Его Уязвимость (СИ) - Гур Анна - Страница 43

Ну как бы, может, и недалеко ушла от правды.

Кто я для Димитрия?!

После того странного случая больше он меня не трогает.

И я не могу понять, мне от этого хорошо или плохо. Что-то во мне откликнулось на близость мужчины.

Я привыкла к нему, к его манере общения. Если его склонность отдавать приказы можно назвать общением.

Я научилась различать его поступь, его аромат манит и пьянит, его холодная энергетика, доминирующая во всем, завлекает.

Он с первого взгляда всколыхнул что-то во мне, заставил чувствовать то, что ни к кому я не испытывала.

Мои чувства к этому мужчине не влияют на мою исполнительность.

Кстати, об этом. Щелкаю мышкой и фокусируюсь, с головой ухожу в выполнение своих обязанностей.

Погружаюсь в вычитку очередного отчета и мысленно спотыкаюсь.

Взгляд цепляется за неточность формулировок.

Не хочу. Боже. Как же я не хочу впутываться в то, что надвигается на меня со скоростью разъяренного дикого стада. 

Проклятое воображение даже различает стук копыт и поднимаемый ворох пыли ощущается на языке. 

Я чувствую себя замершим на дороге маленьким котенком.

Симба застыл в ожидании неминуемой смерти и в моей интерпретации глупого котенка просто некому спасать.

Нервно улыбаюсь. О чем только думаю.

Отгоняю образы, всплывающие перед глазами.

Моргаю, желая ошибиться.

Последняя надежда гаснет, когда взгляд вновь проскальзывает по напрягшим меня пунктам.

Леденею, чувствуя, как капля пота катится по спине, приложив бетонной плитой неизбежности.

Не показалось.

Я фиксирую нестыковку в цифрах…

Откидываюсь на спинку стула со специальной удобной ортопедической подушкой для спины, а кажется, что на гвозди натыкаюсь, настолько напряглось все тело.

Есть нюанс. Для Каца я подготавливаю документы, порывшись в архивах, подняв то, что нашла в базе, а данные, что у меня на руках, отличаются…

Несильно, конечно, но это дает мне понять, что Димитрию дали не совсем то…

Заметить можно, только сопоставив.

Выдыхаю сквозь стиснутые зубы.

Жаль, что я проработала в бухгалтерии и даром свой хлеб не ела, простой секретарь не заметил бы...

В голове лампочками мигает только один извечный вопрос:

Что делать?!

Хватаю ручку со стола и принимаюсь нажимать на несчастный колпачок, выдвигая и задвигая стилус. Характерные щелчки бьют по нервам.

Вот именно то, что Олег Петрович просил меня “не заметить”.

Резко ныряю в воспоминания и приторный голос режет сознание страшными угрозами:

– Катерина, ты ведь понимаешь, насколько мы все зависим от своих рабочих мест…

Рано или поздно Димитрий Иванович уедет…  А я останусь у руля. Я останусь. Елецкая, и ты… Ты тоже останешься здесь…

Все, что прикажу, сделаешь. У меня на тебя такие козыри имеются… Один твой неправильный шаг и Федора можно сразу в колонию для несовершеннолетних c таким-то послужным списком…

– А если я все расскажу Димитрию?!

– Попробуй, Елецкая. Твое слово против моего. И помни, кто Я и кто ты…

– Господи… что же мне делать?!

Всхлипом срывается с губ и в глазах обзор застилает пелена. Слезы скапливаются, давят безысходностью, нестерпимо жгут, пронизывая тысячами острых игл, прорываясь наружу капельками, беззвучно ударяющими по документам…

– Что делать?!  

Можно ведь сделать вид, что я не вскрыла базу. А просто перевела текст, не заморачивалась и действительно “не видела”. Не все референты разбираются в тонкостях бухгалтерии, не каждый может заметить тот гордиев узел, который предполагается разрубить…

Сжимаю ручку и уже палец болит из-за того, с какой силой я жму на колпачок. Звук назойливого непрерывного щелчка заставляет оставаться на плаву, чтобы не впасть в истерику.

Жму так часто, что вскоре монотонный безумный треск достигает своего апогея.

Мой брат…

Наша жизнь…

Одно решение и последствия…

Они не заставят себя ждать.

Я знаю.

Интуиция кричит об опасности. Чертово шестое чувство вообще активизировалось слишком сильно после того, как в мою размеренную жизнь проник магнат.

– Что же ты будешь делать, Катя?

Проговариваю вопрос. Прикрываю на миг глаза.

Откладываю ручку со звонким хлопком.  

– Дура ты, Елецкая. Причем полная.

Нажимаю на значок печати на экране компьютера.

Как только бумага выплевывается из навороченного аппарата, который весьма отличается от того, с которым я работала в нашей маленькой коморке, фокусируюсь на документах и вникаю еще раз.

– Нет, ты не дура, Катерина, ты просто идиотина…

Проговариваю тихонечко и поднимаюсь с места. Иду в направлении двери, за которой восседает мой кошмар.

Сжимаю в руках кожаный переплет папки, бью по красивой деревянной поверхности двери несколько раз.

Стук кажется оглушительным.

Получаю дозволение и быстро проскальзываю в кабинет.

– Мистер… Кац… – обращение выходит хриплым, горло сильно саднит, словно я плакала навзрыд или же орала, захлебываясь криком безнадежности…

Останавливаю взгляд на мужчине, работающем за столом.

Собран как всегда. Одет с иголочки. Идеален. Глянцевая картинка снаружи, а под ней…

Боже, почему он мне видится гюрзой, способной убивать с хладнокровностью этой твари?!

– Можно? – задаю мучающий вопрос, и где-то внутри какая-то моя часть хочет, чтобы он мне отказал, сославшись на занятость.

Глупо. Но человек всегда жаждет отсрочки неизбежного.

Меня знобит, а змей-искуситель поднимает на меня изумрудный взгляд, аура опасности сшибает моментально.

– Проходи.

Зеленые глаза рассматривают. Сегодня я в строгом деловом платье ниже колен и пиджаке, ноги в черных колготках и лодочках. Волосы в косу уже не заплетаю, во избежание, так сказать.

Помню, как он наматывал ее на кулак, и только от этого воспоминания кровь приливает к щекам.

Делаю робкие шаги, и замираю на середине кабинета.

– Слушаю.

– Я… – голос не слушается, фраза обрывается, воздух заканчивается, в легких чувствуется давление.

Стресс. Паника. Дрожь в кончиках пальцев.

– Катрин.

Односложные фразы босса действуют отнюдь не успокаивающе, наоборот.

Подмечаю, как чуть облокотился рукой о стол и отставил в сторону стилус.

Мое состояние не могло ускользнуть от этих изумрудных омутов. Кац выжидает. А я слышу грохот крови в собственных ушах.

Собираюсь и делаю то, что должно, а далее… далее будь что будет.

Совесть я свою не продам и на сделку с собой не пойду.

Что будет дальше, я решу потом… не сейчас…

– Я нашла несостыковки в документах. Хочу показать вам. Там все сложно, но… Значительная сумма на входе, а на выходе в разы меньше.

Странно, но мой голос не надламывается, не дрожит, фразу произношу обыденно.

Наверное, так и бывает. Готовится к выстрелу сложнее, чем нажать на курок.

Димитрий вскидывает бровь. Буравит меня тяжелым взглядом. Молча.

Не могу понять. То ли он не удивлен. То ли не ожидал от меня подобной прыткости.

– Покажи.

Проговаривает ровно. Поднимает руку с золотым браслетом дорогих часов на крепком запястье, словно приказывая подойти и вложить документы в эту огромную ладонь.

Ноги сами несут меня к боссу. Останавливаюсь рядом с его столом, сохраняя дистанцию.

Интуитивно отдаляюсь. Защищаюсь.

– Подойди.

Опять командует и не берет из моих протянутых рук папку, заставляет обойти стол и приблизиться, только тогда забирает документы из моих похолодевших пальцев.

Просматривает, обращая внимание на мои пометки.

Время для меня замирает.

Сердце бьется с перебоями.