Волчий интерес (СИ) - Зайцева Мария - Страница 55

Ловлю себя на этом и ужасаюсь! Амулет действует, похоже!

Это какое-то отсроченное действие…

Как мы не предусмотрели?

Я же…

Я же его убью сейчас…

Нож в моей руке совсем маленький, его легко не заметить, “жених” передал мне его уже на самом балу, даже возможности подменить не было. Одной царапины достаточно…

Лар приближается, загорелый, возмужавший какой-то, неуловимо изменившийся за эти несколько недель, что мы не виделись…

За его спиной замечаю еще троих студентов Академии, кажется, из числа его друзей.

Они двигаются слаженно, плавно даже и выглядят соратниками, а не просто друзьями и однокурсниками. Похоже, Лару удалось добиться своего, сколотить целую команду единомышленников…

Улыбаюсь ему, как и было велено, подаюсь вперед, мягко ведя рукой с ножом. “Жених” отходит еще на шаг, но так, чтоб со стороны думали, что это я двигаюсь навстречу брату…

Глаза у Лара яркие. Такие же, как у меня, голубые, морозные, северные. И улыбка понимающая… Он знает, конечно же, о том, что происходит… Он не позволит, даже если я не смогу удержаться. Но я должна! Должна, Единый! Иначе… К чему это все?

В последний момент, буквально перед финальным движением, я разжимаю пальцы.

И нож беззвучно скользит по плотной ткани длинного бального платья, исчезает в его складках…

А Лар легко обхватывает меня за талию и, подняв над паркетом, в одно движение перетаскивает себе за спину!

Не успеваю даже охнуть, только думаю мимолетно, что мой брат стал таким сильным… И за его спиной — полное ощущение безопасности…

Мир на мгновение замирает, и я в это долгое, такое долгое мгновение, успеваю разглядеть множество деталей: расширяющиеся от удивления зрачки “жениха”, внимательно наблюдающего за происходящим императора Анджеера, прикрывающего плечом свою матушку, как и положено заботливому сыну, хищное холодное выражение на лице темноволосого родственника Катаржины, огоньки, перекатывающиеся в пальцах подруги, тяжелая охраняющая ладонь Ассандра на ее плече… И серый всплеск энергии на месте Волка. Сам Волк к этому мгновению уже рядом со мной, не успеваю осознать, как от “жениха” меня еще и его спина заслоняет.

Это настолько быстро происходит, что даже теряюсь.

А в следующее мгновение на меня обрушивается многократно усиленный эмоциями разносторонний шум: говор гостей, лязганье железа, смех Лара, рычание Волка…

И надо всем этим спокойный женский голос:

— Я так понимаю, бал завершен? А я говорила тебе, Гаррсар, что надо было приезжать раньше. Даже потанцевать не успела.

Все разворачиваются и с изумлением смотрят на совершенно невозмутимую жену главного дракона.

Минуту молчания разбивает Катаржина:

— Бабушка, ты в своем репертуаре!

О! Так это ее бабушка?

— Мама!

О! Так это ее отец???

— Миледи Зарних, я уверен, что это небольшое недоразумение быстро уладится…

Голос императора негромкий, но его почему-то слышно отовсюду…

И, словно повинуясь ему, все приходит в движение.

Начинает звучать музыка, мягко скользит по паркету прислуга, разнося напитки и легкие закуски, принимаются обмениваться впечатлениями об увиденном гости…

И я не успеваю понять, куда исчезает мой “жених”, не слышу даже, возмущался ли он произошедшему, или нет. Пытался ли сопротивляться? И достигла ли операция всех поставленных целей?

Я просто смотрю на свои ладони, в которых буквально пару мгновений назад был нож.

Нож, предназначенный для моего брата.

Нож, который я чуть было не использовала по назначению…

А если бы не смогла преодолеть себя?

Если бы это финальное препятствие оказалось решающим?

Явно у “жениха” был еще какой-то план на тот случай, если я… не полностью подчинюсь. И он, похоже, немного сомневался в результате, раз применил его в последний момент…

Каким образом мне удалось преодолеть это?

Меня начинает трясти от ужаса пережитого, потому что ощущение бесконечного бессилия, кошмара наяву, когда все понимаешь, а сделать ничего не можешь, никак не хочет заканчиваться.

А потом мир ломается, и последнее, что я вижу — качающийся высокий потолок с роскошной люстрой в тысячу свечей над нем. А еще ощущаю такой знакомый аромат зверя. Своего зверя. И это почему-то успокаивает…

Глава 54

Глава 54

— Я до сих пор не понимаю, зачем надо было доводить до такого? — голос моего брата, непривычно серьезный и властный, удивляет. Но удивление это вялое, я плаваю в легком дурмане, и все вокруг тоже воспринимается легко. Словно сон, который вот-вот перейдет в пробуждение, тонкая грань между иллюзией и явью. — Можно было просто его взять прямо там! Еще в Академии! И все! Зачем потребовалось подвергать мою сестру опасности?

— Ты, твое высочество, не видишь картину целиком, — ленивые интонации в голосе Волка почему-то вызывают куда большую реакцию в теле, чем слова брата до этого. Мурашки бегут, пальцы непроизвольно сжимаются. — А я не уполномочен тебе все объяснять…

— Много себе позволяешь…

— А ты вырос, вон, как заговорил…

— Я всегда помнил о том, кто я.

— Ага. А может, напомнить, при каких обстоятельствах мы познакомились? То, что ты обзавелся свитой таких же, как ты, щенят, не значит, что получил реальную власть. И долго еще ее не получишь…

— Ничего, все случится так, как надо.

— Самоуверенный щенок.

— Кто бы говорил… Ты слишком много на себя берешь, Волк.

— Столько, сколько могу унести.

— Уверен?

— Да.

— А что по этому поводу думает твой хозяин?

— У меня нет хозяев. У меня есть братья.

Лар молчит, и эта пауза тянется тяжелым, плотным киселем…

Я хочу проснуться, и не могу. Чувствую, что надо, но никак…

— Волк… — голос брата звучит неожиданно примирительно, — но ты же понимаешь, что твои… притязания… несостоятельны?

— Умные слова, твое будущее королевское величество, — в голосе Волка теперь издевка, тоже ленивая, уверенная такая, — не знаю их совсем…

— Единый… Даже если не принимать во внимание, что она — моя сестра, и именно поэтому я не рад всему происходящему… Она — принцесса крови.

— Прежде всего, она — моя женщина, — а вот теперь в голосе Волка — откровенное предупреждение, агрессивное рычание, — и мы женаты. По нашим законам.

— По каким? По звериным? Ты с ума сошел?

— По моим законам, — еще больше рычания, а слова становятся неразборчивыми, судя по всему, опять клыки , внезапно выросшие, мешают. — По моим! Она — моя!

— Нет! Она — моя сестра! Понятно?

О, а Лар умеет рычать не хуже! Когда только научился? Когда он вырос, мой маленький братик?

Кто эти два зверя, оспаривающие меня без моего на то желания и согласия?

— Нет! Не понятно! Надо было лучше следить за своей сестрой! Она моя с того момента, как сама пришла и согласилась быть моей!

— Это была глупость! Женщины могут делать глупости!

— Не только женщины, как выяснилось! А еще и самоуверенные мальчишки, из-за которых потом близкие им люди вынуждены идти на такие меры!

— Хватит меня этим попрекать! Я уже вырос!

— Незаметно!

— Так, господа, что вы тут устроили? — новый голос, моей подруги Катаржины, врывается и режет густеющую атмосферу на куски, не позволяя случиться взрыву, — хотите ее добить? Выйдите вон!

— Но, миледи…

— Вон! Иначе я приглашу бабушку!

После этого слышатся только торопливые шаги, затем хлопает дверь, и дышать становится легче.

— Ну что, подруга, можешь просыпаться, твои ревнивые мужчины пошли остывать, — в голосе Катаржины улыбка, и мне почему-то теперь легко открывать глаза.

Моргаю, привыкая к свету, заливающему комнату.

Утро уже?

Как же я так?..

— Ночь проспала, — подтверждает Катаржина, — и правильно сделала. Твое присутствие все равно не требовалось. Меня тоже не пустили… — с легким недовольством добавляет она.

— Я где? — шепчу я, ощущая, как опухли от обезвоживания губы.