Выбирай (СИ) - Коваль Алекс - Страница 56

– Нет, Кать, я устал и не хочу тратить время на какие-то картонки и железки.

Ясно. И так все эти три недели.

– Набережная тридцать пять.

– Что? Не понял.

– Адрес говорю, куда тебе нужно меня отвезти.

– Ты шутишь? – опять тот же вопрос и тем же тоном. – Малышка, ну что за взбрыки? – тянет ко мне свою руку Ромка, но я отдергиваю ладонь и поджимаю губы, чтобы не сказать что-нибудь резкое и грубое. А хочется. Очень.

– Отвези меня по этому адресу и можешь ехать, куда угодно.

– Ты собралась одна в стрелковый клуб? Ты дура, что ли?

– Что тебя смущает?

– Там куча мужиков, и вообще не уверен, что туда ходят женщины. Я не хочу, чтобы эти похотливые кобели вместо мишени пялились на твою задницу.

– Пошли со мной, – пожимаю плечами и смотрю на парня. Ну, может сейчас? Покажет наконец-то свою “любовь”. Но нет. На лице только еще больше удивления, смешанного с отвращением.

– Нет, – даже на секунду не задумавшись, выпалил Рома.

– Тогда Набережная тридцать пять, – повторяю уверенно и отворачиваюсь, пресекая всякие разговоры. Дура? Наверное, вот только его слова опять задевают. Макс ни за что не отпустил бы одну. И не потому, что там куча похотливых кобелей, а потому что готов был разделить со мной любую дикость и поддержать в любой авантюре.

Макс…

Макс…

Макс…

Надоело!

Тихонько усмехаюсь про себя и машу головой. Три недели. Я не видела его три недели, но из головы не выпускала ни на минуту. Что со мной происходит? Почему я не могу его отпустить, хотя вполне очевидно, что Гаевский про меня уже думать забыл. Раз уже три недели не появлялся, и не звонил, и не писал – тишина. Он так просто развернулся и оставил меня тогда, даже несмотря на то, что я видела, как ему больно и тяжело, как ему хреново! Я до последнего надеялась, что Макс сделает хоть что-то! Ждала звонка, сообщения, прихода. Ревела, рвать и метать была готова, но он не объявился. Разве можно так просто отдать свою любимую другому мужчине? Разве можно так просто отступиться, даже не попытавшись бороться?

Устал.

Все наши “отношения” он вложил в одно слово, которое перечеркнуло все прошлое. Обидно и больно. Если бы любил, доказал бы, убедил, что фото – ложь, но Макс выбрал промолчать.

Устал.

Щурю глаз, пристреливаясь, и давлю на спусковой крючок.

Промах.

Опять. Уже, наверное, сотый за этот час!

Убираю руки, матерясь себе под нос, если так и дальше пойдет, то я только зря теряю время и мучу бедный ствол.

– У тебя все в норме, Гай? – заглядывает в зал директор стрелкового клуба, с которым мы с Кати, за время наших отношений, успели познакомиться и неплохо подружиться. Отличный мужик, бывший военный, примерно моих лет. Семьянин до мозга костей.

– Прицел сбит, Юрич, – бросаю через плечо.

– Да мы инвентаризацию не так давно проводили, все проверяли…

– Да нет. У меня.

– А… воу, – подходит друг, и я жму протянутую руку в приветственном рукопожатии. – Что случилось-то? Поругались? – кивает неопределенно и окидывает хозяйским взглядом зал Юрич.

– Ты о чем?

– Да я с тобой уже пару недель как Кати не вижу твою, разругались?

Усмехаюсь и машу головой, отгоняя от себя вообще всякую мысль о девушке. Не говорить же хоть и хорошему знакомому, что это был ад, а не три недели. Пекло, агония, котел, до краев наполненный эмоциями, которые, сука, раздирали и плавили изнутри. И не к месту снова приходит: сколько раз за это время я приезжал к ее дому, что даже вспомнить страшно. Наверное, ровно половину ночей я, как идиот, провел у ее подъезда, сидя в машине и муча себя еще и еще мыслями о том, с кем она там и чем занимается. Мазохизм чистой воды, но тянет, и я ничего не могу с собой сделать! Упрямый баран? Возможно, но она сама сделала выбор.

– Разошлись, – бросаю сухо и довольно резко, но приятеля это, кажется, совсем не задевает. И, слава богу, намерений обидеть не было. Просто тормоза в последнее время стерлись.

– Да ты шутишь? – только подходит ближе Юра.

– Почему же? Все. Дороги разошлись. Помахали друг другу руками на прощание и пожелали счастья в новых отношениях.

– Нет, ребзя, это не про вас, – вздыхает и качает головой Юрич.

– Ребзя?

Вот кем я только не был, но “ребзя” в сорокет – это крайне непривычно.

– Сленг, чтоб его. Дочь – старшеклассница и вечно что-нибудь этакое выкидывает дома.

Усмехаюсь. Совсем позабыл, что в мои годы уже дети-старшеклассники у всех. Уроки, выпускные, женихи. А у меня? А у меня ноль. Что в графе дети, что в… тире.

– Ну, так почему разошлись?

– Не забивай голову. Просто так бывает, – отмахиваюсь, не имея желания вдаваться в подробности.

– Бывает, – кивает директор клуба, – но не при таких чувствах, как у вас.

– Она ушла к другому, – выпаливаю и оглядываюсь, встречаясь с ошарашенным взглядом друга. – Скоро свадьба. Готовлю открытку с искренними поздравлениями, – говорю, натягивая обратно наушники и задвигая “магазин”. – Вот и все.

Юра еще с полминуты смотрит на меня. Как мне кажется, мнется, собираясь что-то сказать, но, так и не решившись, уходит, хлопнув по спине и пробурчав что-то, что, я не расслышал.

Отлично. Сейчас должно все пойти как по маслу. Злости внутри столько, хоть отбавляй.

Опять становлюсь в стойку, загоняя глубоко внутрь воспоминания отчего-то всплывшего в голове первого нашего приезда с Кати сюда. Целюсь, щурю глаз, обхватываю ладонью вторую руку и готовлюсь хоть раз за это гребаный вечер попасть “в яблочко”, когда по телу пробегает холодок, а все естество буквально бунтует, требуя обернуться. Взгляд в спину ощущаю буквально каждым миллиметром кожи. Что за…? Оборачиваюсь, стягивая наушники, и замираю, попадая в плен пристальных любимых карих глаз.

Она стоит и, кажется, даже не дышит, не моргает.

– Кати? – имя вылетает, словно получил удар под дых. Рвано.

– Кхм… – переступая с ноги на ногу, вздыхает брюнеточка, – здравствуй, Макс. – Робкая улыбка коснулась только губ. Любимых горячих губ. Взгляд же, словно черный кофе – обжигающий и горький.

Не знаю, сколько длится наша немая сцена, но кому-то из нас в итоге придется взять себя в руки и попытаться развеять эту жуткую неловкость.

– Как дела? – вроде простой вопрос, а произнести его удается с трудом. Не так давно я спрашивал это, сидя с ней в машине, забирая с работы. Как стремительно несется время.

– Неплохо, – машет головой девушка, отчего темные локоны, которые явно отросли за то время, что мы не виделись, заколыхались, и я с усилием заставил себя отвернуться, переводя взгляд на мишени. – Ты как?

– Жить буду, – выдаю, теряя всякую силу воли на то, чтобы продолжать наш разговор. Тяжело. Словно своим появлением горы на плечи обрушила.

Снова беру оружие и готовлюсь к выстрелу. Вот только желание уже стрельнуть не по мишени, а выпустить снаряд себе в голову, чтобы перестать постоянно думать и думать. Прекратить этот проклятый поток воспоминаний, связанных с ней, и заткнуть навечно внутренний голос, требующий забрать ее себе.

Сделала выбор, Гаевский. Она сделала свой выбор.

– Почему одна? – бросаю, не глядя на девушку и не оборачиваясь. Чувствуя, что хоть чем-то нужно заткнуть эту звенящую и давящую тишину между нами.

– Рома не любит такие развлечения.

– Ему, однако, больше по душе стриптиз-клубы и ба… – язвлю, но затыкаюсь вовремя, потому что слышу за спиной возмущенный вздох.

– А сам ты святая невинность, надо полагать? – чуть взвизгивая, закипает девушка.

– Нет. Но я и не в отношениях. Могу себе позволить, – рычу со злостью, потому что внутри все орет от несправедливости.

– Ты вообще не знаешь, что такое отношения! – прилетает мне в спину легкий удар кулачком. И когда только успела подлететь.

– Зато твой Ромка знает, бесспорно, – ухмыляюсь, получая еще один тычок в бок. – Идеальный парень, жених… муж, – последнее слово буквально выплевываю, растягивая губы в горькой ухмылке. С ума сойти. Она еще и защищать его передо мной собирается? Ах, ну да, я же в ее глазах тот еще бабник и подлый изменник. Шляюсь с бабами по барам, зажимаюсь по отелям. Точно. – Нимб потолок в вашей спальне не царапает?