Операция "Кронштадт" (СИ) - Бачурова Мила - Страница 26

— А-а-а-а-ай-яй-й-й! — завизжал Евгений.

Он дёрнулся — тщетно, попытался разжать мои пальцы свободной рукой — только насмешил. Тогда он бросился на колени и завыл. По щекам его текли слёзы.

— Не знаю, кто там кому ружья заряжал при царе Горохе, — сказал я, наклонившись к Евгению, — да только сейчас, похоже, все ружья у меня, и стрелять я не стесняюсь. Позвольте ещё раз выразить вам своё восхищение от нашего приятного знакомства. Заверяю, что сохраню в своём сердце воспоминание о нём на долгие годы, чего и вам от всей своей души желаю.

Договорив, я разжал руку. Ладонь Евгения очевидно требовала медицинского вмешательства, он даже пальцами не мог толком шевелить. Прижал искалеченную конечность к груди и тихонько скулил.

— С кем ещё я не успел поздороваться? — Я с улыбкой обвёл взглядом оставшихся. — О, здесь леди! Могу я поцеловать вашу ручку?

Девушка, пискнув, метнулась назад, налетела на Мишеля, отскочила от него и врезалась плечом в соседнюю бензоколонку.

— Вот так вот, значит, ведут себя белые маги в Петербурге? — через губу произнёс широкоплечий Валерий.

— Помилосердствуйте! — разыграл я изумление. — Что же вам не понравилось? Крепкое рукопожатие — признак уважения к собеседнику.

— У него не руки, — простонал Евгений. — Не руки, а тиски! Он мне пальцы переломал!

— Евгений, встань, не позорься! — тряхнул его за плечо Валерий.

Всхлипывая и трясясь, Евгений кое-как поднялся на ноги. Брюки его сделались пыльными, да и вообще боевой запал компашка утратила. С налёта победить не получилось — только обделались. А продолжение грозило перерасти в полномасштабные боевые действия, от которых не выиграет никто.

Мишель подошёл ко мне и встал рядом, зачем-то сжав кулаки. На него никто не обратил внимания.

— Ну как? — спросил я.

— Что? — посмотрел на меня Мишель.

— Заправил?

— О да, конечно.

— Ну, значит, поехали, — кивнул я. — Приятно было пообщаться, господа. Даст бог — ещё свидимся на Игре.

Кивнув, я пошёл убирать «пистолет».

— А что, белые маги уже не оказывают помощь пострадавшим? — подала мерзкий голос девица.

— Эльвира, не надо, — оборвал её Валерий. — Нам не нужна их помощь.

— Сожалею, дамы и господа, — сказал я, возвращая шланг на место. — Целителей среди нас нет. Мог бы порекомендовать вам хорошую клинику в Чёрном Городе, да боюсь, что вы посчитаете ниже своего достоинства туда обращаться. Наверняка проблему уладят по месту проживания в Кронштадте. Правда, придётся, объяснять, как такое получилось. Мне тоже придётся объясняться... — Чем больше я говорил, тем печальнее становился. Потому что эти недоумки могут отделаться выговором. А я... А я рискую вылететь из Игры. Чему они будут только рады.

— Полли умеет исцелять мелкие травмы! — осенило Мишеля.

Мне захотелось сорвать «пистолет» и огреть им Мишеля по голове. Хотя, по уму, это себя надо было огреть.

Мишель распахнул дверь с той стороны, где сидела великая княжна, наклонился и о чём-то заговорил. Я прикрыл глаза. Господи... Двух часов не прошло, как я взял опеку над императорской дочкой — и что? И — пожалуйста. Втравил её в какой-то блудняк на автозаправке. Жизненный опыт Анны прямо сейчас умножается на десять.

Впрочем, я, кажется, поторопился с умозаключениями. «Полли» вышла из машины, держа в руке книжку, и не отводя от неё взгляда. Она явно была не здесь, а где-то в космосе, с бедным, но честным работягой с астероида. Отстреливалась из бластера от превосходящих сил противника.

Мишель, как слепую, подвёл её за руку к притихшему Евгению.

Хлопнула вторая дверь, вылезла Надя.

— Костя, что делать?! — зашипела она. — Она ведь не умеет целить! Наверное...

— Ну, не умеет — значит, не исцелит, — пожал я плечами.

Впрочем, поспешил подойти поближе. Вряд ли, конечно, эти отморозки нападут на девушку, но мало ли.

— Полли? — Мишель пытался вывести княжну из транса. — Ты не могла бы помочь?

— Ч-ч-что, простите? — пролепетала та и подняла взгляд. Увидела изувеченную конечность, и глаза её широко раскрылись: — О Господи, какой ужас, вам нужно к целителю!

— Но ты ведь можешь помочь, — сказал Мишель.

Он выглядел растерянным. До него, возможно, только сейчас начало доходить, что Полли сегодня какая-то не такая.

— Нет, — внезапно твёрдо сказала «Полли». — Небольшую рану я залечить могла бы, это безусловно. Однако здесь речь идёт не о заживлении мягких тканей, а о костях и хрящах. Здесь необходим настоящий целитель или обыкновенный хирург.

Я выдохнул. Молодец княжна! Всё-таки она отлично подготовилась. Даже я забыл, что с переломами и подобным Полли ничего сделать не может.

— Но я могу забрать вашу боль, — вдруг сказала княжна. — Вы позволите?

Евгений, который всё это время таращился на «Полли», как на восьмое чудо света (остальные от него не отставали), вздрогнув, протянул руку. «Полли» почти коснулась её. От её пальцев полился неяркий свет, в котором танцевали мелкие пылинки. Присмотревшись, я заметил, что эти пылинки поднимаются от руки Евгения к руке княжны. И по мере того, как они исчезают, коснувшись девичьих пальцев, напряжение спадает с лица Евгения.

— ...вам лучше?.. — спросила «Полли», опустив руку и оборвав волшебный луч.

— Д-да, гораздо лучше, благодарю вас, — пробормотал Евгений, аккуратно опустив руку.

— ...поторопитесь найти целителя и будьте впредь осторожнее, — сказала «Полли» и опустила взгляд в книгу.

Свободную руку она приподняла, будто пыталась что-то нащупать. Мишель, не будь дурак, понял, что имеется в виду, подставил локоть и повёл княжну обратно к машине.

Так, всё. Пора этот балаган прекращать.

— Едем уже, — процедил я сквозь зубы.

Надя, кивнув, запрыгнула на заднее сиденье. Мишель захлопнул дверь за «Полли», сел спереди. Я запустил движок и проехал мимо пятёрки москвичей. Ребята были какими-то застывшими.

— И этот человек ещё учит меня безопасному вождению! — воскликнула Надя.

— Я ведь не просил тебя делать, как я, — проворчал я. — Я просил делать, как я говорю.

Прошло пять минут, я уже начал было забывать о наших новых друзьях, когда они напомнили о своём существовании. В зеркале заднего вида появилось чёрное пятно, в мгновение ока доросло до автомобиля, который, издевательски сигналя, пронёсся мимо.

— Память — как у той золотой рыбки! — воскликнула Надя. — Костя!

В голосе звучал упрёк.

— А безопасность? — спросил я.

— Да какая уже безопасность! — всплеснула руками Надя.

— И то верно...

Мишель, сглотнув, взялся за ручку над дверью. Я положил ладони на вставки, сделанные Вовой на руле. И моя энергия плеснулась в недра автомобиля.

Рывок вперёд — и начавший было таять вдалеке «Призрак» стал увеличиваться.

— Ты догоняешь «Чёрного Призрака»! — взвизгнула Надя и захлопала в ладоши.

— Приставка одна и та же, — сказал я, сосредоточенно следя за дорогой. — Но их пятеро, из них — четверо парней, один с лишним весом. Нас — четверо: две девушки и...

Договаривать я не стал, потому что не сумел корректно переформулировать фразу «такой дрищ, как Мишель».

Объезжая «Призрака», я не удержался и помахал рукой водителю. За рулём на этот раз сидел Валера. Он попытался убить меня взглядом, но получилось откровенно так себе.

Мы летели ноздря в ноздрю все пятьдесят километров до Кронштадта. Я уже начал уставать, а Валера вовсе напоминал еле обтянутый кожей скелет. Наконец, он сдался, и я вырвался вперёд.

— Кажется, тут мы должны повернуть направо, — сказал Мишель.

Я свернул к гостинице, а «Призрак» пролетел мимо.

— Слава богу, — воскликнула Надя. — Я уж боялась, что мы будем жить в одном отеле.

— ...в одном... отеле... — поучаствовала в разговоре «Полли».

Из дверей гостиницы выскочил расторопный парень в униформе, который, ни о чём не спрашивая, подкатил к нашим чемоданам специальную тележку. Двери перед нами распахнул швейцар, внутри обнаружился охранник. Вестибюль был отделан мрамором, на высоких окнах висели бархатные шторы, стойка регистрации сверкала полированным красным деревом. На пяти строгих, чёрных циферблатах, висящих на стойкой, отсчитывали время в Санкт-Петербурге, Париже, Нью-Йорке, Пекине и Токио золотые стрелки часов. В общем, выглядело всё очень богато.