Одинокий мужчина желает познакомиться (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 13

— Ну, извини. Я же не знала. Я вообще пока не в курсах. На твою территорию влезла? Ну так сразу бы предупредил, я без базара завтра же свалю…

— Дура, — ответ прозвучал резко как щелчок кнута. — Какая территория? Куда свалить? Ты от передозировки загнуться хочешь? Обычно такие, как ты, на кайфе год или два сидят, прежде чем ласты склеивают. А ты, смотрю, торопишься на тот свет ударными темпами? Пару лет за месяц?

— К-какая передозировка?.. — Ага, проняло. Всё-таки нормальная девочка, и страх перед наркотиками тоже имеется, как и положено. И умная. Оценила своё вчерашнее состояние, где-то уже видела наркотическую ломку и сопоставила оба события. — Я ничего такого не принимаю. Я вообще наркоту не пробовала никогда и не буду.

— Ты её уже попробовала. То, как ты вчера соблазняла парня, и что ты чудила по дороге сюда — для таких, как мы с тобой, считай тот же героин. Доза требуется постоянно и всё больше и больше. Сначала ты станешь прыгать из постели в постель, потом тебе захочется ощущений поострее. Возможно, БДСМ или разных однополых извращений. А половые извращения потому и называются извращениями, что идут поперёк природы. Как маятник. Ты со своими способностями в состоянии уговорить и сломать любого, приход от такого нетрадиционного секса сильнее — это как кокаина повышенной чистоты нюхнуть, зато и ломка страшнее. И срочно нужно увеличить дозу. Причём удовольствия секс уже не приносит, но если ты не переспишь с несколькими парнями за день, то будет примерно то же состояние, как сегодня ночью. Кончается, как и у любого наркомана: в какой-то момент или организм не выдержит, или, не успев отыскать очередную дозу, повесишься. Ну как? Выпустить тебя отсюда? Судя по твоему резвому старту, хватит тебя на два-три месяца жизни развратной шлюшки, гуляющей по рукам за новую дозу, а дальше — мучительная смерть. Думаешь, ты первая, кого я встречаю, а потом хороню?

Сгущаю краски, конечно, но зато смотрю — проняло. Алиса аж побелела. Продолжить разговор не получилось, так как девушку скрутил новый приступ. В чём-то даже тяжелее прошлого, но, к счастью, короче. А ещё девушка всё время оставалась в сознании, и почти обошлось без отвара — я дал всего четверть порции. В следующий раз, думаю, его можно вообще исключить.

Когда закончились судороги, Алиса вытянулась под одеялом — и заплакала.

— Игорь… Это теперь со мной навсегда так?

Я сел рядом, осторожно погладил ладонью по волосам, и еле касаясь губами, поцеловал в лоб.

— Вот скажи, сколько мне лет?

— Ну… тридцать… наверное… — осторожно и не понимая, к чему всё, ответила Алиса.

— Мне шестьдесят четыре. И стал я таким, как ты в двадцать один. Впервые попробовал соблазнить жертву — в двадцать два. Но, как видишь, жив ещё.

В её глазах загорелась надежда… Наверное, потому я и ввязался в это дело? Вот также смотрели на меня в девяносто седьмом глаза Николетт, с которой мы познакомились в пригороде Лиона. Только она уже не могла соскочить с иглы, периоды ясного сознания, когда девушка ещё могла себя контролировать и понимать, чего творит, становились всё короче. Она попросила меня тогда — я не смогу покончить с собой, добей меня ты… и смотрела с радостной надеждой, когда я спускал курок. Хотя о чём я? За десятилетия у меня скопилось так много скелетов по шкафам, что можно оправдать ими любую свою прихоть и поступок.

— Для начала, я скажу тебе, что ты делала неправильно. Ты уехала из города после скандала, когда соблазнила своего учителя. До этого я нашёл довольно тёмную историю, якобы было изнасилование, которое замяли. Это была тоже ты и парня спровоцировала ты? — Алиса медленно кивнула. — Две дозы за короткий период, причём чисто за счёт своих способностей суккубы. Дальше ты приехала сюда, по дороге обеспечила своё финансовое положение. Соблазнить какого-то богатого мужика, затрахать его до беспамятства, а дальше обчистить и сбежать. Стоп, — я заметил, как она то краснеет от стыда, то бледнеет от страха: разврат и её кражи выплыли наружу. — Я не святой и не полиция, меня это не волнует. То есть не одобряю и считаю плохим поступком, но в данной ситуации нас это не касается. Проблема в том, что в твоём случае для тебя это было… ну как если бы ты на ходу закидывалась небольшой дозой того же кокаина, поддержать организм в тонусе. Заодно усиливая привычку. Вдобавок постоянный кайф складывался с прошлыми немаленькими порциями.

На самом деле именно эти мелкие инъекции энергии — быстрый секс и умеренное разочарование от кражи — её и спасли. Поддержали эйфорию небольшими дозами, без ударной ломки структуры организма. Но девушке этого точно знать не нужно. Особенно сейчас. Алиса сникла окончательно. Все её мысли можно было прочитать у неё на лице. Ох, какая ты ещё ребёнок. Не физическими возможностями, в душе. Тебе всё ещё хочется романтики, вздохов при луне и нежного мальчика, для которого ты в постели будешь любимой и единственной. Наверное, из-за этого тебя и надо попробовать спасти. Будь ты старше и опытнее, я, скорее всего, вызнал бы место ритуала и потом сыпанул тебе в тарелку яду. Какая, кстати, сволочь, тебя в это дело втравила? В то, что Алиса нашла место силы и провела ритуал сама, я теперь не поверю. Нет в ней пока ещё той взрослой меры эгоизма и цинизма, чтобы хотя бы подсознательно согласиться на исполнение желания любой ценой и переступив через мораль.

— Так, не раскисать. Монашку из тебя никто делать не собирается, так что уходить в монастырь тебе рано. Или предпочитаешь мужской монастырь? — шутка вышла грубоватая, но девушка невольно хихикнула. — Посмотри на меня. Живу, радуюсь, ухаживаю за девушками и пока ещё не скурился. Но условие для этого должно быть одно. Разум для того человеку и дан, чтобы контролировать инстинкты, а не наоборот. Да, особенность нашего с тобой организма, что без секса именно с применением наших способностей мы не можем. Считай это как лекарство. Кому-то инсулин нужен, нам вот это. Сумеешь колоть себе не больше, чем нужно для жизни — всё остальное время сможешь жить как обычный человек. И встречаться, и целоваться, и провести ночь в чьих-то объятиях с приятным продолжением. Даже гриппом болеть, — я невольно вспомнил свою зимнюю простуду и скривился, Алиса же на это улыбнулась. — Зря смеёшься, зарабатывать на жизнь придётся как обычному человеку. Не сумеешь удержать свои инстинкты в узде, решишь заработать через постель, для сукубы же секс — это естественно — сорвёшься. И тогда, как я и предупреждал. Причём для тебя это особенно актуально. Вчера ты умудрялась подстраивать под жертву свой внешний вид, а это признаки довольно поздней стадии и сильной зависимости. Это означает одно: твой организм к наркотику имеет повышенную восприимчивость. В общем, выбирай.

— Я… — она сглотнула, но сумела ответить. — Я постараюсь.

О том, что мне понадобится уехать, я сообщил Алисе в воскресенье вечером, когда уже закончил собирать сумку в дорогу.

— Ты останешься одна на несколько дней. Думаю, дней пять, но не больше недели.

— Как останусь? — растерялась Алиса. — Где останусь?

— Здесь останешься. В моей квартире. У тебя ещё неделю, а то и две приступы будут. Хотя и не так тяжело, как в пятницу. Всё равно лучше сидеть дома. Продукты я купил, холодильник забит. Хватит на месяц, думаю. Да, и вот ещё.

Я быстрым движением застегнул на руке у девушки браслет, к которому был закреплён стальной тросик. Специально мастерил конструкцию всё утро.

— Это ещё что? — разозлилась Алиса, голос мгновенно заледенел. — Как собаку решил привязать?..

— Нет. Считай страховка. Тросик на ролике, длины хватит ходить по всей квартире, но выйти ты не сможешь. На самом деле я понимаю, что при желании ты разберёшься в замке и его снимешь. А потом уйдёшь. Но сделать это ты сможешь только в ясном сознании. И это будет именно сознательное решение уйти. Зато тросик удержит тебя, если во время приступа начнётся помрачнение сознания, жажда, и ты попробуешь выйти из квартиры за новой дозой. Если уйдёшь — искать не стану, выплывай сама. Москва — город большой, второй раз мы не встретимся. Так что снимать тросик не советую.