Услуги по-соседски (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie" - Страница 22

Родственники начинают переговариваться и спорить, что мне нужно сделать, чтобы захомутать Севу. Кристина настаивает на том, что нужно сходить на тренинг, тетя Тамара больше склоняется к простому и древнему как мир способу: «вкусный борщ и секс».

— Сытый мужик от тебя никогда не уйдёт, — это ее главный аргумент.

Роза в споре не участвует. Только сидит и скалится, поглядывая на меня свысока. По всей видимости, я должна была прийти одна, сидеть с видом побитой собаки и умолять Никиту вернуться ко мне.

Вдруг на мое плечо опускается рука, а до уха доносится шепот:

— Ася, привет. Давно не виделись.

Вспомнишь лучик — вот и солнце.

Признаться, я до последнего надеялась, что моя семья не подложит мне такую свинью. И что я вижу?

За моей спиной стоит Никита Екимов собственной персоны. Кокетливо улыбается, словно никогда мне не изменял. В идеально сидящем по фигуре темно-синем костюме и с уложенными гелем светлыми волосами, он выглядит как пижон.

— Привет, — хмуро бросаю, после чего отворачиваюсь, игнорируя его.

Однако Екимов не так прост. Сжимает мое плечо и требовательным тоном говорит:

— Идем, поговорим.

— Не о чем.

— Да брось, Ася. Мы кучу лет знакомы, неужели ты не уделишь мне минутку? — обойдя диван и встав напротив меня, возмущается.

Я готова расцеловать организатора свадьбы, который появляется очень вовремя и просит всех гостей пройти в церемонный зал и занять свои места.

— Не судьба, — хмыкаю, поднявшись. В толпе выискиваю Амурского, но нигде его не вижу.

Куда папа его утащил?

— Ася, — мою руку сжимают к крепком захвате, — послушай, я хотел тебе сказать… — притягивает меня Никита к себе.

— Мне не интересно, что ты хотел мне сказать, — упираясь ему в грудь рукой, цежу сквозь зубы. — Я пришла сюда не одна, если ты не заметил.

— Ты про этого тупоголового хоккеиста, что ли?

Мне хочется стукнуть ему по лицу, потому что во-первых Сева не тупой хоккеист, а во-вторых какого черта он меня к себе прижимает?

— Горошек, — слышу напряженный голос позади, — все в порядке?

Сева стоит позади меня, его руки засунуты в карманы и выглядит он обманчиво-расслабленным. Однако он не сводит цепкого взгляда с Никиты.

— Да, все хорошо, — наконец, выдернув руку из захвата бывшего, подскакиваю к Амурскому. Тот сразу кладёт свою руку на мою талию. — Просто встретила старого знакомого.

Никита с кислой миной изрекает:

— Потом поговорим.

После чего разворачивается на пятках и устремляется к церемонному залу.

— Кто это был?

— Никто, забей.

Сева недовольно на меня косится, но я сама невинность.

— Пошли?

— Пошли, — вздохнув, кивает.

Даже если Амурский и хотел устроить мне допрос с пристрастиями, сейчас для этого не самый лучший момент.

И вообще с чего бы ему мне его устраивать?

Сева

Мы проходим в церемонный зал. Вообще-то, это крытая оранжерея посредине которой стоит арка из живых цветов. За ней стоит крупноватая женщина, должно быть, работница ЗАГСа с большой папкой в руке.

Гости располагаются на стульях, что стоят по бокам от арки в несколько рядов. Справа - родственники невесты, слева — жениха.

Мы с Горошек пробираемся к первому ряду, откуда нам машет Лаура.

Родители Аси мне понравились. Возможно, Лаура Андреевна излишне настойчива, но она желает своей дочери добра. С Пал Палычем мы вообще быстро нашли общий язык. Во-первых, он интересуется хоккеем, а во-вторых определено точно души не чает в своих девочках. Признаюсь, для меня в новинку все эти знакомства с родителями, но не так страшен черт, как его малюют.

Кто меня действительно раздражал, так это две престарелые перечницы, злоупотребляющие процедурами косметолога.

Серьезно, кто сказал, что губы на пол лица — это сексуально и красиво? Они выглядят так, словно упали в пчелиный улей. У вас бы встал на жертву пчёл? У меня точно нет. В отличие от Горошек в этом узком чёрном платье. Зачем она так вырядилась? Мне с трудом удается отвести глаза от ее ноги, что все время мелькает в разрезе платья.

Ну и что тут такого, наверняка подумаете вы?! Что я не видел никогда женских ног, в самом деле?

Проблема в том, что я видел резинку чулков, и теперь это не даёт мне покоя.

Есть два варианта избавиться от этого наваждения. Первый — переспать с Горошек. Второй — напиться до такой степени, чтобы я физически ни на что не был способен (за свои похабные мысли — не отвечаю). И, разумеется, ни один из этих вариантов мне не подходит. Вряд-ли Горошек обрадуется, если я вдруг накинусь на нее, и уж точно мне прилетит по яйцам, если я накидаюсь. Я должен произвести впечатление приличного парня, а не придурка.

К слову, о придурках…

Кто этот хрен, что хватал Асю?

Я увидел его с другого конца холла, как только он направился в сторону пампушки. И уже тогда, клянусь, он мне не понравился. Есть в этом белобрысом типе что-то гадкое. Он прижимал Асю к себе так, будто имел на это право. И это почему-то мне жутко не понравилось. Настолько, что дай мне Ася зеленый свет, я бы задал ему хорошую взбучку.

Если девушка говорит — нет, это значит — нет, мать вашу!

И нет. Я не повелся на ее это «никто». «Никто» так руки не распускает, и от «никого» настроение не портится.

— Сева, проходите. Ваши места следующие, — когда мы, наконец, пробираемся через толпу, говорит Лаура.

— А где папа? — заняв своё место, спрашивает Ася.

Павел Павлович представил меня стольким людям, что все их имена и лица смешались в голове. Меня нисколько не удивило, что большинство меня узнали. Все же хоккей в нашем городе популярен. Одна женщина даже пыталась всунуть мне свою визитку, хотя Палыч четко дал понять, что я жених его дочери.

— Он с Альбиной, они готовятся к выходу, — счастливо вздыхая, отвечает Лаура. — Ох, Ася, наша девочка такая красивая! Поверить не могу, что этот день настал!

Кажется, она на грани того, чтобы расплакаться.

Немножко. Ладно, чуть больше чем немножко, на меня накатывает паника.

Я понятия не имею, что делать с плачущими женщинами! Стоит ли мне сказать что-то утешающе или наоборот деликатно отвернуться?

— Ты готовилась к нему годами, мама, — хмыкает Горошек, закатывая глаза.

— Ах, ты все поймешь, когда сама пойдешь под венец в шикарном белом платье, — украдкой бросив на меня взгляд на меня, произносит Лаура. — Это самый важный день в жизни каждой девушки.

— Конечно, — без особого энтузиазма кивает Ася.

Интересно, свадьба действительно так важна для женщин? Прежде я никогда об этом не задумывался. Да и зачем?

Женитьба ближайшее время не входила в мои планы. Да и с кем? С женщинами, которые видят во мне только кошелёк? Это не предел моих мечтаний, знаете ли.

Не то чтобы я убежденный холостяк, и вообще отрицаю брак. Ни в коем случае. Просто для меня это далекое будущее, а не настоящее. Мне всего двадцать шесть. И пусть мама иногда намекала, что, мол, мне пора остепениться, однако не наседала на меня, как родители на Горошек.

Лаура преувеличенно-тяжело вздыхает, махает на Асю рукой, мол, что с тебя взять, затем внимательно осматривает зал и, удовлетворенно кивнув сама себе, подает рукой знак ведущему.

Тот начинает говорить про сегодняшний день, сыплет шутками, а потом передаёт слово работнице ЗАГСа, которая долго и нудно вещает скрипучим голосом по какому же замечательному поводу мы здесь все собрались.

Я подавляю зевок, делая крайне заинтересованный вид.

Наконец, женщина объявляет выход жениха. По белому ковру, усыпанному лепестками роз, ступает статный мужчина лет тридцати. Он сверкает белоснежной улыбочкой и выглядит вполне счастливым.

Не похоже, что его под угрозой смерти заставляют жениться.

Раздаются аплодисменты, а друзья жениха даже пару раз свистят. Я тоже хлопаю.

Работница ЗАГСа разливается соловьем о достоинствах жениха, а потом объявляет выход невесты. Свет в зале немного приглушается, включается подсветка на полу, играет классическая музыка, конечно же, не просто с колонки. А прямо-таки мини оркестр. Все затаивают дыхание и зал поглощает оглушающая тишина. Даже я, признаться, впечатляюсь размахом.