Операция "Кронштадт" (СИ) - Бачурова Мила - Страница 35

На трибунах бесновались зрители. Ведущий орал что-то уже совершенно неразборчивое. Как обошёл препятствие Каледин, я не знал, но и позволить себе обернуться не мог. Не снижая скорости, нёсся дальше.

— Это была одна из самых красивых и ярких побед за всю историю существования Игр! — объявил ведущий. — Поздравляем команду Императорской академии!

Мы победили с большим отрывом. Несмотря на то, что баллы за порчу оборудования с меня, конечно же, сняли.

— Ещё поборемся, — сказал Каледин, пожимая мне руку во время церемонии награждения. — Сегодня — только первый день.

— Непременно, — кивнул я.

— Меня зовут Родион.

— Константин. Рад знакомству.

— Взаимно. Сейчас мы с тобой — соперники. Но, если найдёшь время на то, чтобы встретиться и пообщаться, когда Игра закончится...

— Принял, — кивнул я. — Постараюсь.

В следующую секунду на поле хлынули команды поддержки. Нас с Калединым разделила толпа.

Отмечать победу первого дня мы отправились в кафе. «Мы» — это вся наша компания, а именно: я, Андрей, Анатоль, Мишель, «Полли» и Надя. Ещё к нам присоединилась Кристина, что было, вообще-то, внезапно.

Мы с ней задержались на пути от стоянки такси до входа в заведение.

— Ну что? — спросил я, выставив на всякий случай «завесу». — У тебя есть какая-то связь с отцом?

— Была, — злобно зыркнула на меня Кристина. — Однако какой-то не в меру ретивый борец за незыблемость государственных устоев эту связь уничтожил.

Я вспомнил «пудреницу» с кнопками, поморщился.

— И что? Во всей тайной канцелярии другого передатчика не нашлось?

— Нашлось, — призналась Кристина. — В тот раз передатчик мне заменили. Но здесь я — без него. Связь держим через Агнессу, нас же с тобой вместе инструктировали.

— Инструктировали. Но я думал...

— Нет, — отрезала Кристина. — Тот факт, что я дочь господина Витмана, не даёт мне никаких привилегий, поверь. — Однако тут же смягчилась и добавила: — Расслабься, если бы что-то произошло — об этом бы уже все знали.

— И тайная канцелярия не попытались бы замять произошедшее без лишнего шума? — удивился я. — Зачем массам знать, что на императорскую семью могут так вот запросто покуситься?

— Ни к чему, — согласилась Кристина, глядя в сторону кафе. — Именно поэтому все бы уже и знали. Слухи распространяют не сотрудники тайной канцелярии, и уж подавно не члены императорской семьи. А те, кому выгодно. Ну, или идиоты. Впрочем, идиоты в основном работают на тех, кому выгодно. Зачастую сами об этом не подозревая и совершенно бесплатно.

— Уровень любви к человечеству: «чёрный маг», — усмехнулся я.

— Мне нет нужды лицемерно декларировать свою любовь к людям! — вздёрнула нос Кристина. — Достаточно осознания того, что люди необходимы для существования аристократов.

— Это ты так передо мной оправдываешься? — продолжал веселиться я.

— И что заставило тебя так подумать?! — Кристина покраснела. — Да кто ты такой, чтобы...

— Ясно, ясно, — успокоил я её. — Ладно, идём радоваться жизни.

— Стой! Помнишь, ты просил меня поговорить с Полли насчёт Мишеля?

— Ну? — Я остановился и повернулся к Кристине. Та как-то совершенно несвойственно ей переминалась с ноги на ногу, избегая смотреть мне в глаза.

— Ну... Я с ней разговаривала. В общем, она, конечно, заметила, что Мишель испытывает к ней вполне определённые чувства. И, насколько я могу понять её взбалмошную натуру, она была очень даже не против пережить пару-тройку каких-нибудь волнующих приключений. После чего сказать: «Ах, Мишель, я навек сохраню вас в своём сердце, но, увы. Я другому отдана».

— Ну то есть, ей на него плевать, — перевёл я.

— Буквально — да. И потому меня сейчас беспокоит вот это.

Кристина взглядом указала на окно кафе. Я посмотрел туда же и задумчиво кивнул. Мишель и «Полли» сидели рядом, оживлённо о чём-то болтая. Великая княжна с каждым часом всё лучше вживалась в роль, и теперь, кажется, чувствовала себя комфортно даже без книжки.

— Беспокоишься, что когда они поменяются обратно, Мишель попытается подкатить к настоящей Полли и получит категорический отказ?

— Нет! — выкрикнула Кристина, оскорблённая тем, что её заподозрили в таких альтруистических чувствах. — С какой стати мне беспокоиться о Мишеле? Это твой друг, а не мой. Просто там, рядом с ним, сидит дочь императора, жизненный опыт которой равен приблизительно нулю. А Мишель — влюблённый парень, который, насколько я помню, не воспитывался с детства, как подобает аристократу. И если с ними... то есть, между ними... ну, в общем, если случится что-то... — Кристина покраснела.

— Что? — подбодрил я. Её смущение меня почему-то всегда забавляло.

— Сам знаешь, что! — мгновенно вскипела она. — Не притворяйся, будто не понял, о чём я... В общем, если это случится, нам конец.

— Ну, не «нам», а мне, — поправил я. — Это ведь я отвечаю за великую княжну. Тебя вообще к операции толком не подключали, только в известность поставили, из уважения. Переживаешь за меня — так и скажи, пойму.

Кристина сжала кулак — вокруг того немедленно заискрилась целая туча искр — шагнула вперёд и нанесла удар. Я легко поднырнул под её руку. С кулака Кристины сорвался сноп молний, улетел прочь и куда-то врезался с грохотом и треском.

— Моя задача — страховка! — процедила Кристина сквозь зубы. — А ты слишком уж задираешь нос для белого мага.

— Сойдёмся на том, что мы оба небезупречны, — предложил я. — Идём?

Я, думая лишний раз поиздеваться, предложил ей взять меня под руку. Однако Кристина неожиданным образом так и поступила.

— А ты — чем переживать за Мишеля, лучше бы сам разобрался со своими отношениями, — резко сказала она, пока мы шли к дверям. — Что у тебя с этой докторшей из Чёрного города? Только не надо пересказывать байки, которые ходят в свете, будто из чистого альтруизма помогаешь людей лечить!

— Вообще-то помогаю, — обиделся я.

— Из альтруизма? Или из циничного желания остаться беленьким, не ограничивая себя в поступках?

— Из альтруизма, да только не из-за такого, — вздохнул я. — Если в мире и есть по-настоящему белый маг — так это баронесса Вербицкая. Будь в ней хоть на йоту черноты — она бы себя хоть немного берегла. И вот её — мне жалко. А людей в целом — не особо. Одни рождаются, другие умирают — статистика. Если кто-то говорит, что он любит людей в целом — скорее всего, врёт. Но если человек, который ради дела, в которое верит, выжигает себя, не вызывает у тебя сочувствия и понимания — ты, пожалуй, даже не чёрный маг, а попросту нелюдь.

— Я бы попросила, — проворчала Кристина. — Чёрный маг — это не маг низшего качества, а другое мировоззрение.

— Знаю. — Я остановился и посмотрел в сторону. — И понимаю.

Кристина проследила за моим взглядом и сказала:

— Ой.

В ряду других машин стоял «Чёрный призрак» с московскими номерами. Лобовое стекло у него отсутствовало.

— Ты думаешь, это я сделала? — спросила Кристина.

— Нет, ну что ты. Просто ворона врезалась на трассе.

— Очень смешно! — Кристина отняла руку. Посмотрела на меня. — Ну? Ты что-нибудь сделаешь?

Я пожал плечами.

— А что я могу сделать? Зеркала скрутить? Колёса снять?

— Прекрати! Есть же у вас какая-то там... Реконструкция?

— У меня — нет. — Я демонстративно похлопал себя по карманам.

— О Господи! — закатила глаза Кристина. — Никакого толку от белых магов!

— Пошли, внутри спросим, — предложил я.

Мы вошли в кафе с несколько подпорченным настроением. В зале сидели, в основном, наши, из академии. Московских «друзей» я не видел. Впрочем, в кафе был ещё второй этаж, видимо, они сидели там.

— Дамы и господа, минуточку внимания, — прервал я общий гул голосов.

Поскольку я был собой, мне без проблем удалось получить эту минуточку. Даже Мишель и Анна перестали любоваться друг другом и уставились на меня.

— Кто-нибудь владеет техникой Реконструкции? Там... с одним автомобилем произошёл несчастный случай. Если вас не затруднит, надо бы устроить всё это поскорей...