Подонок (ЛП) - Пейдж Сабрина - Страница 3

— Ты чего? — спрашивает она, её голос нежный. Бархатный.

— Ты же знаешь, что никого здесь нет, — говорю я. — Моя мать и твой папочка ушли. Никто тебя не услышит, так что тебе не стоит вот так шептать. Кроме того, на тебе надето полотенце, вот почему я не могу оторвать взгляда.

Она закатывает глаза и громко вздыхает, отступая от меня. — Окей, приятно знать, что ничего не поменялось с того времени, как я в последний раз видела тебя.

— Не могу сказать, Делами, — отвечаю я, специально подчёркивая её прозвище, то старое, которое я использовал после того, как она назвала меня «Подонок». Мне нравится думать, что оно ласкательное, хотя оно настолько приелось ей, что она возненавидела его. Поэтому не могу удержаться, чтобы не использовать его сейчас. Может, мне просто хочется побесить её. Чёрт, если она попытается меня ударить, её полотенце может упасть. — Могу сказать только одно, ты очень поменялась.

Её глаза расширяются.

— Ты такой дурачок, — язвит она.

— Ты говоришь мне, чтобы я больше не звал тебя Делами?

— Ты единственный, кто когда-либо называл меня этим глупым именем, — говорит она. Её рука всё ещё держит полотенце между её грудями, как будто она боится, что в любой момент оно слетит с её тела. Я противлюсь импульсу скользнуть пальцем между сгибами полотенца и раскрыть ткань. Но затем я напоминаю себе, что это неправильно. — И, если ты продолжишь это делать, я снова начну называть тебя Подонком.

Я усмехаюсь, но мои слова выходят язвительными.

— Ой, сестричка, это так похоже на старые времена.

Делани стонет.

— Блин, и не называй меня сестричкой, — просит она. — Почему ты вообще торчишь

— Ты говоришь загадками, — дразню я. — Это была не порно-съёмка.

Она одаривает меня взглядом, который может заморозить кипящую воду, подняв одну бровь, и это заставляет меня засмеяться. Я уже и позабыл этот взгляд. Она раньше часто так смотрела на меня.

— Хммм. Ты мог бы и одурачить меня.

— Ревнуешь? — спрашиваю я.

— Что … Как её имя? — спрашивает Делани. Я могу предположить, что она пытается что-то придумать, но терпит неудачу. — Брук?

Я улыбаюсь.

— Нет причин для ревности, — отвечаю я. — Эти модели и близко не стояли с тобой, — это так резко срывается с моих губ, что я даже не успеваю осмыслить сказанное.

Её губы на секунду раскрываются, и я думаю о том, чтобы обнять своими руками её маленькую талию и, притянув к себе, сильно поцеловать. Но я этого не делаю. Мне хочется узнать, что она собиралась сказать, и каково моё разочарование, когда она молчит в ответ.

— Ну. Ты собираешься впустить меня внутрь, или ты так и будешь стоять на пороге в одном полотенце? — спрашиваю я. Я испытываю свою удачу. Мне хочется посмотреть, пригласит ли она меня в свою комнату. Делани, которую я знал четыре года назад, никогда бы не сказала «да». Та Делани слишком была озабочена игрой по правилам.

Она колеблется, и на секунду я думаю, что она может это сделать. Затем она поднимает брови.

— Ты и вправду думаешь, что я приглашу тебя в свою комнату?

Я пожимаю плечами. — Ну, стоило попробовать.

— Конечно, я могу это сделать, — заманчиво говорит она. — Ты мой сводный брат. И это — неприлично.

— Похоже, раньше тебя это не смущало. Кроме того, мы не связаны по крови. Даже ни на йоту. Значит, это не в счёт.

— Почему ты пришёл сюда, Гейдж? — спрашивает она, игнорируя мою попытку обсудить наши семейные отношения.

— Я что уже не могу тебя поприветствовать? Разве у меня может быть другая причина?

— Ты проскакал полдома и поднялся сюда …Что у тебя случилось с ногой?

— Это типа ботинок, я разбил голень, — отвечаю я.

— И тут я должна спросить, что же ты делал?

— А сама как думаешь?

Уголки её рта растягиваются в полуулыбке. — Я бы ответила, что ты выполнял какой-то трюк, но знаешь, более правдоподобно, что ты вляпался в какую-то скандально-сексуальную историю.

Я опускаю руку между своих ног, чтобы ухватится за промежность.

— Ну, это самая нужная штука для выживания, — отвечаю я, шевеля бровями.

Делани неодобрительно качает головой, но её глаза мерцают.

— Ага, это здорово, что твои мозги не пострадали.

Я не могу не рассмеяться.

— Знаешь, здесь было скучно без тебя.

— Гейдж, насчёт той ночи, — начинает она, но оглушительный голос с другого конца коридора пронзает воздух.

— Делани! — моя мать, Аня, шатается по коридору, одетая в белые брюки и белую рубашку, сделанную из светлого материала, который взвевается, когда она идёт, и выглядит легко, стоит тысячи долларов, работа какого-то напыщенного дизайнера. Её волосы и макияж выглядят так, словно она только что вышла из телика, и на её лице надеты солнцезащитные очки, и да, она находится сейчас в доме. Моя мать уже десять лет как не модель, но она делает каждый шаг таким, как будто всё ещё идёт по подиуму в Милане.

— Аня, — отвечает Делани. Она тянет руку, чтобы обнять Аню, забыв о полотенце, а затем её взгляд возвращается ко мне, прежде чем ухватиться за него снова. — Извини, я бы … Гейдж постучал в дверь, и, ух, застал меня врасплох.

— Понятно, — отвечает моя мать, смотря поверх своих очков на меня. — Приятно видеть тебя в гостевом доме.

— Приятно видеть тебя без твоей метлы, мама, — отвечаю ей, когда она целует меня в обе щеки, словно я один из её дружков, с которыми она обедает.

Она поворачивается к Делани и шепчет.

— С момента травмы он стал таким ворчуном, ну ты и сама это поняла.

— Ты ещё противнее, чем обычно, — возражаю я. — Три мартини за обедом не прошли бесследно?

Аня игнорирует меня.

— Мы отправили водителя, чтобы он забрал тебя в аэропорту, Делани? — спрашивает она. — Это было в моём списке, но я обедала с …

— Да всё нормально, — отвечает Делани.

— Ага, — вставляю я свои пять копеек, но Делани прерывает меня.

— Всё прошло отлично, — говорит Делани, более решительно. — А теперь я хочу одеться, если вы не против?

— Сказать твоему папе, что ты зайдёшь к нему в офис? — спрашивает Аня.

— Разве уже не поздно? — голос Делани неуверенный.

— Ох, да. Я немного увлеклась за обедом.

— Очевидно, — фыркаю я.

— Гейдж, пусть она уже переоденется к ужину. И прекрати её донимать, — Аня поворачивается, не дожидаясь ответа, и исчезает в коридоре, в своём супер-костюмчике.

Делани начинает закрывать дверь, но останавливается.

— Да, Гейдж, — шепчет она, высунув язык, словно ребёнок. — Прекрати меня донимать.

Я как раз собираюсь ответить ей непристойно, но она уже закрыла дверь.

Делани

— Я думал, что сказал о приезде Делани, — отец делает глоток скотча, обращаясь к Гейджу. Он, я и Гейдж ужинаем. У Ани же была головная боль, которая, по-видимому, была синонимом для слова «перебрала». Интересно, как часто у неё случаются головные боли.

— Думаю, я бы вспомнил, Бо, — говорит Гейдж, глядя на меня. Он подмигивает, и я чувствую, как красные пятна начинают покрывать мою грудь, направляясь прямиком к щекам. Клянусь, если бы мой отец увидел это… Но Бо занят разделыванием еды на своей тарелке, кровь сочится из мяса и растекается по тарелке. Я одариваю Гейджа сердитым взглядом. Очевидно, Гейдж так и не вырос из того возраста. Я решила сказать ему об этом позже, чтобы он прекратил этот бесстыдный флирт, но я не совсем уверена в том, что это не поощрит его. Ну, так и будет. Гейдж тот ещё мятежник. Вот, что я хочу спросить его, почему он, чёрт возьми, живёт под крышей моего отца. Или, по крайней мере, в поместье моего отца.

— Ну, слава Богу, — протягивает Бо, тыкая своим ножом для стейка, который был всё ещё в его руке. — Наверное, я так увлёкся бизнесом, что просто забыл сказать, — мой отец говорит о покупке компании, которая вырабатывает природную энергию, словно это что-то сверхценно, но это, действительно, очень важная новость. Его менталитет — это завоевание других территорий, и он хочет, чтобы «Марлоу Оил» была основным игроком в энергетических отраслях по всему миру. — Конечно, Делани только приняла моё предложение. Наконец-то.