Зенитчик: Зенитчик. Гвардии зенитчик. Возвращенец - Полищук Вадим Васильевич "Полищук Вадим" - Страница 72

Нижняя нитка колючки приподнялась заранее подготовленной рогаткой. Однако маловато будет. Тут же подобранный сук решил проблему. Кряхтя, осторожно пролез под проволокой между двумя сучьями, не услышав, к великой радости, треска рвущейся материи. Прихватив обе палки, я тщательно скрыл следы выхода за периметр. В общем, лес оказался вполне проходимым, обычный среднерусский лес, лиственный. Сначала я двинулся параллельно дороге, ведущей от ворот. Метров через сто она вывела меня на другую грунтовку, наезженную гораздо основательнее. Осмотревшись, я повернул налево в направлении, как думал, Москвы. Через пятьсот метров дорогу по диагонали пересекла лесная просека, вполне прилично расчищенная от кустов.

А еще через двести метров мне пришлось срочно нырять в кусты. Через минуту мимо меня пропылила полуторка с двумя здоровенными баллонами за кабиной. Нет, это не баллоны, а газогенератор. Такой автомобиль мне удалось увидеть впервые, из-за пожароопасности газогенератора въезд на территорию складов ГСМ и боеприпасов таким машинам был категорически запрещен, поэтому в армии они не использовались. К тому же мощность мотора и тяговые возможности грузовика тоже существенно снижались по сравнению с бензиновым вариантом. В кузове сидели какие-то бабки абсолютно деревенского вида, виднелись разноцветные узлы. Видимо, это и есть местный рейсовый транспорт, только ходил он не до райцентра, а непосредственно до столицы. Значит, двигаюсь я в правильном направлении.

Однако далеко продвинуться мне не удалось. Еще через километр лес начал снижаться и редеть, а потом вдруг разошелся по сторонам и сменился полями по обе стороны дороги. На открытое место я высовываться не рискнул, хотя название видневшейся вдалеке деревеньки мне бы очень пригодилось. Но подобраться ближе не было никакой возможности – ближе чем на полкилометра лес к домам не подходил. К тому же в таком виде, без ремня и пилотки, мне с местными лучше не встречаться – за дезертира примут, а бдительность здесь должна быть на высоком уровне, столица рядом. Потоптавшись пару минут, я повернул обратно, лимит времени у меня не бесконечный, межвременные засланцы могут обнаружить мое отсутствие и начать поиски.

На следующий день я повторил выход, добрался до грунтовки, но в этот раз повернул направо, надеясь добраться до другого населенного пункта и узнать его название. И на этом пути меня ждала неудача. Деревня обнаружилась километра через два, но подойти достаточно близко, чтобы прочитать название на дорожном указателе, не удалось. Здешние крестьяне повырубали леса и распахали освободившиеся земли если не при Иване Грозном, то уж при Петре наверняка. Пришлось возвращаться ни с чем.

А третий раз, плюнув на дороги, ломанулся прямо через лес в противоположную от ворот сторону, стараясь выдерживать направление по солнцу. Приблизительно через час я понял, что элементарно заблудился. Остановившись, прислушался и сквозь шум листвы услышал, как мне показалось, шум проезжавшей машины. Минут через десять я вышел к довольно оживленному, по местным меркам, шоссе. Это означало, что каждые три-пять минут по нему в ту или другую сторону проезжала машина. Среди них попался даже сто первый ЗиС. Большой, черный и вальяжный, он прокатил мимо, покачиваясь на мягких рессорах и поблескивая хромом бампером, стеклом фар и салона.

Попытка пройти вдоль дороги быстро завершилась – приходилось постоянно прятаться от проезжавших машин, да и время уже начало поджимать. Пришлось возвращаться. Естественно, мимо нужного объекта я промахнулся, вышел к грунтовке и свернул не в ту сторону. В довершение всех неудач чуть не попался на глаза велосипедистке. Буквально в последний момент я заметил ее и успел упасть в придорожный кювет, ветки кустов, растущих со стороны леса, прикрыли меня от взгляда девушки. На боку у нее висела большая черная сумка, видимо, я повстречался с местной почтальоншей.

Короче, проходил я часа четыре, а то и больше. Под проволокой пролез благополучно, спрятал средства преодоления периметра, но на подходе к дому столкнулся с младшим мордоворотом.

– Ты это где шлялся?

– И это вместо «здравствуйте»? Культурные люди сначала здороваются.

– Ты мне зубы не заговаривай! Я спрашиваю: ты где был?

– Да так, гулял. Лес, птички, грибочки, ягодки. Опять же воздух свежий, для здоровья полезный.

Младший наконец понял, что я над ним издеваюсь, и набычился.

– А ты помнишь, что тебе за периметр выходить запрещали?

– А ты помнишь, куда я тебя с твоим запретом послал?

– Ах ты!

От ручищи мордоворота я увернулся и вскинул кулаки, готовясь отразить следующую атаку. Справиться с таким амбалом я не надеялся, но отступать было поздно. Поединок, впрочем, не состоялся. Младший извлек из кармана ТТ и демонстративно передернул затвор.

– А ну пошел!

Ствол пистолета дернулся в направлении входа.

– Не рискнешь.

– А ты попробуй.

Я посмотрел ему в глаза, и пробовать как-то расхотелось. Не убьет, конечно, но ляжку прострелить может вполне, а это очень больно.

– Ладно, твоя взяла.

Направляясь к двери, я слышал за спиной его сопение. Запор на двери моей камеры лязгнул, отрезая меня от солнца, свежего воздуха и свободы. Прямо в сапогах я плюхнулся на кровать. Допрыгался! И так ничего толком не узнал, а теперь уж подавно не получится. Долго досадовать на себя не удалось, запор опять лязгнул, и на пороге возник сам Джеймс-Гарри в сопровождении младшего.

– Вы меня разочаровали.

– А вы и не барышня, чтобы я вас очаровывал.

– Хорошо, скажем так, вы злоупотребили моим доверием.

– Подумаешь, за периметр вышел! С кем я там мог общаться? С медведями?

– Здесь нет медведей, – выдал справку Гарри, – и вы отсутствовали не меньше двух часов. Поэтому я вынужден принять меры.

И ушел. А я остался. Похоже, все одиннадцать оставшихся дней придется мне провести под замком, точнее, под запором.

Так и получилось. За десять дней отдохнул, отоспался, отъелся, морда опять округлилась, вроде даже животик наметился. Дальше туалета не выпускали, ничего нового узнать не удалось, реального плана дальнейших действий не было, да и не удалось бы ничего предпринять – следили за мной строго. Короче, полный провал по всем направлениям, оставалось только покориться судьбе. Во второй половине решающего одиннадцатого дня в мою камеру заглянул старший мордоворот.

– На выход.

Зачем на выход? Могли бы и сами сюда прийти и на месте приговор объявить. Однако делать нечего, пришлось идти. Старший привел меня в ту же импровизированную комнату для допросов. Там меня ждал только один полковник, и рожа у него была подозрительно довольной, так и захотелось по ней съездить, но руки мне сковали за спиной, учли предыдущий опыт.

– Ну, как отдохнули? – не без ехидства поинтересовался полковник.

– Вашими молитвами, – ответил я, – ты лучше скажи, про Сергея что-нибудь узнал?

Он как-то сразу скис.

– Узнал.

Я только один вопрос задал:

– Когда?

– Да сядь ты. Поздно уже. Четыре дня назад.

Вот и все, в душе образовалась пустота, даже дальнейшая судьба стала мне безразлична. Пауза затягивалась. Первым решился нарушить молчание полковник.

– Зато с твоим делом все в порядке – никаких отклонений, даже в малейшей степени, от естественного хода истории не обнаружилось.

Он зашуршал бумагами на своем столе, нашел нужную.

– Вот. «Вероятность хронокатаклизмов вследствие пребывания фигуранта в прошлом с сорок первого по сорок второй исчезающе мала».

Закончив цитировать документ, посмотрел на меня.

– Так что, как говорится, в свое время с чистой совестью.

– Подожди, подожди. Это что же выходит: я тут больше года проторчал, четыре танка подбил, жизнью рисковал, и все зря? В грязи по самые… по самые… по колено! Вшей кормил! А в результате? Что был, что не был, никакой разницы?

Полковник-майор пожал плечами.

– Выходит, зря, к вашему счастью. А насчет последствий не обольщайся, ты сделал не больше, чем любой другой сержант на твоем месте.