал ещё раз, выходя из кухни, прихватив папку с барной стойки. В холле было пусто. Он направился к опенспейсу спорщиков. Еще издалека понял: свет в нём не горит, а всё равно заглянул, включил, убедился…

Нет ни вещей, ни Санты.

Кресло задвинуто. Ноутбук закрыт. Сумка исчезла.

И Санта исчезла.

Третий звонок она не сбрасывала – позволяла гудкам идти. И Данила позволял…

Хотя понятно ведь. Всё понятно.

Но вместо облегчения – досада и тяжелый вздох. А ещё необходимость мысленно прокрутить: умница поступила правильно.

Правильно.

Вновь идя к лифтам, Данила чувствовал, что его понемногу окутывает раздражением. И вот это – неправильно.

Он же не мальчик. Он же сам предложил подумать. Он же сам прекрасно всё понимает…

Спускается на парковку, идет в сторону машины. Видит, что Альбина гуляет вокруг белого внедорожника, замечает его, вскидывает взгляд, улыбается, смотрит, сложив руки на груди.

Радостная такая… Довольная…

– А я уж думала, ты никогда не спустишься… Буду тут ночевать…

– Ищешь, где палатку раскладывать?

Данила понимал, что у Альбины есть все основания его колоть.

Он ушел на пять минут за документами, а пробыл в офисе не меньше получаса. Потому что у него там – личная жизнь. Несостоявшаяся.

Смывшаяся. Включившая игнор.

Мазнув по довольной Альбине быстрым взглядом, Данила направился к водительской двери, не сомневаясь, что Примерова на парковке не останется. Они захлопнули двери одновременно. Данила передал папку женщине, она устроила у себя на коленях, чуть поворачиваясь, смотря озорно, улыбаясь…

Будто сказать что-то хочет…

Беся этим.

А может просто своим присутствием.

А может бесит вовсе не она…

– Ты поднималась? – Данила задал вопрос просто, чтобы что-то говорить. Альбина кивнула, выравниваясь на сиденье, открывая зеркальце и будто поправляя помаду. Немного напоминая пообедавшую змею, подтирающую кровь поверженного врага.

– Да… В туалет зашла… Тебя же дождешься, а мне, уж прости, припекло…

Укол Данила проигнорировал, выводя машину в сторону выезда. Помнил сказанное «в квартале», а почему-то всё равно боковым зрением пытался уловить движение что ли… Злился из-за этого сильней.

– Санту не видела?

Знал, что в принципе не надо с Примеровой о Санте. Что реакция будет бурной знал. А всё равно…

Альбина не поторопилась ответить тут же. Снова улыбнулась. Снова чуть повернулась, глядя с интересом. Игриво произнесла:

– А у вас что, свиданка? – не скисла под тяжелым брошенным в ответ взглядом… – Ну вы даете, Данила Андреевич… Седина в бороду, бес в ребро…

– Ты когда-то фильтровать научишься?

Данила спросил, Альбина сделала вид, что покорней ей пассажира эта машина не видела. Провела по губам, «закрывая молнию», отбросила несуществующий «ключ». Молчала, пока они не оказались на проезжей, пока не понеслись по ночному городу…

– Не видела я твою Санту. Мне хватило Щетинских на сегодня.

Сказала сухо, привлекая внимание. Данила уловил, что она смотрит в лобовое будто адресно и зло.

– Их присутствие в жизни людей нужно дозировать…

Добавляет тихо-тихо, дальше – снова улыбается. А у Данилы в голове снова же свое. И он снова не сдерживается.

Берет телефон – набирает.

Смотрит сам, знает, что Альбина тоже смотрит. Санта скидывает на втором гудке. Данила отбрасывает телефон слишком очевидно, пожалуй.

– Детский сад, блять…

Произносит на выдохе. Альбине же – лишь бы улыбаться.

Её настроение снова улучшается. Во взгляде – опять озорство.

Она тянется к мужскому плечу, гладит, как любит делать, хоть он и говорил не раз – не надо…

– Не нравится? – спрашивает, не ожидая получить ответ. – Удивительно…

Глава 21

– Сантуш, тебе ещё кусочек отрезать?

Лена привстала, потянулась за тарелкой, на которой стоял привезенный дочерью гостинец – любимый для обеих лимонный кекс.

Застыла, глядя на младшую Щетинскую, явно ожидая ответа. Она же…

Смотрела в окно. Задумчиво. Будто находилась не тут.

Слышала обращение, конечно. Но как через толщу воды. Не сразу поняла, что это к ней. Когда поняла – встрепенулась, засмущалась, потому что во взгляде мамы – уже волнение… Улыбнулась, головой мотнула:

– Нет, ма… Спасибо… Я наелась уже…

Дальше же молчала, выдерживая долгий мамин взгляд, слушая тяжелый вздох…

А потом сама будто выдохнула, когда Лена вновь опустилась на стул, обняла пальцами чашку с недопитым чаем, опустила взгляд в неё.

Правда ненадолго. Почти сразу немного повернулась к дочери:

– Всё хорошо, Сантуш?

Старшая Щетинская спросила аккуратно, чуть склонив голову, Санта только ярче, убедительно (как самой казалось) улыбнулась, хотела бы что-то сказать, да как-то…

Взгляд сам собой снова устремился в окно.

Туда, где задний двор родного дома.

Где до сих пор стоят качели, на которых её раскачивал отец. В самом счастливом детстве. Незабываемом и по-больному прошедшем.

С момента разговора с Альбиной в туалете Веритаса прошла неделя.

Санта не стала ничего выяснять с Черновым. Намек Примеровой на то, что мужчина, которому её отец мог доверить сокровенные вещи, рассказывал их любовнице развлечения ради, будто сердце вырвал.

Сделал очень больно «маленькому барселонскому сувениру». Девочке, зачатой родителями там. Оттуда же получившей свое необычное имя. Для Лены и Петра это было маленькое чудо. Они услышали, как другая пара обращается «Санта» к своей маленькой дочери, им обоим запомнилось. И оба же не сомневались, когда уже вернувшись в Киев увидели две заветные полоски.

Для Елены Санта стала первой и долгожданной. Для Петра – поздней и немыслимо любимой. Для обоих – немного святой, потому что приумножила их любовь до бесконечности, до бесконечности же её продлив.

Но это – слишком интимно, чтобы рассказывать всем и каждому. Происхождением её имени Петр мог поделиться только с самыми близкими. И от них же теперь мог получить очередной нож. Потому что а вдруг он поделился чем-то ещё? Вдруг он был слишком открыт с людьми, которые такого доверия не заслужили?