Курсант: Назад в СССР 8 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 33

— Приехали, — я остановил машину возле храма.

Тишина и благодать. Только птички чирикают да где-то вдалеке собака брешет. Но я знал, что за нами наблюдают и внутри дежурят два человека из моей группы, задействованной в операции «Арсенал».

Выбрались из машины. Деревянко дал собачонке штормовку Ладошкина. Та воротила нос, будто ей мерзость какую-то предлагали. Но кинолог настойчиво пихал в морду тряпье и приговаривал:

— Нюхай, Мухтар, нюхай.

Собака тряхнула мордой, чихнула и нехотя шмыгнула носом вскользь по штормовке.

Кинолог удовлетворенно отложил штормовку в сторону и подтолкнул Мухтара вперед:

— Ищи, ищи...

Мы стояли возле машины и наблюдали. Сначала человек и собака обошли вокруг храма. Ничего. Затем увеличили радиус поиска. Бродили по окрестностям, постепенно отдаляясь от здания. Попутно Мухтар пометил пару кустиков? cожрал кузнечика и сорвал зубами травинку. В общем, радовался жизни в рабочее время.

— Мне одному кажется, — спросил Горохов, — что четверо взрослых мужиков просто приехали выгулять одного барбоса?

— Может, я ошибся, Никита Егорович, и ничего Ладошкин к храму не приносил, — попытался я защитить наши приданные собачьи силы.

— Только— похоже, мы об этом не узнаем. Даже если ты был прав, — скривился Горохов. — Смотри, Бобик наслаждается прогулкой. Надоело в вольере торчать. Вон, гляньте, сейчас за бабочкой рванет.

Мухтар действительно потянул кинолога в сторону, но не за чешуекрылым, а к зарослям шиповника. Я наблюдал, затаив дыхание, как будто спугнуть эту псинку новоиспеченного племени боялся.

— Здесь что-то есть! — крикнул Деревянко.

— Ну так посмотри, — буркнул в ответ Горохов, поведя лишь бровью, но оставшись стоять на месте и делая вид, что ему все как бы равно.

Временная оттепель между московским следователем и передовой кинологией, кажется, быстро закончилась.

— Не могу, там колючки, — ответил эксперт. И прежде, чем кто-то успел фыркнкуть в ответ, добавил, — в них собака не сможет работать.

— Что за шакал такой, — ухмыльнулся шеф, — который колючек боится.

— Не боится, просто нос — инструмент тонкий. Никак нельзя его повреждать и колоть.

В отличие от шефа, нам с Погодиным было очень интересно узнать, что в кустах. Мы на своих двоих поспешили к зарослям шиповника. В гуще колючек и правда виднелся неприметный сверток из мешковины. Сердце радостно ёкнуло. Бинго!

— Доставай, — скомандовал я Феде.

Тот самоотверженно стал продираться сквозь кусты, ойкая и тихо матюгаясь от царапающих руки шипов.

Вытащил находку и развернул на земле тряпицу. Перед нами очутились два пистолета ТТ. Массивные и угловатые, со звёздочками на щечках рукоятки.

— Что там? — выдохнул подскочивший к нам Горохов. — Отлично! Ну, Шарик, ну молодец!

Шеф прихлопнул в ладоши и потянулся погладить Мухтара. Но тот поджал хвост и, ощерившись, лязгнул зубами. Следователь еле успел отдернуть руку:

— Ух! Шельма кусачая. Сгинь!

— Извините, Никита Егорович, — оправдывался Деревянко, оттягивая поводок. — Это собака служебная, к ласкам от посторонних не приучена. Нельзя ее гладить, не положено.

— Да понял уже, — пробурчал Горохов. — Но за находку спасибо. Получается, что не зря товарищ Сулимов шакалов на собаках женил. При случае в Москве ему лично руку пожму.

Следователь повернулся к Феде:

— Организуй понятых, будем изымать находку, как положено.

— За что меня держат, гражданин начальник? — плаксиво возмущался Ладошкин в кабинете для допросов, который находился рядом с КПЗ, в подвале Управления.

— Что же ты, Григорий, утаил цель своего визита к батюшке? — Горохов смотрел на задержанного испытующе.

Глаза, как два прожектора. Не мигают. И слова тщательно подобранные — мол, тут у нас не дружеские разговорчики, тут не забалуешь.

— Я же сказал, что выпивать к другу пришел, — под натиском такого взгляда задержанный вздыхал и ерзал на скрипучем стуле.

— Врешь! — хлопнул кулаком по столу Горохов. — Сегодня мы нашли два пистолета модели «Тульский Токарев». — Угадай, где?

Ладошкин втянул голову в плечи:

— Это не мое! Чес-с-слово. Не моё!

— Это ты в суде рассказывать будешь. Пальцы на пистолетах твои. И следы запаховые тоже.

— Какие еще запаховые следы? — опешил наладчик.

Но следователь не стал ему рассказывать о передовых технологиях, которые мы тут осваиваем.

— Не важно, — отрезал шеф. — Пальцев за глаза хватит, чтобы тебя до конца жизни упечь.

— Как — до конца жизни? — часто заморгал Гриша и облизнул пересохшие губы. — Это же всего лишь незаконное хранение оружия.

Однако Ладошкин, кажется, и в УК разбирался — хотя номеров статей, как опытные рецидивисты, и не цитировал.

— У нас, между прочим, с этим оружием много чего связано, — многозначительно проговорил шеф. — Попал ты, Гриша. По самое не балуй. Суши сухари.

— Да я просто продать стволы хотел, Арсению.

— Говори все как есть! — бухнул кулаком по столу Горохов. — Иначе прицепом пойдешь по делу, в составе организованной преступной группы.

Никита Егорович тоже сполна оценил его осведомленность — и не преминул использовать.

— Нет никой группы, чесслово! Я один трофеи собирал. Хобби у меня такое. Искать в лесах оружие военных времен. Под нашим городом много боев было — вы, может, не знаете. Землянки и блиндажи сохранились даже. Их засыпало, но там не много, разрыть просто надо. А внутри некоторых из них и ящики с оружием можно найти. Если стволы законсервированы и в масле хранились, то они вполне себе хорошо выглядят. Исправные, лучше, чем из музея. Вот и промышлял я этим, а добычу сдавал батюшке.

— И много добыл?

— Да нет... За три года — стволов десять. Не нажился, конечно, но это же как рыбалка — затягивает. Снова и снова в лес зовет.

Теперь я понял, почему Ладошкин рыбу не раздавал. Не на рыбалках пропадал он, а в черного копателя игрался. Поэтому и штормовка у него такая чумазая, в земле вся. И пальцы как у землекопа в третьем поколении.

— Так. Кто еще продавал попу оружие?

— Не знаю...

— Врешь! — гневно зыркнул следователь. — А ты как на него тогда вышел?

— Да я правда не знаю! Это Ванька, кореш мой, этим занимался раньше. Меня подбил и с батюшкой свел. Только в прошлом году Ванька умер. Инфаркт его прибрал. Говорил я ему, завязывай с водкой.

Вернулись мы в свой кабинет уже с признательными показаниями черного копателя. Шеф собрал нас на внеочередную планерку.

— Это что получается? — Никита Егорович отхлебывал кофе из железной кружки. — Отец Арсений у нас, скорее всего, вовсе не отец Арсений. Организовал вокруг себя черных копателей и собирал оружие по лесам. Только зачем? Пока не ясно...

— На продажу, наверное, — предположил Федор. — Известно, что мольбами сыт не будешь.

— Логично, только кому он собирался продать такой крупный опт? Незаконный раритет — товар штучный. Банд и криминальных группировок в области нет, стало быть, его товар могли купить только некоторые отдельные личности делинквентной направленности.

Он потер подбородок, мы тоже задумались.

— Похоже, в этом плане бизнес у него шел неважно, раз со сбытом проблемы. Как-то ж он скопил столько оружия, — кивнул Погодин.

— В этом и странность, — Горохов отставил кружку и принялся прохаживаться по кабинету. — Деньги копателям он платил, как доложил задержанный, сразу, а свои стволы так и не продал. Почему? Может, прав был Звягинцев, к «войне» готовился, строй существующий собрался менять. Мало ли психов-то. Хрен знает, что у богомольца в голове творится...

— Да не богомолец он вовсе, — вмешался я. — Скорее всего, личность отца Арсения присвоил — вы же с этим согласны? Вот еще тогда вопрос, где сейчас настоящий батюшка?