Больше, чем танец (СИ) - Биглова Алла - Страница 14

Дьявол!

И… я не смогла. Мы замерли посреди улицы. Алексей ждал продолжения разговора, а я стояла, словно забыв весь русский алфавит и потеряв способность собирать буквы в слова.

– Ты не мог бы меня подвезти? – наше молчание уже стало нелепым, поэтому ляпнула первое, что пришло в голову.

– С удовольствием! – на его лице зажглась глупая улыбка. Кажется, я всё-таки дала надежду. Чёртово имя!

Я проклинала себя, ситуацию, своё жалкое существование…

В гробовой тишине (мне так чудилось) мы сели в крутую иномарку как раз в тот момент, когда Виктор и Люба выходили из здания. Ну, ему полезно узнать, что мною интересуются парни. Ущипнула себя, потому что мысли о Викторе сбивали, и нужно объясниться с другим.

Алексей продолжал сиять. Наше молчание, похоже, его не напрягало. Интересно, как для него выглядела ситуация? Несколько дней назад мы поцеловались, а сейчас я села к нему в машину сама. Ой, ой! До меня начала доходить вся абсурдность происходящего. Я понимала, о чём он размышляет.

– Лёш… – повторила попытку, но вновь не смогла. Дьявол! Почему так сложно сказать парню, что он безразличен?! У меня никогда такого не было!

– Ты осознала, что у тебя есть чувства ко мне? – с нескрываемым удовольствием заявил Алексей.

Я глубоко вздохнула. Н-да. Это будет гораздо труднее, чем я представляла.

Мы уже ехали, и внезапно стало легче. Быть может, дошло, что разговор неизбежен?

– Лёш, ты очень крутой танцор. Я, задержав дыхание, наблюдала за твоим выступлением. Несколько раз мне не хватило воздуха, когда ты… – я вновь оборвалась. Похвала исходила от чистого сердца. – Ну ты знаешь, – я немного покраснела, смущаясь.

Я наконец-то подняла на него глаза. Алексей сейчас больше подходил на павлина, распушившего хвост.

– Да, знаю, девчонки без ума, – самодовольно кивнул собеседник.

– Ты слишком самоуверен, – съязвила я, на пару мгновений потеряв нить разговора.

– Без этого никак, – Алексей пожал плечами. Он даже не повернул головы, словно считал, что теперь я от него никуда не денусь.

Ну это уже наглость! Я разозлилась и продолжила подготовленную речь:

– Моё восхищение тем, как ты двигаешься, не отменяет того факта, что я к тебе равнодушна. У меня нет к тебе чувств: ни дружеских, ни, тем более, романтических, – прервалась, но потом со злостью и осуждением в голосе добавила: – Поцелуй был неуместен.

Алексей неожиданно затормозил: мы остановились у моего дома. Я видела, как улыбка медленно сошла с его лица.

– Мне очень жаль, что ты влюбился в меня, а я не могу тебе ответить взаимностью, – слова сами слетали с языка. – И, слава богу, нас с тобой развели по разным парам, потому что я не представляю насколько больно танцевать с человеком, который нравится, но которому ты безразличен. Я…

Запнулась. Не представляю?! Серьёзно?! Я осознала весь абсурд происходящего. В какой-то момент умудрилась попасть в любовный квадрат, где почти у каждого были неразделённые чувства к кому-то.

Только Любовь с Виктором поженятся.

– Которого любишь, – Алексей прервал меня. Его глаза были наполнены печалью.

– Что? – непонимающе уставилась на него.

– Не «нравится», а «любишь». Надя, я люблю тебя. Вот уже три месяца не могу ничего с собой поделать.

– Прости, – мучительно больно от признания. Горечь подступила к горлу, стало вновь трудно дышать. Слёзы обожгли глаза. За что мне всё это?!

Я выскочила из машины, хлопнув дверью, услышав вдогонку короткое:

– Я продолжу бороться.

Признания Алексея не растрогали, не заставили думать иначе. Первый час я, конечно, недоумевала, пытаясь понять, как это произошло: всё-таки Алексей не знал меня достаточно хорошо, чтобы влюбиться по-настоящему. Вскоре я убедила себя, что нелепая влюблённость парня пройдёт, надо лишь избегать тесного контакта с ним. К счастью, на тренировках Алексей игнорировал меня, полностью увлёкшись вальсом с Любой. С ней он двигался гораздо увереннее, и, надо сказать, у них неплохо получалось.

Вечерами я сидела дома и читала книгу: танцевать не было настроения. В один из таких дней зашла мама, принеся какао с зефиринками и, нежно потрепав по щеке, улыбнулась:

– Не переживай, всё образуется. У него пройдут чувства, и ты станешь просто приятным напоминанием прошедших чувств.

– Мам, я совершенно не понимаю почему он влюбился, – вздохнула, с любовью разглядывая родные глаза.

– Серьёзно? – игривые искорки зажглись в глазах матери. – Посмотри на себя! Ты же красавица! Ты увлечённая девушка и неплохой танцор. Как против такой можно устоять?

– Всего лишь «неплохой»? – театрально шмыгнула носом.

– Хорошим ты станешь, если будешь заниматься усерднее, – подмигнула мама.

Тренировки у Веры́ я настойчиво посещала, не прогуливая. Я пыталась максимально занять себя и не хотела терять форму. Хореограф смирилась и не ставила меня на задний план, и за время подготовки к Девятому маю я несколько раз выступила. Усталость брала своё, я не думала о Викторе, пока его не видела.

Каждая репетиция вальса стала ещё большей пыткой, чем до этого. Если раньше я задумывалась как бы избежать столкновения с Алексеем, то сейчас я не отрывала взгляда от губ своего партнёра.

Виктор всегда дерзко улыбался, в шоколадных глазах блестели зловещие огоньки, не предвещающие ничего хорошего. Иногда он оставлял свой довольно едкий комментарий, обжигая кожу дыханием, заставляя мурашки отплясывать по спине. Я же старалась молчать и держать себя в руках, похоронив все мечты о неосуществимом. Чаще всего не получалось заткнуться, и мы вступали в словесную перепалку, в которой я никогда, увы, не побеждала.

Всё это не мешало нам превосходно вальсировать. Как будто не было между нами бесконечной пропасти и вороха предательств; лишь умелый партнёр брал мои ладони в свои, я забывала обо всём.

– Ты сегодня чересчур довольная, прямо светишься от счастья, – прошептал Виктор на ухо, словно издеваясь. – О чём думаешь?

– Представляю, что скоро наши совместные танцы прекратятся. Осталось несколько недель, и ты сможешь вернуться в преисподнюю.

– И это всё, что тебя радует? – брови сексуального мужчины подскочили вверх, что меня окончательно разозлило.

– Нет, – покачала я головой. – Есть кое-что ещё.

– Что же? Удовлетвори моё любопытство, – дьявол продолжал сладко улыбаться, тем самым действуя на нервы.

– Жена удовлетворит, а я могу его лишь возбудить и… промолчать, – включилась в игру грубияна, полностью приняв правила, полностью отзеркаливая его поведение.

Виктор расхохотался. Похоже, перепалка доставляла ему несравненное удовольствие.

– На самом деле представляю, как ты жаришься в аду в отдельном котле, а черти тыкают тебя раскалёнными трезубцами. Ты визжишь от бесконечной боли.

Парень кивнул и тихо прошептал мне на ухо, едва ли не задев кожу губами:

– Любишь причинять боль? Интересненько…

Я сглотнула и заткнулась. Он снова победил.

После репетиции Виктор уходил под руку с Любовью. Алексей же, к счастью, не приставал. Либо в его пустой голове появились зачатки разума, и он решил абстрагироваться и перестать думать обо мне, либо, что хуже, дал мне время на размышления, чтобы нанести очередной удар. Я готовилась к обоим вариантам.

Я мучительно ждала девятое мая, мечтая поскорее отмучиться и забыть всё, как страшный сон.

Но день, когда стало только хуже, всё равно наступил.

Я, как обычно, пришла на пятнадцать минут раньше, размялась, поймала на себе пожирающий взгляд Алексея; замерла, ревниво наблюдая за тем, как обручённые (так и хотелось обозвать их обречёнными) зашли в зал. Видела, как Виктор помог Любе раздеться, как она с улыбкой подлетела к своему партнёру, и как Виктор плавно подошёл ко мне.

– У вас с Алексеем окончательный разлад? Не видел вас ни на одной из последних репетиций рядом, – вместо приветствия бросил он, в этот раз обжигая дыханием губы.