(не) Измена. Ребенок от бывшего мужа (СИ) - Гур Анна - Страница 24

- Новый глава края меня не насиловал, если вы на это намекаете, - чеканю грозно слова, а сама замечаю, как врач заметно выдыхает.

Ясно. Мне все теперь ясно. Слово Михаила Воронова - закон и если бы сейчас я призналась в страшном преступлении главы края, мне бы явно никто не помог. Прикрыли бы, осмотрели, поправили, так сказать, изъяны, но… врач ведь не предложил мне писать заявление, или вовсе не посоветовал пройти медицинское освидетельствование.

- Это… это хорошо, - отвечает невпопад врач имя и фамилию которого я не спросила по началу, а сейчас становится и вовсе не интересно.

- Я могу идти? – спрашиваю равнодушно, и мужчина как-то чуть ли не пятнами идет.

- Если гинеколог не нужен… - мямлит как-то, растягивает слова, а я прерываю бессмысленный поток слов.

- Не нужен, - говорю четко и давлю интонацией.

От Михаила научилась видимо. Заставляю себя быть сильной и не дать слабины, хотя у самой все внутри дрожать начинает от мыслей, что к гинекологу пройти придется, а там… там и ясно станет, что рожала я…

Глупо думать, что Михаил если захочет не узнает о Масечке, но сейчас. В эту самую минуту я не готова к этому. Не готова к тому, что может произойти. Мне нужно время, чтобы осмыслить, чтобы прийти в себя, и чтобы понять что же делать дальше.

- Хорошо, тогда вы свободны, - и вновь врач вклинивается в мои мысли, а я смотрю на мужчину, на кабинет столь богато обустроенный, на грамоты, которые на стене висят и страшно становится насколько же власть делает людей марионетками в руках власть имущих.

- У вас здесь есть уборная? – спрашиваю особо не расшаркиваясь и мужчина указывает мне на дверь.

Даже не посылает в общую. Которая на этаже и явно отличается комфортом и чистотой. Не так как в нашей местной поликлинике куда мы с Масечкой ходила.

Поднимаюсь со стула и уже не чувствую боли при ходьбе. Видимо заморозка действует. Захлопываю за собой дверь и сразу же сдуваюсь. Приникаю спиной и прикрываю веки. Хочется плакать. Чувства выходят из-под контроля. Встреча с бывшим выбила из колеи. Заставила опять почувствовать, что старые раны не зажили, они словно гниющая язва сохранились и боль от предательства не забылась…

Протираю мокрые щеки. Я плачу. Мотаю головой. Не даю себе расклеится. Иду к раковине и включаю холодную воду, черпаю горстку и умываю лицо. Смываю легкий макияж, который нанесла еще утром, смываю с себя все.

Хочу, чтобы вода так же и чувства мои унесла, но это нереально. Поднимаю голову и смотрю в зеркало на бледную девушку с блестящими, горячечными глазами.

Так странно, что в эту секунду я кажусь себе невероятно красивой. Чувственной какой-то женственной.

Длинные светлые пряди обрамляют лицо. Словно в салоне волосы завивала. Видимо из – за того, что влажными их в пучок подняла такой эффект.

Красивая молодая женщина. Только бледная и губы припухлые… алые…

Понимаю почему у меня сейчас такой рот. Михаил кусал, когда целовал, втягивал мои губы и оставил свой след. Облизав нижнюю, прикусываю, прикрываю веки и приказываю себе:

- Соберись, Яна. Ты сильная. Ты должна быть сильной ради Масечки.

Киваю своим мыслям и опять прохожусь взглядом по лицу, дальше осматриваю себя. Поправляю одежду. Все чисто. Нигде ничего не порвано. Я больше успела испугаться, чем Сема успел урона нанести.

Делаю глубокий вдох и уже в полной боевой готовности выхожу из уборной и чуть не спотыкаюсь, когда в кресле главврача вместо уже знакомого мужчины вижу Воронова…

Ждет меня. Пальцы сложил домиком и взгляд цепкий в мою сторону направил. Словно застыл изваянием. Его льдисто-голубые глаза будто прожигают. Давят. От подобного взгляда можно мурашками покрыться, а можно и замертво упасть.

Только мне так знаком этот адовый блеск, эта поволока. В нашем прошлом Михаил смотрел на меня именно так, сжирая каждый сантиметр моей кожи.

Правда тогда я была обнаженная и в его руках, под ним, вернее.

Выпрямляю плечи и намеренно прохожу мимо. Не хочу я ни о чем с ним говорить. Что бы себе там не напридумывал мой бывший. Не до него мне сейчас. В этом я себя убеждаю. Оправдываю свое бегство, не хочу думать, что я просто спасаюсь от бывшего бегством.

А вообще, мне к Масечке нужно. В свою спокойную и размеренную жизнь хочу. Уснуть и проснувшись понять, что Михаил просто приснился, как снился в первые месяцы нашего разрыва. Он стал моим кошмаром, приходящим каждую ночь и мучающим меня воспоминаниями.

И часто это были действительно кошмары, когда я видела мужа с его любовницей Тиной болотной, я просыпалась в рыданиях, а потом… потом пришли другие сны, тоскливые, светлые воспоминания из прошлого, наши прогулки, разговоры, поцелуи, объятия…

И эти сны… они были гораздо больнее, они разрушали, потому что просыпалась я с улыбкой на глазах и с размаху влетала в реальность в которой Михаила больше не было.

Был предатель, растоптавший мое сердце, плюнувший мне в душу…

Только вместе со всем осознанием реальности… в первые мгновения, когда приходила осознание, что все счастье осталось во сне, я прикрывала глаза, утыкалась в подушку и мечтала остаться жить в том сне, где мое сердце еще не было разбито…

Все мысли выветриваются из головы, когда дверь не поддается… Вновь тяну ручку двери и дергаю ее на себя, чтобы выйти, только проклятая она не поддается…

Заперто. Прикрываю веки. Дышу.

Видимо, Михаил предугадал мое желание убежать, или же наоборот не зотел, чтобы нас беспокоили.

- Черт, - вырывается приглушенно.

- Проходи, бывшая женушка, садись, поговорим, - голос Михаила наполнен сталью, он ударяет в спину.

Разворачиваюсь на каблуках и приникаю к двери. Смотрю в лицо Миши и не знаю что чувствую. Все в хаосе.

- Господин глава края, прошу вас выпустить меня. Не стоит превышать свои полномочия, насильно навязывая свое общество, да и тратить свое драгоценное время на простого преподавателя, попавшего в передрягу. Со мной как видите все в полном порядке.

Моргает. Прищелкивает языком, явно пропуская мои слова мимо ушей и оглушает меня встречным выпадом:

-Не паясничай. Садись. Поговорим.

Качаю отрицательно головой, еще сильнее прижимаюсь к двери.

- Не советую выводить меня по мелочам. Сядь. Яна!

Он не поднимает голоса, но придавливает интонациями. Понимаю, что перечить Михаилу сейчас – смети подобно. Чувствую его ауру, энергетику, ощущаю давление и на негнущихся ногах возвращаюсь к столу, занимаю кресло, в котором недавно сидела.

Миша с меня глаз не сводит. Барабанит пальцами по столу, словно прикидывает что-то. Тяжелый у него взгляд. Сложно дышать становится под таким давлением.

Наконец Михаил кивает каким-то своим мыслям и будто контрольный выстрел производит, спрашивая:

-Скажи мне, Яна Владимировна, как ты связана с теневыми махинациями и отмыванием денег?

- Что?!

- То.

Качаю отрицательно головой.

- Ты про что, Миша? – спрашиваю в шоке.

- Я уже озвучил вопрос, будь любезна отвечать по пунктам. Если признаешься во всем, есть шанс попытаться вытащить тебя из того дерьма в которое ты вляпалась с разгона.

Вскакиваю с места, кресло со скрипом отодвигается, почти опрокидываю его, а сама делаю шаг в сторону своего бывшего мужа, опираюсь руками о стол, у меня перед глазами все темнеет на мгновение.

- Как ты смеешь?! Как ты можешь, Миша?! Ты вообще человек, или киборг какой-то?! Ты не веришь, что я грант получила, потому что достойна этого?! В чем еще ты меня обвинишь?! В покушении на президента?!

Тянет губы в едкой ухмылке. Такой красивый и такой чужой.

- Откуда ты знаешь, что на президента было совершено покушение?

- Воронов, ты в своем уме вообще?! – почти кричу уже, но вижу по глазам, что не шутит.

Уже в следующее мгновение осекаюсь и в шоке смотрю на своего бывшего мужа. По радио сказали, что мой Михаил являлся советником президента…

Высоко взобрался. Очень высоко…