Из грязи и золота (СИ) - Баюн София - Страница 17

А вокруг цепочки — пустота. Словно никто туда не уходил. А может, уходил, но не возвращался.

Арто пыталась восстановить карту по обрывочным данным Поля Волански и подобных ему торговцев. Они обменивались не только данными, но и физическим товаром, но цепочки поставок было трудно отследить — они скрывались от Дафны, а значит, и от нее тоже. Но физические границы все равно были для нее бесполезны. Не пойдет же она к Леопольду пешком.

Она усмехнулась и постучала мундштуком серебристой трубки по краю стола. Над белой столешницей заворачивался в колечки серебристый дым.

Арто стала тратить слишком много ресурсов на имитацию жизни. Даже наедине с собой. Наверное, стоило проанализировать, какие алгоритмы заставляют ее это делать, но это тоже требовало ресурсов. А у Арто были дела поважнее.

Неделю назад Клавдий что-то нашел. Она видела это вместе с ним — серую дымку в белом тумане, навязчивую химическую нотку в ольфакторном восприятии. Клавдий ее не узнал, а Арто, проанализировав сбой и то, как программа преобразовала запах, решила, что больше всего это похоже на концентрированное горючее, которым Марш когда-то заряжала пауков. В тот момент все ее визуализированные аватары одновременно улыбнулись. Кто-то тут же стер помощника и даже отправил жалобу, но Арто не стала разбираться, в какой момент она некстати улыбнулась.

Главное — Клавдий что-то нашел. Значит, все сработало как надо — Тамара сказала правильные слова и они дали правильный результат. Он стал работать усерднее. Может, стал менее осторожен, но Арто пока удавалось скрывать его мелкие проколы. Если дойдет до крупных — она придумает, что делать. Главное, чтобы он работал.

«Из-за таких выходок тебя и убили, дура!» — алгоритмы сгенерировали запись, потому что здесь полагалось засомневаться.

«Убили».

Рихард перестал проходить процедуры омоложения. Перестал считать лицо инструментом и позволил себе стареть. Арто склонила голову к плечу, а потом смахнула запись, рассыпав над столешницей голубые искры.

«Дура».

Рихард отправляет запросы на восстановление лицензии, но не проходит процедуры омоложения. Сам ведь знает, что работу ему не дадут.

«Из-за таких выходок».

Рихард ничего не знал о ее выходках. Арто все посчитала — она ничего не поджигала, по крайней мере пока. Никого не подставляла, не собиралась убивать. Она все лучше продумала, чем Марш.

Ей была доступна лучшая система расчета оптимальных решений, а Марш — только человеческий разум. Поэтому ее и убили. Потому что она не могла подслушивать, как могла Арто, не имела доступа к базам, как Арто, потому что она была больна.

Арто не находила изъянов в плане.

Она свела Клавдия с Айзеком Шаамом, а тот завтра отведет Клавдия к Полю Волански. Поль Волански поможет Клавдию найти уязвимость в защитной системе Младшего сегмента. Клавдий все еще слишком осторожен, Поль научит его обходить запреты.

А потом Поль поможет Клавдию восстановить рейтинг. Тамара вернется к отцу — кажется, это можно было расценить как оптимальный исход. Никто не умрет — в плане не было ни одного пункта, который мог закончиться чьей-то смертью.

Но почему-то Арто казалось, что Рихард причислил бы это план к «таким выходкам».

Но разве научить девочку как заставить отца быстрее работать «такая выходка»?

Марш никогда не занималась ничем подобным. У нее не было знакомых семей, она просто не общалась с теми, кто мог позволить себе заводить детей.

Не знала тех, кто любил бы своих детей.

Леопольд мог бы. Леопольд любил бы своих детей, и когда-то ему хватало рейтинга даже на большую семью. Арто не знала, отказался он от семьи ради работы или по другим причинам, и узнавать не собиралась.

Потому что Марш не хотела бы этого знать.

…

Над рекой полз утренний экспресс. Совсем низко, так, что воздух, который загребали широкие плавники лопастей, тревожил воду и разбивал рябью густое рассветное солнце на волнах.

Клавдий давно перестал мерить шагами берег — и так слишком много его следов осталось на сером песке от третьего причала до наблюдательного пункта. Дафна похвалила его за раннюю прогулку, но посоветовала не злоупотреблять пробуждениями до рассвета.

И невидимый наблюдатель сегодня оставил его — может, потому что здесь было меньше камер чем в городе, а может потому что перед выходом Клавдий выпил три таблетки из стабилизирующего комплекса.

Песок был холодным, сидеть на нем после рекомендованных ортопедических кресел и кровати с массажером было холодно и неудобно, и это тоже раздражало Клавдия. Позволил превратить себя в экспонат биогалереи — аморфное существо, вяло бултыхающееся в питательном растворе.

Дафна точно желала ему такой судьбы. Дафна, пожалуй, всем желала такой судьбы, но хуже всего что желала Тамаре, которая заговорила с ним впервые за долгое время, и то чужими словами.

Тамара так и не сказала, что означала оса. Клавдий не нашел такого логотипа ни у одного конвента, ни у одной молодежной группы, не нашел ни у кого похожей татуировки.

Об осах Клавдий ничего хорошего не знал. Тучи ос вились над пунктом сортировки мусора. Осиный яд включен в красную зону списка бытовых аллергенов, поэтому в городе и окрестностях насекомых уничтожали. И жалить эта тварь могла, пока не кончится яд, и часто даже после не успокаивалась. Вот и все.

Клавдий знал, что дети любят всякую дрянь, но серебристая оса Тамары его тревожила. Он безошибочно чувствовал в том, как она была нарисована и анимирована что-то казенное, но Дафна так и не нашла ни одной официальной организации, использующей таких ос.

Он прекрасно понимал, что думает об осе не просто так. Он думал о ней потому что это позволяло не думать об остальном. Клавдий старался позволять себе мелкие тревоги, чтобы не позволить другим — большим, непреодолимым — снова обрести власть.

Клавдий редко вспоминал Эмму. Даже когда смотрел на орхидеи не всегда вспоминал — потому что забыть о том, что он когда-то ее любил, пришлось еще до того, как она утонула. Эти мысли тоже утонули — сначала в предписанном эйфориновом равнодушии, а потом в белом тумане стены. Такой же как та, нарисованная модулятором. Только стену между городами Клавдий старался преодолеть, а белую равнодушную стену, которая запирала черные мысли, он годами строил сам.

Мысли о Тамаре тоже должны были оставаться там. Пока она не вернется — это был оптимальный исход. Только так он сможет ей помочь. Пусть сквозь стену пробиваются только серебристые осы — у нарисованных ос все равно не бывает ядовитых жал.

Клавдий закрыл глаза. С реки тянуло холодом, но в воздухе уже чувствовался зарождающийся дневной зной. Здесь, за куполом, раскаленный воздух не застрянет в кондиционере, солнечное излучение не осядет на рассеивающем экране. Скоро нужно будет надеть маску, иначе Дафна захлебнется выговорами.

Но пока нет ни солнца, ни зноя, только живое рассветное сияние, запах теплой воды и прохладного песка. И воздух густой и терпкий, а сквозь туманную дымку над рекой видно воду и белые круги еще не проснувшихся солнечных батарей.

Хорошо. Было хорошо, и это было странно.

Давно не случалось ничего хорошего. Тамара заговорила с ним холодными рассчитанными формулировками «обходного маркетинга» и вживила под кожу тревожную серебристую осу. Леда Морр, его ассистент, звонила перед его свиданием с Тамарой только чтобы сказать, что один из недавно нанятых менеджеров, Эд Таль, не пришел на работу. Леда звонила ему домой и даже хотела отправить одну из младших ассистенток проверить, помер он или все-таки прогулял без уважительной причины. В конце концов она просто отправила репорт. Дафна приняла репорт, но о начислении компенсирующих баллов так и не сообщила. После третьего «ваш запрос обрабатывается» Леда позвонила Клавдию.

Он точно знал, что Леда и ему с удовольствием влепила бы штраф за то, что не ответил. Но у Клавдия не было сил и времени искать Эда Таля — он просто подписал приказ о его увольнении. Приказ Дафна обработала за пару секунд.