Выбирай (СИ) - Коваль Алекс - Страница 23

– Ты использовал меня! – большие зеленые глаза готовы пролиться горькими слезами, но у меня внутри все глухо. Ни жалости, ни разочарования, ни тем более сожаления.

– Я еще раз повторяю, – цежу сквозь стиснутые зубы, отпуская девушку, – я никогда и ничего тебе не обещал.

– Но я-то думала…

– То, что ты думала, это целиком и полностью твои проблемы, Кристина. – жестоко и, возможно, больно, но сюсюкаться я уже устал. – Вожусь с тобой, как с ребенком, самой не надоело? Унижаться?

– Почему вы всегда выбираете таких, как она? А, почему Макс? – градом катятся слезы по пунцовым от злости щекам. – Чем она лучше? Я же все была готова сделать ради тебя, все…

– Кристина, – вздыхаю, неимоверно устав от развернувшейся драмы. – Я не тот, кто тебя нужен, ясно?

– Почему?! Ну почему?!

– Да потому что нет у меня к тебе чувств!!! Нет, и хоть ты в лепешку расшибись, не будет. Ровно! Понимаешь ты меня?!

– А к ней?! К ней есть?

Смотрю в эти глаза, подернутые дымкой полного отрицания происходящего, провожу ладонью по горящей щеке, куда девушка смачно залепила пощечину и, не говоря ни слова, выхожу из кабинета в приемную.

“А к ней есть?”

Есть.

Да, есть. И их столько, что они уже не умещаются в сердце и в голове! Разрывают на части от злости и обиды – эти самые чувства! Живу, как на пороховой бочке, никогда не зная, где рванет, и в какой момент дойду до края, до предела своих возможностей. Сложно. Тяжело и обидно, сука. Привыкнув брать от жизни все и сразу, невыносимо заталкивать свои “хочу” в самую глубь и молча играть роль друга, но твою мать! Я буду придурком, если упущу такой шанс завоевать доверие Кати. Ради нее и будущего – готов ждать день, два, неделю, месяц… сколько потребуется, чтобы она сама сделала этот шаг. Чтобы поняла, что я не нуждаюсь в ней как в красивом теле. Буду терпеть и, как выразилась Кристина, “таскаться верным псом”.

– Ты уволена.

– Макс… – слышу за спиной и улавливаю торопливый цокот каблуков следом. – Гай, стой, подожди, давай поговорим… пожалуйста, я хочу…

– Я ничего от тебя уже не хочу.

Достаю из-под стола коробку и швыряю по направлению к ногам девушки.

– Собирай вещи и отдай мне ключи от кабинета Кати.

– Что?

– Я дважды повторять не буду. Ты собираешь свои манатки и задорно чешешь отсюда каблучками, и чтобы духу твоего больше близко не было. Ты меня поняла?

– За что? – ошарашенно выдыхает девушка.

– За то, что детство в заднице играет.

– Это не твой офис и я не твоя помощница! – перебивает Кристина, поджимая упрямые губы. – Ты не имеешь…

– Зато я имею, – словно гром среди ясного неба, слышу тихое, но уверенное за спиной. Оборачиваюсь, встречаясь с яростным взглядом карих глаз, нацеленных на помощницу.

– Кати? Какого… – шиплю на вновь прибывшего “актера” этого драмтеатра, вполне понимая, что и сколько она могла здесь услышать.

– Ты уволена, Кристина, – словно не слыша меня, с улыбкой разочарования и потухшим взглядом повторяет хозяйка офиса. Отступая и придерживая открытой дверь, выпроваживая девушку.

Замешательство и гнетущая тишина в приемной, которую нарушает недовольное шипение рыжеволосой теперь уже бывшей помощницы:

– Вы об этом оба пожалеете! – мечет молнии взгляд разъяренной фурии – Кристины. – Я сделаю все, чтобы ты почувствовал себя на моем месте, Гаевский! – проходя мимо, прошипела мне в лицо змея, растягивая губы в ехидной улыбке. – Я это унижение просто так не оставлю!

– Пошла вон! – все, на что хватает моего убывающего с каждой минутой терпения.

Девушка хватает со стола сумку и, отшвырнув ключи, покидает кабинет, громко хлопнув за собой дверью.

Закрываю глаза и рычу. Стараюсь выровнять участившееся дыхание, внутренне закипая от злости. Только теперь она направлена на Кати, которая в очередной раз сделала все с точностью до наоборот, чем я просил! Девушки, что б их…

– Макс? – слышу неуверенное.

– Кати! – запуская пятерню в волосы, – я просил сидеть в машине. – Рычу, не оборачиваясь. – Было так сложно выполнить мою просьбу, детка? Хоть раз! Раз…

Оборачиваюсь, встречаясь с виноватым, покорным взглядом и надутыми губам, которые Кати искусала от волнения. Растерянная, растрепанная. Настоящая.

В легких воздух на нуле, в горле пересохло, а в груди огонь, что каждый раз полыхает все ярче и ярче. Твою мать, я даже толком разозлиться на нее не могу.

Чертов каблук!

“…Нет у меня чувств… ровно” – раздраженное рычание Гая, как на повторе крутится в голове.

“Ты думаешь, не видно, как ты на нее смотришь…” – скользко, с упреком и язвительностью вторит ему голос Кристины.

Как смотрит? На что она намекала? Что может быть у Макса ко мне, какие чувства?! Это же бред! Максим Гаевский не умеет любить, привязываться к кому-то и никогда не отличался постоянством! Но, черт возьми, все сказанное Кристиной поднимало волну моих тщательно подавляемых надежд и догадок.

“А к ней?! К ней есть?” – финальное. Въевшееся под самую кору головного мозга, затрагивающее самые потайные уголки души. Вопрос, на который я и боялась и хотела получить ответ. Вопрос, на который он так и не ответил.

Покинув офис, Макс так и не сказал ни слова. Просто дождался, пока я сяду в машину, и вот уже почти двадцать минут, что стоим в пробке, упрямо отводит взгляд и молчит.

– Куда мы едем? – решаюсь тихонько спросить, разглядывая сосредоточенного на дороге Гаевского.

Мужчина зол. Да настолько, что удивительно, как еще искры не летят во все стороны. Пальцы руки вцепились в руль, даже костяшки побелели, а вторая, устроившись на подлокотнике, то и дело сжимается и разжимается, создавая ощущение, что ему невыносимо хочется припечатать этим самым кулаком куда-нибудь или кому-нибудь. Надеюсь, не мне.

Дура. Маленькая дура. Зачем поплелась подслушивать…

– Исправлять то, что Кристина натворила, – бросает водитель нехотя, явно не имея желания со мной разговаривать. Тормозя в железной “очереди” и откидывая голову на спинку сиденья. Плечи ссутулились, а лоб прорезали хмурые морщинки. Устал. Это видно и невооруженным глазом. Интересно, мистер батарейка вообще отдыхает? Днем работа, вечерами нужно меня развлекать, а ночами…? Есть ли у него кто-то, кто греет его постель и если да, то почему у него такой замученный вид, словно… словно он держит себя в стальных тисках. Постоянно и непрерывно собран.

– Гай.

Тишина.

– Макс, ты злишься, что я подслушала ваш разговор? – кусаю губы и смотрю на его упрямый профиль со сведенными бровями и ходящими ходуном желваками, не в силах отвести взгляд.

Виновата.

Да, признаю – неправа. Я не должна была стать свидетельницей их разговора и услышать то, что он сказал Кристине про меня. Но ведь, по сути, ничего плохого или постыдного им не было произнесено! Наоборот, то, как он защищал меня перед стервой-помощницей, и то, какой я была для него – было приятно и тешило самолюбие. А что касается намека на чувства…

– Я злюсь не потому, что ты подслушала. Хотя и это не ахти как хорошо, – говорит Гаевский со сталью в голосе. – А потому, что в очередной раз, вместо того чтобы довериться мне, ты сделала все так, как удобно тебе, Кати. – Взгляд недовольный и даже в какой-то степени разочарованный, такой, от которого стыдно становится вдвойне за свой детский поступок.

– Признаю, поступила нехорошо… – лопочу, сжимая руки в кулаки. – Проблемы у меня с доверием, Макс.

– И, судя по всему, только ко мне.

Мужчина кидает на меня быстрый взгляд, качает головой и снова отворачивается. Хочется разубедить и объяснить, что он здесь совершенно ни при чем, но кого я обманываю? Мне и правда пока еще сложно ему доверять. И хоть не должна иметь каких-то видов на его личную жизнь, но имею. Это неправильно и точно плохо кончится!

Гай молчит, но мне сегодня как никогда хочется заткнуть эту звенящую тишину. Хотя судя по настроению мужчины – мне стоило бы заткнуть себя.