Бывший моей соперницы (СИ) - Лари Яна - Страница 26

То есть, я теперь ещё и рисуюсь?!

— У кого-то может оказаться лом и отмычка! И эпицентром «чёрт знает где» вдруг окажется ваше условно безопасное гнёздышко. Поэтому повторяю вопрос: чем конкретно тебе поможет такая забота?

— Хорошо, — зло разводит она руками. — А что будешь делать ты, чемпион, если проснёшься среди ночи с битой у лица? Тут, по-моему, без вариантов, нет?

— Нет! — рявкаю, впечатывая окурок в пепельницу. — Я найду варианты. А если их не будет, просто стану до конца защищать тебя, дуру. И, поверь, справлюсь.

— Ремизов, не кипятись. А то инсульт грохнет, и в стойку встать не успеешь! — зло выплёвывает она, вскакивая с кровати. — Всё, ты меня достал. Было хорошо, можешь убираться.

Вокруг Нади красиво вьётся ореол из дыма, её слегка расширенные от волнения глаза шарят по мне, будто поджечь хотят.

Смотрю на часто вздымающуюся грудь, подрагивающие пальцы, указывающие на дверь, и ума не приложу, что за нафиг. Я же прав? Прав. Так чего она гонит? Во всех, мать её, смыслах!

Я, блин, в полном ауте!

— Погоди-ка… — внезапно осеняет меня догадкой. — Ты его любишь?

— Да ты достал уже тупить, — убито стонет Надя, закрывая лицо ладонями. — За кого ты меня принимаешь?

— За девушку, которая пьяной танцует на стойке.

— В одежде, заметь.

— В микроскопических шортах!

— Да ты ханжа, Ремизов! Вообще не понимаю, какая тебе разница? Ты бывшую вернуть приехал? Вот и возвращай. Не мешай свободной девушке развлекаться.

— И часто ты развлекаешься, просыпаясь с кем попало?

Надя приподнимает бровь, сохраняя ироничное выражение лица.

— Как раз сегодня планирую проснуться одна.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — произношу с нажимом, возвращаясь к истокам ссоры.

Она запускает пальцы себе в волосы, напрочь снося мне мозги обзором на нагую грудь.

— Гарик — парень моей подруги. Практически чужой человек. И меня всё устраивает. На каком вообще основании ты задаёшь мне тупые вопросы? Это не твоё дело!

Не понял, что ещё за «практически»?..

Но Надю всё устраивает. Спасибо и на этом.

Ладно! С Гариком я отдельно решу. В целях профилактики, так сказать…

— Мы только что переспали, — напоминаю, подбирая с кровати банное полотенце, и медленно наступаю. — А потом вместе принимали душ. И опять переспали.

— И что с того? — пищит она, пытаясь вывернуться из махрового кокона, на что я лишь крепче сжимаю края полотенца.

Ходит мне тут голая… С мысли сбивает!

— А то, что это теперь моё дело, — пытаюсь тоном укротить рвущуюся из рук фурию.

— Ну, знаешь… — задыхается Надя, сражено обмякая. — Я что-то не вспомню, когда это мы начали друг перед другом отчитываться!

Вот оно! Обстоятельство, что мешает нам двигаться дальше — никто никому не обязан отчитываться. Неожиданно ударившая в голову мысль одновременно бодрит и вгоняет в ступор. У меня не осталось причин отступать не попробовав. Страха, на удивление, тоже.

— Ну так давай начнём прямо сейчас.

— О чём ты? — Надя, наконец, переводит взгляд мне в глаза и покрывается еле заметным румянцем.

— О том, что ты мне нравишься. Надоело гадать, где ты и с кем. Я хочу быть с тобой.

— Да ты сам не понимаешь, чего ты хочешь!

Это я-то морожусь?!

— Ты сама меня позвала. Зачем?!

— Я тебя не звала! Я просто написала, где меня можно найти.

— Это выглядело как приглашение.

— Обычная блажь пьяной женщины. О которой я уже много раз пожалела.

— Да почему?!

Она всё-таки вырывается, с психом швыряет полотенце на пол.

— Потому что ты ненавидишь этот город. Потому что я тебя раздражаю, не подхожу тебе и вообще… Зря мы этот фарс затеяли, только нервы себе мотаем. Пусть Ира с Тимом спокойно себе женятся. Совет да любовь!

— То есть теперь это тебя не смущает?

— Мы не должны были вмешиваться в чужие отношения. Что хорошего нам это дало?

— Мы сблизились.

— Точно! — Надя подхватывает с покрывала ленту презервативов и стучит ею по часикам на запястье. — У нас же всего неделя осталась. Пошли в кровать, не будем терять время.

— Ты сейчас дурочку не включай, ладно? — встряхиваю её, поймав за плечи.

На мгновение Надя оказывается так близко, что я касаюсь носом влажных волос, втягиваю в себя тёплый запах чистоты и каких-то цветов. Задыхаюсь в нём, как никогда не задыхался никотином. До гематом в груди.

Чёртова девка.

— А если я попрошу, чтоб ты остался? Ты готов ради меня сменить столицу, работу, друзей на презираемый тобой областной городок? — Её тон, поначалу какой-то слабый и неуверенный, постепенно поднимается всё выше, накаляя гул в голове, до предельного уровня децибел, и обрывается молитвенным шёпотом, в любой момент готовым оборваться: — На сколько хватит твоего желания быть со мной? Месяц, неделя, меньше?..

Зачем?! Ну на черта так усложнять?

— Поедешь со мной. Какие проблемы? — выпаливаю я первое, пришедшее мне в голову.

Меня обваривает её разочарованием и ещё чем-то… убийственным просто!

— Значит, покатишь меня за собой чемоданом. Такие мои перспективы с тобой? — сама же и выкатывает очередной бредовый вывод.

— Охрененные перспективы, Надя. Поверь!

Я, конечно, не понаслышке знаком с любовью девушек драматизировать, но эта явно переигрывает!

— А я верю, Марк. Верю… Только это всё не про «нравишься».

— А про что? — Закатываю глаза.

Она усмехается, вглядываясь в моё лицо и тяжело дыша.

— Про «удобно». Причём удобно тебе, а не мне. Ведь это я сорвусь за тобой туда, где всё чужое, и должна буду ждать, когда в твоём привычном распорядке жизни освободится для меня минутка.

В одном Надя права, для крутых перемен в моей жизни нет места. Слишком многим обязан… И амбиций тоже вагон.

Но моё молчание она расценит как повод придумать себе очередную глупость. Назад пути нет.

— Надь, всё… Выдыхай. Я умею расставлять приоритеты. — Притягиваю её к себе. — И на первом месте в списке моих планов — встретить вместе рассвет. Даже не пытайся избавиться от меня, не выйдет. Пошли прогуляемся.

Надин взгляд неуловимо смягчается, становится игривым и дерзким.

— У меня в гардеробе нет паранджи, только шорты. Так что… — сладко выговаривает в ответ. Тоном заигрывает, с пол-оборота заводит.

Начав уплывать, посылаю ей свою самую соблазнительную улыбку.

— Тогда начнём с магазинов, — дразню её, про себя отмечая, что Надя из той категории женщин, чья сексуальность только растёт по мере роста скромности одежды. Трудно с ней будет сохранять холодную голову, разве что под замком держать, как птичку.

— Я ничего у тебя не возьму.

— Тогда возьми мою руку. — Переплетаю наши пальцы, притягивая её ближе к себе. — Пошли. Дождь уже закончился.

Нахлынувшие ощущения от близости её губ практически сбивают меня с ног. И резко становится не до шуток. Я не вижу причин отказывать себе в удовольствии провалиться в насыщенную озоном свежесть ночи… или вернуться в кровать.

Но в мой многострадальный изнасилованный мозг не к месту врывается звонок телефона.

— Да? — отзываюсь, слегка хмурясь.

— Прости если разбудил, раньше никак не вышло. Подъехать можешь?

— Могу… — растерянно скребу затылок. — У тебя что-то срочное?

Он ещё не ответил, а я уже на рефлексах выхожу на кухню и принимаюсь торопливо натягивать джинсы, прижимая телефон плечом к уху.

Отказать Боре я физически не могу. Мы не родные по крови, но роднее приёмного отца у меня нет человека. Всем, что имею — техникой боя, выносливостью, домом, где меня приняли как члена семьи, я обязан ему. Тренер любит меня как сына. Да и дёргать по пустякам не в его характере.

— Можно сказать и так, я слишком долго откладывал. Нужно, чтобы ты подъехал и подписал документы.

Боря, конечно, мне мозг проел этой темой. Но интуиция орёт, что отнекиваться дальше не выйдет. Я уже не первый год нахожу отговорки, когда-нибудь всё равно придётся вникать в руководство его фитнес-центрами. Других наследников у Бори нет и не предвидится. Он бесплоден. И наверняка переживает, что без отсутствия необходимых навыков я потом просто не вывезу.