Мятежный (ЛП) - Эванс Кэти - Страница 59

— Нет, ты меня ещё не знаешь, — улыбается молодой человек и протягивает руку. — Я брат Грейсона, Уайатт. Я случайно услышал, что ты уезжаешь. И даже подумал, что опоздал на твой рейс, а ещё я здесь, потому что надеялся убедить тебя остаться. — Его глаза сверкают, как будто он знает о нас с Грейсоном, знает о том, что между нами происходит. Знает, что мы только что потеряли, потому что я трусишка, а он… он поступил благородно.

Благородно.

И отпустил меня.

Нетерпение из-за желания его увидеть возрастает с каждой секундой.

— Ты собираешься сейчас с ним встретиться? Куда ты едешь? Я рассчитывала, что меня подвезут.

— Вообще-то, сначала я хотел бы повидаться с матерью Грейсона.

— Что? — Радость, которую я чувствую, сражает меня наповал. — Ты знаешь, где она?

— Я сам только что это узнал, но тсс. Ничего не говори Грейсону, это сюрприз. У отца дела идут не очень хорошо… он уже несколько дней лежит в больнице, и ему недолго осталось.

Я практически сбита с толку этой новостью. Переполнена счастьем, надеждой, предвкушением.

— О боже мой. — При мысли о том, как много это будет значить для Грейсона, мои глаза застилают слёзы. Через столько лет он наконец-то увидит свою мать.

— Хочешь поехать со мной и привезти её к нему? — неожиданно предлагает Уайатт.

— ДА!

Грейсон

С телефона Мелани приходит сообщение, но тут же внутри всё замирает, когда я понимаю, что пишет не она.

Мои поздравления. Ты победил.

Пишу в ответ.

Ты кто?

Мелани забыла свой телефон в самолёте. Это Пандора. Ты победил, надеюсь, ты счастлив. Она возвращается к тебе. Она слепо, безнадёжно влюблена в тебя — мудака.

Слова обволакивают меня словно одеяло, согревая. И что очень странно, тут же подсознательно в голове звучит предупреждение. Я набираю номер Дерека.

— Где ты, чёрт побери?

— Я подвёз твою королеву и теперь еду обратно. А в чём дело?

— Тащи свою задницу в аэропорт и привези её мне. Привези её мне ПРЯМО СЕЙЧАС, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!

Все мои защитные инстинкты вспыхивают с удвоенной силой, смешавшись с диким, первобытным возбуждением от только что прочитанной в телефоне новости.

Она едет ко мне.

Принцесса возвращается ко мне.

Через двадцать минут нетерпеливого хождения туда-сюда звонит Дерек.

— Она уехала. Диспетчер такси видел, как она выходила с парнем в клетчатой рубашке и сапогах.

Внутри всё переворачивается вверх дном, в голове внезапно щёлкает, и кровь в венах превращается в лёд.

Уайатт.

— Сынок, твой отец хочет тебя видеть… — звучит позади меня знакомый голос Эрика.

Я ждал его возле больничной палаты с чековой книжкой, чтобы поговорить и уладить проблемы Мелани. Но теперь смотрю на Эрика и в ярости скрежещу зубами.

— Скажи ему, что я ушёл. Скажи, что скоро вернусь! — Я бегу по коридору, достаю ключи от машины и набираю номер Си Си. — Она у Уайатта. Направляйся на юг города, я возьму на себя север, пусть Дерек выдвигается на восток и собери остальную команду. НАЙДИ УАЙАТТА, ПОМОГИ МНЕ, БЛЯДЬ, НАЙТИ ЕЁ!

Тринадцать лет я искал свою мать.

Тринадцать.

Если не удастся найти Мелани за день, я превращусь в монстра, настоящего монстра на грани безумия с одной единственной миссией.

Найти её, защитить, уберечь, сочетаться с ней браком. НИКОГДА БОЛЬШЕ ЕЁ НЕ ОТПУСКАТЬ.

Я никогда не молился, но сейчас в отчаянии обращаюсь к Богу, в которого никогда не верил, и молю его отнять у меня всё, что он захочет, но только не её.

Мелани

— Так где она? Где она была всё это время? — с любопытством спрашиваю я с заднего сиденья.

Брат Грейсона только улыбается и продолжает углубляться в неблагополучные кварталы на окраине Денвера. Он пониже ростом, и его манера одеваться говорит я-хочу-быть-ковбоем.

Не знаю, может, это шестое чувство, которое, как говорят, есть у женщин, или леденящий взгляд его глаз, или то, как моё сердце учащённо бьётся в груди, но что-то здесь очень и очень нечисто.

И вдруг я понимаю — понимаю, — что Уайатт не везёт меня к матери Грейсона, как обещал.

— Отвези меня обратно, — тихо говорю я.

— Серьёзно? — смеётся он. — Теперь ты отдаёшь приказы? — фыркает Уайатт и встречается со мной взглядом. — Просто давай сделаем так, чтобы он за тобой пришёл. Разве девушкам это не нравится? Быть спасёнными? Мой брат определённо захочет спасти свою «принцессу».

— Послушай, сейчас ему на меня наплевать. Между ним и мной всё кончено…

Когда я протягиваю руку, чтобы открыть дверь, брат Грейсона достаёт пистолет.

— Сядь и заткнись.

Шок от нацеленного на меня пистолета заставляет откинуться на спинку сиденья и мгновенно замолчать. Сердце колотится, в лёгких не хватает воздуха. Я не хочу, чтобы он знал, что мне страшно, но содрогаюсь от ужаса при воспоминании о руках тех ублюдков, которые хватали меня… когда тащили…

Это был он.

— О, поверь мне, ему не всё равно. Чёрт, я превратил изучение его личности в религию. Мой грёбаный отец хотел, чтобы я был таким же, как он, — презрительно усмехается Уайатт. — Он в тебя влюблён. Грейсон целую вечность придерживает твоё имя в этом списке и продвигается от номера сорок восемь вверх, а не сверху вниз, и всё для того, чтобы оттянуть время, когда ему придётся получить с тебя долг. Время от времени он исчезал, и я видел, как он просматривал записи с камер «Андеграунда». Записи боёв, на которые приходила ты. Грейсон просматривал не бои, а те моменты, где была ты. Ставил на паузу, перематывал назад и снова смотрел. О, он заботится о тебе больше, чем о чём-либо другом в своей жизни — и я хотел вынести на хрен ему мозг! Я хотел, чтобы он подумал, что потерял тебя тоже. Хотел так вынести ему мозг, чтобы он не смог закончить список — и тогда «Андеграунд» окажется там, где ему и место. В моих руках. — Уайатт смеётся про себя, и этот смех вызывает в нём какую-то невообразимую ярость. — Он даже заставил моего отца пообещать, что никто не тронет его цели из списка… и всё потому, что этот ублюдок не мог допустить, чтобы кто-то приблизился к тебе.

Уайатт бросает на меня косой взгляд, а его улыбка — самая фальшивая из тех, что я когда-либо видела.

— Поверь мне, принцесса, ему далеко не наплевать на тебя, даже больше, чем на всё остальное. С ним и раньше невозможно было договориться. С тех пор, как его мать куда-то пропала и её нигде не могли найти, ему было насрать на нашего отца. Ему было насрать даже на то, что он жив. Пока не появилась ты…

Снова этот смех, заставляющий зазвенеть в голове сигнал тревоги как раз тогда, когда мне некуда деваться — я в ловушке, в ловушке, средь бела дня, на заднем сиденье машины.

— Грейсон умён и организован, — продолжает его сводный брат, глядя на меня прищурив глаза. — Но в нём нет самого главного. Он хочет, чтобы всё было слишком чисто, слишком красиво, чтобы бизнесом занимались по-джентльменски. Это мой мир. И этот мир ему не нужен. Он делает всё это лишь для того, чтобы узнать, где его мать.

Уайатт снова улыбается, снова смеётся.

Ненавижу эту улыбку.

Ненавижу этот смех.

— Да уж. Красавчик Грей, считающий отца злодеем. Спасающий людей. Убивающий по причинам, противоречащим нашему кодексу. «Андеграунд» — это грязный мир. Когда моего отца не станет, Зеро собирается превратить его в законное предприятие. И что? Мы сядем за круглый стол и будем вести долбаные переговоры? — смеётся Уайатт. — «Андеграунд» так не работает — пока я жив он не будет так работать. Теперь, когда у меня есть ты, я держу его за яйца. Теперь я — тот, кто вычеркнет женщину из его жизни.