Бывший моей соперницы (СИ) - Лари Яна - Страница 2

Он поднимает на меня взгляд, чем моментально возвращает в напряжённую вообще-то ситуацию.

— Пошли, отработаешь, — в его тихом голосе отчётливо звенит сталь, от которой под кожей расползается холод.

Боюсь ли я его? Пожалуй. Но одной идти ещё страшнее.

До оставленной у тротуара машины добираемся молча. Тачка, конечно, отпад. Хищная красотка, благородного матово-чёрного цвета. И водитель ей под стать — обладатель брутальной внешности и агрессивной жгучей энергетики. Это сочетание многие найдут привлекательным, я же скорее равнодушно пройду мимо. Хотя баб наверняка разит штабелями…

— Ну всё, дальше я сама. Тут недалеко. Спасибо.

Собираюсь свернуть вправо, но он встаёт передо мной. Я сдвигаюсь влево, история повторяется.

— Про «отдаться»… Это ведь не всерьёз? — уточняю упавшим голосом.

— А в чём проблема? — Он целенаправленно начинает оттеснять меня к машине.

— Вообще-то, я приличная девушка, — огрызаюсь, вжимаясь спиной в кузов автомобиля.

Парень смотрит на меня так, будто я обманываю.

— Жаль… С виду не скажешь.

— У меня был тяжёлый день, — оправдываюсь, разглядывая свои руки, которые выставила, чтобы оттолкнуть его. Под моими ладонями перекатываются напряжённые мышцы, чужое тепло притягивает магнитом. Я слишком долго была приличной девушкой, разве оно того стоило?.. — Прекрати, мы даже не знакомы, — произношу уже не так уверено.

Он упирается одной рукой в крышу автомобиля, другой обхватывает мой подбородок. Несмотря на ситуацию, тепло мужских пальцев заставляет взволнованно кусать губы.

— Марк. Теперь мы достаточно знакомы?

— Просто оставь меня в покое, Марк, — прошу, а мысли разлетаются. Сердце гонит кровь по венам с сумасшедшей силой, лицо горит. Между нами ничего нет и быть не может, понять бы, откуда это бесконтрольное желание совокупляться?!

Он игнорирует мои слова, медленно склоняясь.

— Отвалю, как только получу обещанное, — наши губы соприкасаются, когда он говорит.

У меня крупная дрожь пробегает по телу. Воздух становится настолько горячим от нашего дыхания, что едва проникает в лёгкие.

— Это шантаж.

Марк ведёт по моей скуле костяшками пальцев, оставляя липкий след на коже. Запах его крови не даёт схлынуть чувству опасности, подстёгивает инстинкты. Не прекращая громко дышать мне в губы, он резко и жёстко прижимает меня к машине. Свободной рукой по-хозяйски забирается под платье, сминает ягодицу до боли, до удивлённого всхлипа, и толкается бёдрами вперёд.

— Это реальность. В которой ты и я не сделаем никому хуже, если доставим друг другу удовольствие. Не бойся. Захочешь — ограничимся малым. Сколько «приличная девушка» готова взять от меня?

Неуверенно веду большим пальцем по сжатым мужским губам, спрашивая себя, кому хочу сделать больно?

Тиму давно плевать кто, где и каким образом меня зажимает. Расстояние убило наши чувства. А я только сегодня об этом узнала, вот непруха! До сих пор не верится, что он всё решил за меня. Просто поставил перед фактом.

Ненавижу козла.

Злость прорывается сквозь пелену алкоголя, заставляя зажмуриться. Голова идёт кругом, ноги подкашиваются от бессильной ярости. Или от собственной дерзости. Или от стыда. С нажимом прижимаю ладонь к ширинке Марка.

— Дашь мне свой максимум?

К чёрту приличия. Он даже не узнает моё имя. Никто ничего не узнает.

Взгляд Марка резко опускается, завораживающе дёргается кадык, пальцы уже обеих рук впиваются в меня до синяков.

— Забирай, — усмехается хрипло.

Его волосы настолько же жёсткие, насколько тёмные. Я ожидала совсем других ощущений, у Тима они были мягче…

Моя нижняя губа начинает дрожать. О-о-о нет… Никаких воспоминаний! Солнцеву хорошо с другой, он обо мне не думает, и я не буду! Наждачкой сотру с кожи эхо его прикосновений, если секс не поможет!

Скрипнув зубами, притягиваю Марка к себе.

Он не торопит. Пару секунд просто дышим друг другу рот в рот, оба пьяные, дёрганые, готовые в любой момент ощериться…

Марк срывается первым. Именно срывается, потому что на поцелуй такой натиск совершенно не тянет. Агрессивно, на грани, но мне неожиданно нравится и горечь лайма на его языке, и то, как он жадно прихватывает зубами мои губы. Наши языки сплетаются, снова и снова, пока я не отрываюсь, чтобы вдохнуть.

Я ещё помню, как это, когда мужчина изголодался по женскому телу. В последний раз Тим выбрался ко мне на Новый год, потом ещё пару дней лопалась кожа от малейшей улыбки. Марк спокойно добавит ему пару месяцев форы.

Где же ты так одичал, красавчик?

Боже, пусть он не окажется законченным уголовником!

Едва эта мысль возникает в моем затуманенном мозгу, он отстраняется с провокационной улыбкой.

— Нехило для нежной фиалки... Хочешь меня прям здесь?

Марк опять сжимает мою ягодицу. Его ладонь прямо на коже, под резинкой белья... Большая и горячая... На-а-аглая такая, требовательная...

Взгляд безостановочно шарит по моему лицу, потом по сторонам, и только затем, качая головой, он достаёт из кармана куртки пачку и вытягивает зубами сигарету. Отточенным жестом высекает искру из стальной зажигалки, глубоко затягивается дымом, продолжая обгладывать меня голодными глазами.

Дурной кураж гуляет по телу, трогая жаром каждую кость.

— Пользуйся моментом, — с вызовом возвращаю ему улыбку… Плавно подаюсь вперёд, обнимая его за шею. — А лучше поделись со мной.

Марк вскидывает брови, но мою просьбу никак не комментирует. Молча надавливает губами, заставляя открыть рот шире, и медленно выдыхает в меня дым.

В груди пожар, на языке горечь... Но губам так сладко, боже!

Мне не по силам принять в себя весь объём его лёгких. Как и в прошлый раз от небольшой затяжки начинает кружиться голова. Я смеюсь сквозь кашель, выдающий яростный протест организма.

По крайней мере сейчас у жжения в моей груди есть причина. И это не другой человек. Интересно, чувства можно выжечь?

— Ещё, — требую хрипло, слизывая с суховатых чужих губ остатки никотина.

— Хватит тебе, — отзывается он с внезапными нотками раздражения. — Садись в машину.

Я отталкиваюсь от него, возвращаю на плечо сползший к локтю ремешок от сумочки.

— Не командуй.

— Садись в машину, по-жа-луй-ста. — Марк с показательной издёвкой открывает для меня переднюю дверь.

В нём нет и сотой доли лёгкости Солнцева. Ему вообще ребячливость не пойдёт, это как рассекать на коньках в пустыне.

И всё же что-то в нём есть притягательное. Что-то, что оставляет сладкое ничто в голове.

Самое время попрощаться. Никаких поездок с незнакомцами, Надя. Вот сейчас точно пора! Уже минут пять назад как минимум. Серьёзно, этого делать нельзя. Ровно так же, как нельзя шататься ночами по безлюдным местам. Как нельзя позволять себя лапать кому попало. Потому что это опасно и очень глупо.

Мне проблемы не нужны. А я продолжаю нарываться. Потому что я сейчас ненормальная, злая на одного предателя дура. И тоже считаю себя в праве предать! Нет, не Солнцева, конечно, тут я безнадёжно опоздала. Предать прошлых нас. Ибо нефиг. На дух не переношу чувство жалости. Особенно по отношению ко мне. Завтра я не порадую его столичную сучку своим зарёванным видом.

— А поехали, — усмехаюсь, садясь в новенькую иномарку. Своё сердце я бездарно вручила Солнцеву, но право ошибаться у меня никто не отнимет.

Марк

Я люблю рассекать по ночным улицам, люблю скорость, люблю звук мотора. Люблю, когда Ирка опускает стекло, а ветер подхватывает наш звонкий смех и швыряет мне в лицо с её волосами. Люблю целовать её на светофорах, пока нам сзади не начнут сигналить. Мы же ни дня не могли друг без друга... Теперь в прошедшем времени.

На что она надеется, позволив мне явиться на их свадьбу?

А эта пьянь. До сих пор сомневаюсь, что не подцепил обычную путану. Они все на словах «приличные», стоит козырнуть машиной. Ну просто ненормально, ненормально, блин, так доверчиво вырубиться рядом с первым встречным. Даже не спросила, куда я её везу. Просто фееричная дурость.