Одинокий мужчина желает познакомиться (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 43

Времени стычка заняла немного, так что когда я затащил два трупа в гараж и открыл ворота, Лёша не успел особо перенервничать.

— На вас кровь, Игорь Данилович.

— Не моя… почти. Тут очень недружелюбные хозяева. Сразу как меня увидели, попробовали мне перерезать горло. Даже не спросили, кто я такой.

— Вы их…

— Да. Или они меня. Повезло, что боятся шума, и что выстрел пол-округи перебаламутит, даже если соседи не сразу поймут в чём дело. Будь у них стволы, а не холодняк — положили бы на месте. В гараж не заходи, извозишься. Следы снаружи я потом уберу, — тут я заметил, что Лёша захватил из машины тканевые перчатки, которые лежали там не пачкать руки, если колесо менять придётся. — Насчёт перчаток ты прав, — я махнул рукой, отказываясь, когда он хотел отдать мне вторую пару. — И мне не надо. Я руки обработал специальным составом, он отпечатки портит на какое-то время.

Не объяснять же, что в момент опасности мне про такие вещи думать не требуется, организм сам подстроится. А вот что Лёша простой человек — я не подумал, минус мне. Зато он мужик башковитый, сообразил.

В дом мы проникали через окно, не рискнув открывать дверь: вдруг в доме кто-то ещё уже с пистолетом. Повезло, что хозяева то ли из маскировки, то ли из жадности оставили старые рассохшиеся деревянные рамы: современные пластиковые так просто не вскроешь. Первый этаж оказался пуст. Зато возле двери и по коридору стояло несколько оригинальных ловушек, которые подняли бы тревогу, надумай кто войти. Хорошо, изнутри их найти и обезвредить было намного проще, особенно для двух мужиков-инженеров. Закончив с первым этажом, мы осторожно поднялись по лестнице наверх.

Резким движением открыв дверь, я вошёл в комнату. Лёша стоял за моим плечом. Окон не было, комната оказалась большая и проходная — или с дальней стороны какая-то подсобка. Та самая студия. В дальнем углу ближе к второй двери стоял диван, пока сложенный, но можно расправить в большую двуспальную кровать. На диване по-турецки сидела в одних трусиках-стрингах Яна, розовая от смущения, но голую грудь прикрыть не пыталась. Снимал фотограф, красивый жгучий брюнет, идеал молоденьких девочек — я таких вот профессиональных мошенников насмотрелся, ещё когда работал с Яшей-цыганом. Не просто так шорты и футболка у него как бы случайно фигуру подчёркивали, чтобы Яна невольно нет-нет, а цеплялась взглядом. Командовала всем эффектная тридцатилетняя рыжеволосая женщина в облегающем красном платье. Хотя на самом деле она была крашеная — я её узнал.

Сверкнула вспышка фотоаппарата, по инерции женщина сказала:

— Всё, последний. И ты очень красиво получилась, зря стеснялась…

Тут нас заметили. Яна взвизгнула и вскочила, пытаясь прикрыться руками. Узнав женщину, я наконец-то сообразил не только интригу, но и почему так странно сработали мои способности. Аполлинария — данное отцом вычурное имя она терпеть не могла, так что всегда сокращала себя до Поля. Рыжая командирша — та самая девушка, которая с моей подачи снималась в порнофильме. Девочка выросла, амбиции остались, и она придумала, как глупую идею молодости конвертировать в доход. Шантаж родителей через детей. Сначала съёмки как модель и за деньги — но ничего предосудительного, просто родителям пока знать не обязательно. Сегодня Яну уговорили сняться неглиже, завтра красавчик-фотограф уложит её в постель, наверняка это снимут на камеру. А чего стесняться, все свои уже, а парень видный, красивый и профессионал по части дурить голову. Яна проведёт очень бурные выходные и получит обширное половое просвещение. А дальше станет с одной стороны «обкаткой технологии» по обработке подростков, а с другой отмычкой к Свете. К ней ходят с проблемами дети влиятельных людей, как психолог она составляет психологический профиль пациента. Информация, без которой начинать работу по обработке подростков — русская рулетка.

Под чары демона человек может попасть один раз, дальше получит иммунитет, потому-то я и не мог увидеть ничего, связанного с Полей. Но магия — как вода, а смотрел-то я будущее Яны. Вот предвидение и просочилось за блок, выхватив уже на большем сроке два возможных варианта будущего. В любом случае Свете, вероятнее всего, покажут усечённую версию. Скажем, как дочка занимается сексом, и это попало на камеру. С угрозой опубликовать запись. Яне влетит — но именно «не путайся с кем попало, если не дура».

Вариант первый. Света поддалась и сообщила медицинскую тайну, план Поли сработал. Шантаж неизбежно рано или поздно вскроется, репутация Светы будет уничтожена. Даже если Яну мать не обвинит напрямую, мнение окружающих всё равно будет «во всём эта шалава виновата». А потом уже не важно, сколько в решении окажется от Полиной обработки «эротическая съёмка такая же работа, а тело твой инструмент», сколько желания доказать какую-то свою самостоятельность или отстоять своё мнение — Яна назло всем уйдёт работать в порнобизнес как актриса. И возьмут, там любят расходный материал в виде красивых девочек со скандальной репутацией. Вариант второй. Света сообразит, для чего с неё требуют медицинские данные, и свяжется с кем-то из влиятельных родителей своих пациентов. И те Полю со товарищи удавят, по-тихому и без огласки. Но проблема-то отношений внутри семьи Яны не решена, разногласия лишь загнали обратно под штукатурку общественных норм и социальных правил. Девочка продолжит свою прежнюю жизнь, всё сильнее ощущая себя ценным домашним животным — а в итоге займётся проституцией не из-за денег, а чисто ради острых ощущений.

Я совершил ошибку! Надо было думать потом, а действовать сразу. Пары секунд, пока я переваривал информацию, хватило Поле и мачо с фотоаппаратом прийти в себя, и начать двигаться в направлении второй двери на противоположном конце комнаты. Надо было высвободить проход и вместе с Лёшей скрутить парня, а потом уже решать, что делать дальше. Я испугался, что Поля сбежит с компроматом на Яну, не зря она вроде бы протянула руку за фотоаппаратом, и метнул свой нож. Убивать даже негодяя на глазах у Яны — идиотизм, так что клинок ударил в фотоаппарат, выбивая из рук на пол. Оказалось, что Поля и не собиралась бежать с компроматом. Откуда-то достала обычный острый как бритва канцелярский нож, схватила Яну и приставила лезвие к горлу:

— Не двигаться! Замерли оба где стоите!

Мы с Лёшей замерли, причём из-за моей оплошности он так и остался за моей спиной в коридоре. Но что хуже — если красавчик выглядел более-менее спокойным, осторожно продолжил сдвигаться к спасительной двери, то Поля так и осталась стоять, зажимая перепуганную Яну. А ещё… глаза у Поли расширены, причём нижнее веко напряжено, рот приоткрыт, и уголки оттянуты назад, распрямляя губы над зубами в странноватую усмешку. При этом женщина всё пристальней смотрит на нас, словно гипнотизируя. Мать их всех за ногу и всяких богов, новых и древних. Если подельник спокоен, для него провал — нормальная часть риска профессии, то Аполлинария насмерть испугана, её план раскрыли, и в любой момент наступит расплата. Ещё немного, и паника её захлестнёт с головой. Даже если мы не пошевелимся, через несколько секунд воображение от страха нарисует, как мы якобы вот-вот на неё бросимся, и Поля перережет Яне горло.

Вариант был — попробовать заменить страх чем-то другим: ненавистью, гневом, перенацелить внимание на что-то иное. Пусть мне точно придётся теперь бросать всё и вместе с Алисой срочно прятаться. Объяснениям Лёша уже не поверит… плевать.

— Не двигаться!

— Здравствуй, Поля. В некоторых вещах ты ничуть не изменилась, хотя смотрю, выросла. Стала солидной и уверенной в себе женщиной.

— Откуда… Не может быть… Кузьма?!

— Рад, что ты меня не забыла.

— Ах, ты! Тебя забудешь, тварь! — напарник не понял, зато Поля аж полыхнула бешенством. — Я же столько лет тебя потом искала, хотела удавить… своими руками. Ненавижу! Ты мне жизнь сломал!

— Я сломал? Ты пошла на съёмки добровольно.

— Это ты меня уговорил! Я рада, что ты появился. Я мечтала отомстить — и наконец-то смогу. Тебе эта девочка дорога? Дорога, раз ты за ней приехал…