Катастрофа в две полоски (СИ) - Коваль Алекс - Страница 45

И да быть того не может!

Но это точно была она. Совина.

Со снимков новой ювелирной коллекции на меня совершенно точно смотрела моя Лера!

Какого черта?!

– Как это понимать? – пролистав макет от корки до корки, удостоверившись, что мои глаза меня не обманывают, поднимаю взгляд на притихшего Костю.

– Как есть, так и понимать, – заявляет как ни в чем не бывало друг.

Он, само собой, совершенно спокоен. Как, мать его, удав! Зато у меня состояние, будто под дых со всей дури дали. А потом для надежности еще и по голове огрели. Полная потеря в пространстве. Дезориентация. Я только и могу, что смотреть во все глаза на бесподобную, невероятную, идеальную во всех смыслах, улыбающуюся с кадра Леру и молчать. Слов подобрать не могу. Приличных так точно.

Что я чувствую?

Злость, что опять провернули какую-то херню за моей спиной? Так я, похоже, скоро уже привыкну к тому, что вечно все на этой фирме пролетает мимо моего внимания.

Радость, что увидел на снимке Совину? Тоже не то, как ни крути, но нагоняй “зачинщик” сего “безобразия” еще получит. Это же надо было додуматься до такого, креативщики чертовы!

Скорее, меня охватило удивление. Граничащее с шоком.

Меня по-настоящему переклинило. На этих кадрах. На этой улыбке. На ней. Такой настоящей в объективе фотокамеры и такой живой. Это не деревянные, отмуштрованные годами на подиумах модели, улыбающиеся по указке. Это далекий от модельного бизнеса человек.

Может, поэтому я не мог перестать листать каталог снова и снова, рассматривая кадр за кадром? Потому что она здесь максимально настоящая. Такая, какой запомнилась еще с вечера маскарада. Девушка, которая вероломно проникла в голову, а оттуда и в сердце. Чертовка с сексуальной попкой в юбке, улыбкой ангела и взглядом лисы.

А может, я таращусь на снимки Совиной потому, что я… как там говорят? Втрескался? Запал? Втюрился? Влюбился, в общем. В эту невероятную, такую не логичную, не постоянную и совершенно сумасшедшую девушку! Да, скорее всего так оно и есть.

Я идиот, я уже говорил?

Твою мать, вовремя, Мир, конечно! Нашел время задуматься над своими чувствами. Как раз, когда Костян стоит напротив и дыру взглядом в черепушке сверлит. Но, твою бабушку, Валерия Совина! Я просто глаз отвести от нее не могу. Что на фото, что в жизни – это клиника.

– Ты там дышать-то не забывай, – хохотнул Костян. Чем получил от меня запущенной ручкой по своей наглой морде. Которой он, кстати, увернулся.

– Неожиданно увидеть ее в роли “лица” новой коллекции? – продолжает глумиться друг.

– Это еще мягко сказано!

А главное, я даже не мог предположить такой исход событий. Но действительно, модель, которую мы изначально утвердили и которая так не вовремя сломала руку, еще на той неделе показалась мне отдаленно на кого-то похожа.

Вот и ответ.

Совина во всей своей сесуальной красе. Лера-Лера...

Тоже совпадение? Что за сплошные гребаные “сопадения” вокруг нее? Или и это была спланированная “акция”?

– Чья это была идея? – рыкнул я, сбрасывая “ванильное наваждение” и усаживаясь на место, нетерпеливо отбивая пальцами по столешнице.

На место эйфории приходит нервная внутренняя дрожь. В голове начинает крутиться какая-то навязчивая мысль, которую все никак не удается поймать “за хвост”. Все жужжит и жужжит, с*ка, но трансформироваться во что-то осознанное и логичное не торопиться.

– Коллективная, – усаживается так же Костя.

– Но кому-то же первому в голову она взбрела? Использовать мою личную ассистентку в роли модели. И почему, блин, вы мне об этом не сказали?!

– Потому что хрен бы ты одобрил.

– Именно, Костян!

– А первым ее углядел Мишаня. Заявил, что лицо фактурное, внешность приятная, и под выбранную нами изначально концепцию съемки Лера очень подходила.

– Но Миша не настолько безумен, чтобы пойти против меня.

– Точно. Идею привлечь Леру первый выдвинул Стас... – сказал Костя, запнулся на полуслове и вскинул на меня хмурый взгляд. – Твою мать… Мир!

– Тоже чуешь, что что-то тут не так? Слишком все…

– Идеально… – договорил за меня мой финансовый директор. – Как по нотам, что даже подозрительно. И тут Стасон. Кстати, и про сломанную руку модели тоже информация пришла от него.

– Ее кто-нибудь видел после этого? Справки? Фото? Хоть что-то подтверждающее, что у нее действительно перелом?

– Да как-то, – протянул Костя, пожимая плечами, – повода не было усомниться в словах Стаса.

Мы переглянулись и замолчали.

Да уж, ситуация дерьмо.

Но даже если предположить, что Стас и правда крыса, бьющая в спину и прикрывающаяся женщиной, то один хрен, пазл на место вставать не желал. Я никак не мог взять в толк, на кой черт ему было делать Леру лицом новой ювелирной коллекции? Каким образом он мог сыграть на этом, да так, чтобы мне во вред? Что может поиметь с этого он? Он и те, кто за ним стоит?

– Нескладушки какие-то. Может, мы чего-то еще не знаем? Не удивлюсь, если Лера с Соней окажутся правы, и эти твари попытаются отыграться на благотворительном вечере.

– Одно понятно точно, Анжелу, на всякий случай, и в особенности Стаса держим от организационных моментов как можно дальше, – скрипнул я зубами, почесывая подбородок. – У нас попросту нет времени сейчас проверять, кто из них перебежчик, собственно, как и разгребать дерьмо, которое предатель может нам устроить накануне такого большого банкета.

Вот чего-чего, а того, что однажды буду “играть” против друга детства, я точно не ожидал. Я все еще тешу слабые надежды на то, что причастность Стаса – это цепочка нелепых случайностей. Наивно? Возможно. Но я дам ему время реабилитировать себя в моих глазах. Или еще лучше – доказать, что он в этой херне не замешан.

А перед моей Лерой мне нужно извиниться. И чем быстрее, тем лучше. Еще дня вдали от нее я, боюсь, не вынесу. Не представляю, какими словами придется возвращать доверие девушки к себе, но в данный момент я готов на все, что угодно. Только бы она взяла трубку и согласилась на встречу. В том, что я повел себя как последний мудак, а она во всей этой херне, закручивающейся вокруг кресла генерального директора не виновата, теперь я уверена так же, как и в том, что меня зовут Мирон, твою мать, Троицкий.

– Если это все, Костян, то я уезжаю. Вопрос с Броневицким мы решили, и мне теперь нужна передышка.

Бросил взгляд на наручные часы. Половина первого. Отлично. Надеюсь, Совина дома. Если вдруг не возьмет трубку, поступлюсь всеми законами приличия и заявлюсь “на чай”.

– Воу-воу, тормози. А как же...

– В офисе буду завтра, обсудим, что осталось по поводу презентации и банкета, – начал торопливо, словесно выпроваживая друга из кабинета, и параллельно уже схватился за телефон, чтобы набрать Лере, когда Костян тормознул меня неловким покашливанием и огорошил, сказав:

– Кстати, по поводу банкета и “слитой” коллекции Броневицкого. Девочки и тут предложили выход из этой крайне неприятной ситуации.

– Что? – млять, прям какое-то дежавю. Я когда-нибудь перестану удивляться и зависать? Или еще лучше: новости когда-нибудь соизволят закончиться?

– Выход, надо сказать… своеобразный и архисложный. Практически нереальный. Но чем черт не шутит, правда?

– Вот ясней совсем не стало, Костян! Ты можешь не жевать колготки, а говорить прямо?

– Только ты не горячись сразу и не руби с плеча. Просто выслушай, взвесим все за и против, хотя-я-я, – глянул на экран телефона друг, – взвешивать уже поздно. Судя по тому, что мне только что отправила Совина, вариантов у тебя…кхм… скромный один.

– Ты так и будешь кидаться загадками?

– Короче, лучше присядь.

И сказано это было таким тоном, что да. Чую, лучше присесть. А для верности еще убрать у меня из-под рук все, даже мало-мальски колюще-режущие предметы. Во избежание, так сказать, особо “острых” моментов в разговоре.

Лера