Его Уязвимость (СИ) - Гур Анна - Страница 81

– Я уже знаю, кто за этим стоит. Это мои проблемы, Авдеев. Здесь ты твори свое правосудие, а в мое не лезь.

– Правосудие, – губы кривит, – ты точно белый воротничок, Кац?

– Однозначно. Бизнесмен с кристальной репутацией.

Улыбается и в глазах вызов. Не друг, но и не враг.

Знакомая тема.

Кажется, заклятых друзей у меня становится все больше…

Катерина Елецкая

Боль, она часть меня. Пульсирует на языке, что распух, играет на губах. Меня несут на руках.

Куда? Зачем? Не знаю.

Я потерялась в коридорах памяти и все чаще вижу кадры из прошлого в своем тяжелом сне.

Эти кадры размыты, забыты…

Но они всплывают из мрака яркими вспышками.

Словно получив оглушительный удар, я раскрыла тайну своих воспоминаний. Или это то, про что так много рассказов. Жизнь проскальзывает перед глазами, когда на волосок от смерти...

А может, я умерла в этом жутком багажнике, просто воздух закончился…

Вся жизнь сосредотачивается в крохотном воспоминании из далекого детства.

Оно вибрирует, циркулирует и рождается новой реальностью перед глазами.

Мой дом. Солнце за окном и запах... мама… ее духи, легкие, цветочные, тонкие и невесомые, как и она сама.

Этот запах забивается в ноздри и заставляет оторваться от кукол, с которыми играю, сидя на ковре.

Я совсем малышка, отвлекают голоса с кухни. До меня доносятся обрывки фраз, но я слишком увлечена игрой, не прислушиваюсь, все проходит мимо:

– Как?! Неужели ты настолько жесток?!

Всхлип доносится до меня, мама плачет?

– Не я... Ириша... не я жесток...

В висках боль. Я опять выпадаю и чувствую себя прижатой к чему-то горячему, железному и невероятно жесткому. Стальной запах. Знакомый. Успокаивает.

Словно парю и падаю, оказавшись на чем-то мягком.

– Вернись. Ко. Мне. 

Голос. Приказ. Веки свинцовые. Не поднять.

Настоящее. Воспоминание.

Откуда фраза?

Грани реальности стерты.

– Ты не уйдешь, Митя!

Хриплый крик мамы и плачь.

– Должен.

– Не бросай… мы справимся. Я люблю тебя. Боже, как же я тебя люблю, Митенька…

Странные звуки из кухни. Ритмичные. Словно стол бьется об стену. В жестком размеренном ритме.

– Ненавижу тебя, проклятого! Уходи! Убирайся отсюда! 

Жалобный женский крик... стон... Мой? Чужой?

Не знаю. Я в межмирье. Застыла между своим настоящим и прошлым, меж размытых граней, что сплетаются, унося меня вдаль.

Телефонная трель. Голос. Жесткие интонации.  Обрывки фраз.

– Зарвался. Ривз. 

– Это уже не только твоя война. Мое тронули. Мое. Тайгер.

Жадные губы на моей скуле скользят влажно, горячо, оставляя след, ведут к шее и ключицам.

Горячие руки откидывают мои волосы, проводят по ледяной коже, очерчивают изгиб.

– Вернись ко мне.

Что за сны?!

Перед глазами опять наша квартира. И чувство защищенности.  Хочу туда. Там спокойно.

– Домой… хочу…

Выдохом скатывается с сухих губ. Ощущение чужого-родного дыхания в ответ. Близко. Так нестерпимо близко, что губы покалывает. 

– Уже, малышка. 

Выныриваю из омута и сажусь на кровати.

Не могу понять, приснилось ли мне все или было явью. Нахожу себя не в своей спальне. Осматриваю ссадины на коленях – не привиделось. Все было. Все реально.

Закрываю рот рукой из-за рвотного позыва.

Перед глазами страшные кадры чужих смертей…

Щупальца страха заползают в сердце, опутывают и в памяти всплывает взгляд. Потусторонний изумрудный взгляд мужчины, готового убивать.

Почему?

Что я ему сделала?

Кому вообще нужна?!

Или меня посчитали девушкой магната и решили продавить его через слабость?!

У Димитрия их нет. От слова совсем.

И почему брат предупреждал о нем?! Почему считал его опасным?! И где Федька, черт возьми?!

Одни вопросы. И каждый как удар кувалды по вискам.

– Эти игры не для меня…

Соскребаю себя с кровати, возвращаюсь в свою комнату.

Я не могу больше оставаться здесь. В этом доме. С этим мужчиной.

Волосы на загривке становятся дыбом от понимания, что он меня держал на прицеле и чуть не убил…

Но ведь не убил?!

Бьется истеричная мысль в мозгу. Отсекаю.

Слишком отчетливо помню взгляд Димитрия. Я для него никто. Там чувств не было. Пусто. Глухо.

Видно, судьба у нас, у Елецких, такая…

Слова матери оказались пророческими.

 В фиолетовой спальне нахожу в гардеробной чемодан и начинаю закидывать свои вещи.

Именно свои вещи беру. Не то, что было куплено на деньги Каца.

Слова брата отпечатались в мозгу.

От Каца нужно бежать. То, как он убивал. То, как он смотрел на меня, словно принимая решение: жить мне или умереть.

Он меня напугал до дрожи в конечностях. Не простой он бизнесмен. За личиной биг босса убийца. Беспощадный. Непреклонный.

Димитрий Кац совсем не тот, кем кажется.

Надеваю то, что первым попадает под руку. Юбку и кроссовки на босу ногу.  Я пришла в этот дом налегке и уйду отсюда так же.

Почему-то ни на мгновение не проскальзывает мысль, что меня могут не отпустить. Могут запереть.

Беги! Беги от него!

Что сейчас с братом, где он?! Набираю Федьку.

Дрожащие пальцы, слезы в глазах мешают. 

Абонент недоступен. Что-то случилось. Сердце кричит о каком-то несоответствии.

Я в западне, слепой и не знающий куда идти котенок. Тихонечко выхожу. Главное, выбраться из проклятого особняка, а дальше я вызову такси, сделаю что-нибудь. Неважно.

Просто хочу домой.

Спрятаться в родных стенах подальше от непонятного мужчины с бешеным нравом, для которого я так и не стала чем-то большим, чем просто разовая игрушка.

Спускаюсь по лестницам.

Я в шоке под воздействием случившегося. У жертвы первичный инстинкт – убежать.

Вот и я бегу.

Иду в тишине вымершего дома. Ничто не напоминает о том, что здесь происходило, на миг кажется, что я схожу с ума, но раны на теле остались и воспоминания тоже.

Холл встречает меня полумраком, выдыхаю. Иду к входной двери, когда в спину бьет ледяной голос, парализующий и заставляющий все тело покрыться мурашками.

– Далеко собралась?!

Поворачиваюсь на звук и замечаю сидящего в кресле за шахматным столом Димитрия. Расслабленная поза, тени скрывают его лицо от меня, очерчивая лишь силуэт с рукой, в которой зажат бокал.

– Где мой брат?!

Говорю, вскидывая подбородок.

– Он сейчас в вашей квартире. Все хорошо.

– Это правда?!

–  Я тебе еще ни разу не лгал, Катрин.

– Я хочу домой, к нему. Я больше здесь не останусь.

– Тебя отвезут. После разговора.

Открываю рот, чтобы отстаивать свою позицию, но слова застревают в горле. Так просто... А мне почему-то внутренне верилось, что меня не захотят отпускать...

Становится больно. В глазах начинает щипать и я знаю, что мои чувства и слова противоречат друг другу, но мне все же хотелось стать для него хоть на капельку особенной.

Сглатываю и чужим голосом произношу тихое:

– Хорошо.

Откидывается в своем кресле, играет бокалом, разбалтывая его янтарное содержимое, и прищуривается.

–  Удивительная Катрин. Умная. Выдержанная. Ты ведь многое подозреваешь и не спросишь, ничего не скажешь?

Что мне ответить?!

Я люблю тебя? Я боюсь тебя? Кто ты такой? Зачем я тебе? Что за игру ты вел все это время и кем я была для тебя в твоей очередной шахматной комбинации?! 

– Я просто хочу домой.

– Понимаю.

Стук бокала, поставленного на стол, оглушает. Встает и приближается ко мне. А я стою и с каждым шагом зверя понимаю всю безвыходность своего положения.