Мажор в наследство (СИ) - Яфор Анна - Страница 18

Наверное, это неправильно. Я с такой легкостью его простила. Повелась на не очень-то убедительные объяснения, что он совсем ни при чем. Будто не случилось ничего страшного.

Но ведь поверила ему, потому что этого очень хотелось. Потому что не представляю без него своей жизни. И, хоть и объявила об отмене свадьбы, мне даже при одной мысли о таком повороте событий становится тяжело дышать.

Выходит, я слабая? Завишу от него так сильно… Будь на моем месте кто-то другой, ни за что бы не посоветовала сдаваться и уступать. Но получается, мы умными можем быть, только когда это не касается нас лично.

Все понимаю головой, а сердце не соглашается. Я сама себя убеждаю, что Дэн изменится. Повзрослеет, остепенится после свадьбы. Не зря же говорят, что из таких вот раздолбаев и получаются самые надежные мужья. И, хотя у меня нет ни малейшего желания это проверять, иначе, похоже, не выйдет. Я уже не могу без него. Не хочу.

Переворачиваюсь на бок, так чтобы можно было беспрепятственно рассмотреть спящего парня. Меня посещает дежавю: это ведь уже было, совсем недавно. Вот так же я просыпалась и боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его сон. И вот так же любовалась. Теперь, правда, сердце не заходится от счастья, мне скорее тоскливо, чем радостно, но это не отменяет того факта, что Даниил Ярославский — самый шикарный представитель мужской половины человечества. Несмотря на пережитые обиды и боль, мои чувства никуда не делись. Наоборот, стали еще острее, потому что я отчетливо поняла, что могу потерять его.

Будто почувствовав мой взгляд, Дэн вдыхает и открывает глаза. И тут же по его лицу растекается улыбка сытого, довольного кота.

— Сонечка… Доброе утро.

Я так и не успела взглянуть на часы, но уверена, что утро осталось далеко позади.

— Мне кажется, что скоро вечер.

— Неважно, — он вытаскивает руку из-под одеяла, притягивая меня к себе. — Главное, что добрый. И что мы вместе. Спасибо, что простила меня.

Выглядит счастливым и, в отличие от меня, абсолютно спокойным. Перебирает мои волосы, гладит спину, невесомыми поцелуями осыпает лицо. Он слишком хорошо изучил и прекрасно знает, как я на него реагирую. Не могу избавиться от чувства, что это умелая манипуляция, способ максимально закрепить полученный результат. Но я хочу попробовать. Дать нам еще один шанс. И убеждаю себя в том, что Даня тоже очень сильно в этом нуждается.

Проходит время — и эйфория спадает. Меня снова начинают одолевать сомнения. Нет, я не думаю, что Дэн солгал. Но ведь и я сама была в похожей ситуации. Сюрприз, который устроили девчонки, оказался ничуть не лучше приглашения на мальчишник стриптизерш. Но я не смогла там остаться, сбежала при первой же возможности. Потому что в моем понимании иначе нельзя.

А Дэн, хоть и не знал, ничего не сделал. Остался там. С друзьями. С этими девицами. Не счел нужным что-то поменять.

Вчера ночью, едва только увидела то дурацкое видео, успела поговорить с папой. Точнее, говорил он, а я рыдала, но суть-то не меняется.

— Сонечка, это же не измена. Такое часто бывает на мальчишниках, не стоит придавать особое значение. Я, конечно, не в восторге от твоего жениха, но вот в этой ситуации не могу его не поддержать. А ты слишком строга, придираешься к мелочам.

Я захлебывалась слезами и не могла возражать, а после и вовсе заперлась в своей комнате. Слова отца только добавили переживаний.

Помню маму, слишком хорошо помню, несмотря на то что ее давно нет с нами. И их отношения с папой тоже помню. Они казались мне идеальными. Мама доверяла ему безоговорочно, всегда находила оправдание и для задержек на работе, и для достаточно частых, иногда таких несвоевременных командировок.

Я впервые в жизни сомневаюсь в родном отце. Его мужская солидарность по отношению к поступку Дэна не может не наталкивать на определенные мысли. Если нормально накануне свадьбы любоваться на обнаженных женщин, может, допустимо и все остальное? Было допустимо для него, а теперь  поэтому он и для Даниила придумывает оправдания. Тогда что же будет дальше?

Эля сказала бы, что я загоняюсь. Наверное. И другие подруги, если бы решилась обсудить это с ними.

А сам Дэн и вовсе после нашего с ним разговора и близости решил, что все в порядке. Что можно просто заговорить меня, залюбить — и заставить позабыть обо всем.

А я не могу. Не получается. Обожаю его и безумно боюсь потерять, но кажется, перестала доверять. И понятия не имею, как быть с этой проблемой.

Мне не с кем поговорить. Оказывается, в моей жизни нет ни единого человека, с кем я могла бы сейчас поделиться сокровенным. Ни с отцом, ни с подругами, ни с любимым. Даже с ним. Безумный парадокс: я не представляю своего существования без него и одновременно не представляю, как оставаться рядом.

— О чем задумалась? — не замечаю, как Дэн входит в кабинет. Склоняется ко мне, целуя волосы, накрывает плечи ладонями, и я чувствую их тепло даже через одежду. — Долго тебе еще? Я подумал, может быть, сходим в ресторан? Поужинаем.

Вчера я обрадовалась бы этому предложению. Сегодня ищу в нем подвох. Это глупо: раз уж решила сохранить отношения, надо идти навстречу. И, наверное, стоило бы согласиться, тем более что такое случается нечасто. Понять… сама не знаю, что. С кем-то поговорить. Знать бы еще только, с кем…

— Давай не сегодня, Дань, — отклоняюсь назад, прижимаясь к парню спиной. С ним так хорошо… Я в его руках забываю обо всем, но получается, что сбегаю от самой себя. От того, что чувствую на самом деле. — Я хочу… навестить маму.

Говорю неожиданно для самой себя. Я не собиралась ехать на кладбище, но внезапно понимаю, что хочу именно этого.

Дэн хмурится, а у меня сжимается сердце. Если начнет отговаривать — станет еще больнее. И я не уверена, что сумею тогда со всем справиться. Но парень молчит. Задумчиво разглядывает меня, а потом кивает:

— Ладно, как хочешь. Тебя подвезти?

Качаю головой. Не в этот раз. Пусть сегодняшний вечер у нас пройдет вдали друг от друга. Заодно проверю, куда Дэн решит отправиться без меня.

Это место, как всегда, оказывается угрюмым и тихим. Солнце еще высоко, но сквозь густые кроны высоченных деревьев почти не проникает. И, естественно, не греет. Я ежусь, несмотря на теплый день, обхватываю себя руками, пытаясь согреться. Жаль, что не захватила кофту, сейчас бы она очень пригодилась. Вокруг — тоскливый полумрак, и он оказывается на удивление созвучен с тем, что я чувствую.

Взгляд машинально цепляется за надписи на могильных плитах. Сколько судеб закончили свой путь здесь. Таких разных. Счастливых, несчастных, обессиленных и полных надежд. Они все равно пришли к одному финалу. Это горько, безумно горько осознавать. Я никогда не была пессимисткой, но сейчас как-то особенно тяжело.

Иду медленно, словно оттягивая момент встречи. Он всегда слишком болезненный, хоть и неизбежный. И я так и не пережила боль до конца. Утверждение, что время лечит, в моем случае не сработало. Да и как бы это могло случиться, если речь идет о самом дорогом, самом близком человеке?

— Привет… мамочка… — опускаюсь на небольшую выкрашенную скамеечку за серебристой оградой. Но могиле свежие цветы, значит, отец был совсем недавно. Он приезжает гораздо чаще меня. Наводит порядок, а иногда просто сидит рядом. Подолгу. О чем-то говорит с ней.

Когда я узнала об этом, так растрогалась, подумав, что вот она — настоящая любовь. Та, что никуда не делась даже после смерти. А сейчас мне почему-то все видится совсем иначе. Что, если его просто не оставляет чувство вины?

Может, я преувеличиваю, и так считать неправильно. Но сейчас не получается иначе. Никак не могу понять папу, который с легкостью взялся оправдывать Дэна.

— Что бы ты сделала на моем месте? — поднимаю голову вверх, всматриваясь в проглядывающие сквозь деревья кусочки седых облаков. Интересно, она слышит меня? — Мне сейчас так нужен совет…